— Сломает? Доработки? — Баррин был вне себя. — Но ты же не можешь поступать так с живыми существами. Они должны жить, сам ведь сказал. Этому созданий всего месяц. Дай ему время.
— Время — это все, что я дал ему. Мы попробуем еще одно перемещение в конце месяца, — сказал Урза, направляясь к выходу.
— В любом случае, — недовольно проговорил Баррин, — я собираюсь попросить Джойру присмотреть за ним и держать его подальше от Тефери. Я действительно не понимаю, почему ты не даешь мне выгнать из академии эту ходячую неприятность.
Урза оглянулся, стоя в открытом дверном проеме.
— Я держу его здесь, потому что он — гений в магии, его ждет великая судьба. Возможно, он доставляет неудобства обществу, его окружающему. Он не такой, как все. Да, но я сам был когда-то таким, как он.
— И все еще таким остаешься, — ядовито проговорил Баррин, — но Тефери — это больше, чем неприятность. Джойра сказала об этом лучше. Он эгоист. Он опасен. Он причиняет людям боль и даже не думает извиняться. Он не сознает ответственности за свои поступки. Его не заботит заложенный в нем потенциал. До тех пор пока он не подрастет и не образумится, за ним будет тянуться след разрушений.
— Ты говорил то же самое обо мне, — подмигнул Урза. — Да, я держу здесь Тефери, потому что он напоминает мне меня самого.
Джойра проводила серебряного человека в свою комнату. Ему пришлось протискиваться в дверной проем боком, и на какое-то мгновение он замер с видом испуганного ребенка.
— Все в порядке. Я тебя не укушу, — заверила Джойра, жестом приглашая его войти и закрывая за ним дверь.
Замок щелкнул, и Прототипу показалось, что комната стала еще меньше. В этом небольшом пространстве он казался особенно громоздким.
— Моя комната не очень-то большая, но мне ее вполне хватает, а главное — она моя собственная. — Девушка подхватила лежавшее на виду нижнее белье и запихнула его в корзину в углу комнаты. — Это моя постель, — продолжала она, застилая кровать серым покрывалом и взбивая подушку, словно ожидая, что серебряный человек собирается лечь. — Вот здесь я держу мою одежду. В шкафу висят ученические платья, а моя роба в этом ящике. Одежда — один из недостатков тех, у кого есть кожа. Приходится постоянно ее чем-то прикрывать.
Разговор казался ей натянутым. Джойра напомнила себе, что это существо сделано из металла и ему совсем неинтересна ее одежда.
— Вот, смотри, здесь есть кое-что, что определенно тебе понравится. — Она подошла к низко прикрепленной над столом полке и сняла с нее маленький металлический кулон, сделанный в форме ящероподобного человека, одетого в доспехи. — Он с моей родины, из Шив. Это не просто металл, а металл виашино, один из самых прочных в мире. — Не раздумывая она подбросила кулон Прототипу.
Тот поймал кулон одной рукой и принялся пристально его разглядывать.
— Он прочный, — раздался похожий на гул водопада голос. — Он поцарапал меня.
Джойра нахмурилась. Две маленькие царапины оставили след на ладони серебряного человека.
— О нет. Мне так жаль. Позволь мне сделать что-нибудь, чтобы… — Она рассмеялась и села на постель.
Серебряный человек наклонился вперед:
— Что случилось? Я сказал что-то глупое?
— Да нет же, — успокоила его Джойра. — Это я сказала глупость. Если бы кто-нибудь из моих друзей поцарапался, я попыталась бы остановить кровь, но у тебя нет крови. Однако в любом случае я поищу повязку.
— Один из твоих друзей, — эхом повторил Прототип.
— О, я просто нервничаю. Не знаю почему. На самом деле у меня не так много друзей и сюда я никого не пускаю. Я знаю, что ты всего лишь машина, но ты кажешься таким реальным… Совсем как человек.
— Совсем как человек… — эхом отозвался Прототип.
Джойра достала кусок ткани из аптечки.
— Все равно можешь воспользоваться этим. Я все болтаю и болтаю, а у тебя с головы капает масло. — Зажав в руке лоскуток, она приблизилась к Прототипу и начала вытирать масло. — Знаешь, в моем племени дома, в Шив, люди поливают маслом голову того, кому хотят оказать особые почести. Это называется помазание. Гиту совершают этот обряд, когда человек рождается, когда отправляется на поиски предвидения, когда нужно исцелиться и когда только что был спасен от гибели. — Джойра терпеливо вытирала сверкающую голову Прототипа.
— Возможно, это то, что со мной случилось только что, — сказал серебряный человек, — возможно, надо мной был совершен обряд помазания.
— Тебе повезло, что это масло и уксус. Зная Тефери, можно предположить, что могло быть что-то и похуже.
— Это не Тефери совершил помазание, — возразил серебряный человек. — И это не Тефери увидел, что мне необходимо исцеление.
Джойра грустно улыбнулась, стирая последние капли. Она указала на кулон:
— Можешь оставить его. Говорят, он приносит удачу. Хорошо иметь такой кулон, когда отправляешься на поиски предвидения. — Она вытерла руки о другой кусок ткани и бросила его в корзину. — В любом случае я пишу о тебе трактат и у меня есть несколько вопросов. Не возражаешь?
— Ты — первый человек, который спросил, не возражаю ли я, — спокойно проговорил серебряный человек.
Джойра рассеянно кивнула, достала большую папку с эскизами и разложила несколько листков на столе.
— Это я, мои чертежи, — проговорил Прототип.
— Да. Это чертежи твоей конструкции до установки силового камня. Это проекции с разных сторон: спереди, сзади, слева, справа и снизу. Вот деталь твоего туловища. У тебя здесь много свободного места. А вот твоя голова, — рассказывала Джойра, водя пальцем по серым линиям.
— Эта надпись называет меня
— Да, — подтвердила Джойра. — мастер Малзра не очень-то изобретателен, когда дело касается имен. В любом случае это лучше, чем Арти Лопатоголовый.
Один из массивных пальцев Прототипа уткнулся в надпись над скобкой, охватывающей весь чертеж.
— Карн, — прочитал серебряный человек. — Это имя мне нравится больше. Что оно означает?
Джойра оторвалась от листов. Ее глаза внимательно изучали лицо Прототипа.
— Это написано на языке Древнего Трана. Я не очень-то хорошо знаю этот язык, даже мастер Малзра не владеет им в совершенстве. Но я знаю, что означает это слово. Оно значит «могущественный».
— Карн, — задумчиво повторил Прототип. Джойра вновь улыбнулась:
— Да, это хорошее имя. Это твое имя. Карн. — Она повернулась обратно к столу. — Теперь к чертежам. С этой стороны показаны силовой камень и его взаимодействие с верхней частью механизма. Цель моего исследования — объяснить, как машина превращается в думающее, чувствующее существо после помещения в нее такого кристалла. Мне не удалось понять это, глядя на диаграммы и даже присутствуя на самой операции. Я не могу представить, как силовой камень, особенно такой, как тот, что внутри тебя, с виду мертвый, может рождать жизнь мысли, и душу.
— Возможно, это не силовой камень, — тихо предположил Карн.
