— Мигают, если нажать на тормоза. Любой человек притормаживает на повороте, иначе можно перевернуться.
— И стекло в боковом окошке треснуло.
— Я его опущу.
— А что, если инспектор попросит поднять, перед тем как осматривать машину?
— Я уже сжег за собой мосты, — мрачно и со значением произнес Роки. Он выбросил пустую банку из окна и достал новую. На ней красовался портрет Франко Гарриса. Нет, этим летом компания «Айрон- Сити» явно сделала ставку на поклонников звезд баскетбольной команды «Стилерс».
Роки дернул за колечко на крышке. Раздался щелчок, и из отверстия полезла пена.
— Все же жаль, что у меня нет женщины, — произнес вдруг Лео, глядя в темноту и как-то странно улыбаясь.
— Была бы у тебя женщина, и путь на запад, считай, заказан. Главная цель женщины — удержать мужчину от поездки. Так уж они устроены, эти женщины. Это их цель, их миссия. Разве ты сам не говорил мне, что хочешь поехать на запад?
— Да, говорил. И поеду.
— Никуда не поедешь, если заведешь себе бабу, — сказал Роки. — А потом она обязательно тебя бросит. А потом — алименты. Стоит только связаться с бабой, и дело непременно кончится алиментами. Машины куда как лучше… Так что советую держаться машин.
— Только хренушки ее трахнешь, эту твою машину.
— Ну, это как посмотреть… Ничегошеньки ты еще не знаешь, парень!.. — сказал Роки и усмехнулся.
Леса понемногу отступили. Слева замерцали огоньки, и Роки внезапно ударил по тормозам. Поворотные и габаритные огни загорелись одновременно, что и требовалось доказать. Лео завертелся на виденье, проливая себе на колени пиво.
— Что? Что такое?
— Вон, гляди, — сказал Роки. — вроде бы я знаю этого парня…
Слева от дороги виднелся ветхий, полуразвалившийся гараж. Рядом — автозаправочная станция «Цитго» . Надпись на фанерном щите гласила:
БОБ. ЗАПРАВКА И РЕМОНТ.
«БОБ ДРИСКОЛЛ».
ЧАСТ. СОБСТ.
СХОД-РАЗВАЛ КОЛЕС — НАША СПЕЦИАЛЬНОСТЬ.
МЫ ЗАЩИТИМ ВАШИ ДАННЫЕ БОГОМ ПРАВА ОТ ПАТРУЛЬНЫХ!
И ниже, уже в самом углу:
СТАНЦИЯ ТЕХОБСЛУЖИВАНИЯ №72.
— Но никто в здравом уме… — начал было Лео.
— Это же Бобби Дрисколл! — радостно воскликнул Роки. — Да мы с Бобби Дрисколлом вместе ходили в школу! Дело в шляпе, парень! Можешь считать, нам крупно повезло!..
И он несколько неуверенно с ехал с дороги, освещая фарами раскрытую настежь дверь гаража. Выжал сцепление и с ревом подкатил к двери. На пороге возник сутулый мужчина в зеленом комбинезоне. Он отчаянно размахивал руками, делая знак остановиться.
— Эй, Боб! — восторженно взвыл Роки. — Привет старый алкаш, Вонючий Носок!
И он затормозил у входа в гараж. «Крайслером» овладел очередной приступ эпилепсии, на сей раз уже grand mal. Выхлопная труба выплюнула язычок желтого пламени, затем — облачко вонючего синего дыма. Машина содрогнулась последний раз и благодарно стихла. Лео бросило вперед, и он опять разлил пиво. Роки выключил мотор.
К ним, изрыгая цветистую нецензурную брань и все еще размахивая руками, подбежал Боб Дрисколл.
— …дьявола себе позволяете, сучьи выродки!..
— Бобби! — взвыл Роки. Восторг, испытываемый им в эти секунды, был сравним разве что с оргазмом. — Привет, калоша старая. Вонючий Носок! Чего это ты там лопочешь, дружище?
Боб, близоруко щурясь, пялился в окошко, пытаясь рассмотреть Роки. У него было усталое, изнуренное лицо, большую часть которого прикрывала тень от козырька.
— Да кто ты такой, чтобы обзывать меня Вонючим Носком, а?
— Я! — радостно взвизгнул Роки. — Я это, я, онанист ты эдакий! Твой давнишний приятель!
— Кто, черт возьми…
— Да Джонни Рокуэлл, кто же еще! Ты что, ослеп, старый придурок?
— Роки?.. — неуверенно спросил Дрисколл.
— Он самый, сукин ты сын!
— Господи Иисусе… — По лицу Боба медленно и неохотно начала расползаться улыбка. — Мы же с тобой не виделись.., э-э.., почитай с той самой игры в Кэтамаунтсе…
— Точно! А классный был матч, доложу я тебе! — Роки восторженно хлопнул себя по бедру, отчего на пол автомобиля и его брюки снова выплеснулось пиво. Лео икнул.
— Да уж, еще бы… Первый и последний раз, когда наш класс выиграл. Но чемпионат бы так или иначе продули бы, да… От езжай от моего гаража, слыхал. Роки? Ты…
— Да-а, все тот же старый Вонючий Носок! Такой же дурачина, ни хрена не изменился.
Роки с некоторым опозданием заглянул под козырек бейсбольной кепки, низко надвинутой на лоб Бобби — убедиться, что сказанное им правда. Однако оказалось, что Боб Дрисколл, он же Вонючие Носки, облысел, то ли частично, то ли полностью.
— Господи! Ну скажи, правда, здорово, что мы с тобой вот так встретились, а?.. Послушай, а ты все-таки женился на Марси Дью или нет?
— Черт, да, конечно. Еще в семидесятых. Ну а ты где ошивался все это время?
— В тюряге. Где же еще! Послушай, старик, можешь посмотреть мою малышку?
Голос Боба снова зазвучал настороженно:
— Ты имеешь в виду твою машину?
Роки хихикнул:
— Нет; мою старую задницу! Ну ясное дело, машину чего ж еще! Так можешь? — Боб уже приоткрыл рот, собираясь сказать «нет». — Да, кстати, познакомься. Это мой друг Лео Эдвардс. Лео, позволь представить, это Боб. Самый классный игрок в бейсбол из школьной команды в Кресченте. За четыре года ни разу не менял носки.
— Очень приятно… — пробормотал Лео, как учила его матушка в те редкие моменты, когда не была пьяна.
Роки снова хихикнул:
— Хочешь пива, старик?
Боб снова открыл было рот, собираясь сказать «нет».
— Вот, гляди-ка, тут такой прикол! — воскликнул Роки и дернул за колечко. Пиво, нагревшееся за время долгого путешествия до гаража Боба Дрисколла, полезло из банки и пролилось Роки на запястье. Роки сунул банку Бобу. Тот, оттопырив локоть, торопливо стал пить, стараясь, чтобы пиво не попало на рукав.
— Роки, мы закрываемся в…
— Да дело-то пустяковое! Всего на секунду, одну секунду! Сейчас покажу, тут какая-то хренота происходит…
Роки поставил переключатель скоростей на реверс, повернул ключ, надавил на педаль газа и медленно и неуверенно ввел «крайслер» в гараж. А уже через секунду выскочил из машины и стал трясти свободную руку Боба, как какой-нибудь политический деятель. Боб, похоже, оцепенел. Лео сидел в машине и открывал новую банку. И еще — пукал. Он всегда пукал, выпив много пива.
— Эй! — сказал Роки, пробираясь между проржавевшими канистрами. — А Дайану Ракельхаус помнишь?
— Ну ясное дело, еще бы не помнить… — ответил Боб, и на лице его против воли возникла дурацкая
