дверь, когда засомневался в правильности моего суждения. Ты это отрицаешь?
Побледневший было Джейк вновь покраснел, снова побледнел. На лице отражался испуг, он качал головой, не произнося ни слова. «О, боги, – думал Роланд. – Как же я ненавижу эти разговоры. Они смердят сильнее дерьма мертвеца». Но продолжил он более ровным, спокойным голосом.
– Нет, ты не просился сюда. И у меня не было ни малейшего желания лишать тебя детства. Однако, мы здесь, а ка стоит в стороне и смеется. Мы должны делать все, что хочет ка, или нам придется пенять на себя.
Джек опустил головы, с дрожью в голосе прошептал: «Я знаю».
– Ты уверен, что Сюзанне надо все рассказать. Я, с другой стороны, не знаю, что делать… в этом вопросе определенности у меня нет. Когда один знает, а второй – нет, второй должен склонить голову и подчиниться, а первый – взять на себя ответственность. Ты меня понимаешь, Джейк?
– Да, – прошептал мальчик и вытер со лба пот.
– Хорошо. Мы закрываем эту тему, и я говорю, спасибо тебе. Ты силен в прикосновениях.
– Я только жалею об этом! – вырвалось у Джейка.
– Тем не менее. Ты можешь прикоснуться к ней?
– Да. Я не проникаю внутрь, ни в ее разум, ни в любой другой, но иногда прикасаюсь. Улавливаю отрывки песен, о которых она думает, мысли о ее квартире в Нью-Йорке. Ей недостает этой квартиры. Однажды она подумала: «Как же мне хочется прочитать новый роман Аллена Друри[44], который как раз прислали из книжного клуба». Я думаю, Аллен Друри – известный писатель ее времени.
– Другими словами, выхватываешь то, что лежит на поверхности.
– Да.
– Но ты можешь проникнуть глубже?
– Я, наверное, могу наблюдать и как она раздевается, – мрачно ответил Джейк, – но ведь это нехорошо.
– В сложившихся обстоятельствах хорошо, Джейк. Воспринимай ее, как колодец, к которому ты должен наведываться каждый день и доставать одно ведро, чтобы убедиться, что вода по-прежнему вкусная. Если у нее в голове возникнут какие-то перемены, я хочу об этом знать. Особенно хочу знать, не планирует ли она убежать.
У Джейка округлились глаза.
– Убежать? Куда убежать?
Роланд покачал головой.
– Не знаю. Куда уходит кошка перед тем, как окотиться? В чулан? Под крыльцо?
– А если мы все ей расскажем и другая возьмет верх? Если Миа убежит, Роланд, и утащит с собой Сюзанну?
Роланд не ответил. Собственно, именно этого он боялся, а Джейку хватило ума, чтобы докопаться до сути.
Джейк смотрел на него. Он все понял и, похоже, согласился.
– Раз в день. Не чаще.
– Чаще, если ты почувствуешь изменения.
– Хорошо, – кивнул Джейк. – Мне это противно, но я сам открыл сердце твоему приказу. Пожалуй, ты победил.
– Это не армрестлинг, Джейк. Не игра.
– Знаю, – Джейк тряхнул головой. – У меня такое ощущение, что ты обвел меня вокруг пальца, но пусть так и будет.
«Я и обвел тебя вокруг пальца, – подумал Роланд. Как хорошо, добавил он про себе, что никто из них пока не почувствовал его растерянности. Интуиция, которая позволяла ему выходить из многих сложных положений, молчала. – Обвел… потому что другого выхода не было».
– Пока мы будем молчать, но расскажем ей все до прихода Волков, – уточнил Джейк. – До того, как мы сразимся с ними. Так?
Роланд кивнул.
– А если сначала нам придется сразиться с Балтазаром… в другом мире… мы скажем ей до того, как это случится. Да?
– Да, – кивнул Роланд. – Будь уверен.
– До чего мне это противно, – вырвалось у Джейка.
– Мне тоже, – ответил Роланд.
Эдди сидел на крыльце дома Джеффордсов, строгал палку, слушал какую-то запутанную историю деда, кивал, как он надеялся, впопад, когда во двор въехали Роланд и Джейк. Эдди тут же отложил нож и сбежал со ступенек, оборачиваясь на ходу и зовя Сюзи.
Этим утром он пребывал в превосходном настроении. Страхи прошлой ночи как ветром сдуло, что обычно и бывает с нашими самыми жуткими ночными страхами. Страхи эти ничем не отличаются от вампиров первого и второго типа отца Каллагэна, точно также не выносят дневного света. Во-первых, на завтрак собрались все дети Джеффордсов. Во-вторых, в хлеву действительно недосчитались поросенка. Тиан спросил Эдди и Сюзанну, не слышали ли они ночью каких-то подозрительных звуков, и с мрачной удовлетворенностью кивнул, когда оба покачали головами.
– Ага. В наших краях живут мутанты, правда, южнее. Стаи диких собак появляются здесь каждую осень, две недели тому назад их видели в Калье Амити. На следующей они доберутся до нас, потом отправятся в Калью Локвуд. Мутанты, они молчаливые. Не в смысле спокойные – немые. Тут у них ничего нет, – он похлопал себя по голу. – И потом, они, можно сказать, заплатили за поросенка. Я нашел около клети для поросят огромную крысу. Дохлую. Ей практически оторвали голову.
– Фу, – Хедда отодвинула тарелку, картинно скорчив гримаску.
– Тебе бы лучше съесть эту овсянку, мисс, – прикрикнула на нее Залия. – Она тебя согреет, когда ты будешь развешивать выстиранное белье.
– Ма-ма, почему-у-у?
Эдди поймал взгляд Сюзанны и подмигнул ей. Они подмигнула в ответ, и все у них разом наладилось. Ладно, она устроила себе ночную прогулку. Закусила в темноте. Спрятала то, что не осталось после трапезы. Да, конечно, предстояло решить вопрос с ее беременностью. Эдди понимал, что от этого никуда не деться. Но почему-то не сомневался, что все будет хорошо. При дневном свете нелепой казалось сама мысль о том, что Сюзанна может причинить вред ребенку.
– Хайл, Роланд, Джейк.
Эдди вновь обернулся. На крыльцо вышла Залия. Сделал реверанс. Роланд приподнял шляпу, приветствуя ее, вернул на место.
– Сэй, – спросил он ее, – ты встанешь плечом к плечу с мужем, когда придет время сразиться с Волками, ага?
Она вздохнула, но глаз не отвела.
– Встану, стрелок.
– Ты просишь помощи и поддержки?
Каких-то особых интонаций в голосе Роланда не слышалось, вопрос задавался походя, как бы между прочим, но Эдди почувствовал, как екнуло у него сердце, а когда рука Сюзанны коснулась его пальцев, крепко ее сжал. Потому что Роланд задал третий вопрос, ключевой вопрос, и задал его не самому крупному фермеру Кальи, не самому крупному ранчеру, не самому крупному бизнесмену. Вопрос адресовался жене мелкого фермера, с забранными в узел на затылке каштановыми волосами, с загорелым до черноты лицом, в вылинявшем от многих стирок платье. И Эдди полагал, что адресат Роланд выбрал правильно. Потому что душа Кальи Брин Стерджис жила в четырех десятках таких вот маленьких ферм. Так пусть Залия Джеффордс ответит за них всех. Почему нет?
– Я прошу и говорю, спасибо тебе, – ответила она. – Пусть Господь Бог и Человек Иисус благословят тебя и тех, кто с тобой.
Роланд кивнул, как будто ответ этот ровным счетом ничего не значил.
