Этот куплет Энди пропел соло, потом наставил жезл на детскую толпу. Они запели:
Пение сменилось радостным смехом. Детей вроде бы было не так много, как поначалу подумала Сюзанна, исходя из создаваемого ими шума. После рассказа Джейка о встрече в «Догане», у нее похолодело сердце, когда она увидела, что колонну возглавляет Энди. И одновременно зло запульсировали жилки на шее и на левом виске. Какое право имел он вести их по улице? Действительно, дудочник в пестром костюме, Эдди прав, дудочник в пестром костюме из Гамелина.
В этот момент Энди указал жезлом на симпатичную девочку лет тринадцати или четырнадцати. Сюзанна подумала, что девочка – дочь Ансельма, фермера, жившего по соседству с Тианом Джеффордсом. Девочка запела:
Остальные присоединились, и Сюзанна поняла, что детей все-таки больше, чем она решила, когда они показались из-за угла. Уши подсчитали их точнее глаз, и на то была веская причина.
Ей показалось, что детей меньше, потому что у многих были одинаковые лица. К примеру, лицо девочки Ансельмов ничем не отличалось от лица мальчика, брата-близнеца, который шел рядом с ней. Собственно, все детская колонна и состояла из близнецов. У Сюзанны скрутило живот. Она почувствовала боль над левым глазам. Рука начала подниматься, чтобы потереть лоб.
«Нет, – сказала она себе, – я не чувствую боли». Заставила руку вернуться на прежнее место. Нет необходимости тереть лоб. Нет необходимости тереть то, что не болит.
Энди указал жезлом на пухлого мальчугана, не старше восьми лет. Он пропел свой куплет пронзительным, дребезжащим голосом, вызвав смех остальных детей.
Дети хором ответили:
Энди заметил ка-тет Роланда и приветствовал их, взмахнув жезлом. Радостно закричали и дети… половине которых предстояло вернуться рунтами, если бы никто не помешал реализации планов устроителя парада. Потом они будут расти, превращаясь в гигантов, крича от боли, и умрут молодыми.
– Помашите в ответ, – Роланд поднял руку. – Помашите в ответ, вы все, ради своих отцов.
Эдди улыбнулся роботу во все тридцать два зуба.
– Как дела, говняный ди-джей? – прошипел он. Поднял обе руки с оттопыренными большими пальцами. – Как дела, робот-психопат? Скажи, отлично. Скажи, спасибо тебе. Скажи, поцелуйте меня в задницу!
Джейк расхохотался. Они продолжали улыбаться и махать руками. Дети отвечали тем же. Махал руками и Энди. Повел колонну по Главной улице, распевая: «Кам-каммала-кам-четыре! Разлилась река пошире…»
– Они его любят, – лицо Каллагэна перекосило от отвращения. – Многие поколения детей любили Энди.
– Скоро ситуация изменится, – процедил Роланд.
– Еще вопросы? – спросил Роланд после ухода Энди и детей. – Задавайте, если они есть. Возможно, другого случая не представится.
– Как насчет Тиана Джеффордса? – спросил Каллагэн. – Заварил кашу именно он. И должен принять участие в последнем действе.
Роланд кивнул.
– У меня есть для него работа. Для него и Эдди. Отец, около домика Розалиты стоит отличный туалет. Высокий, крепкий.
Каллагэн вскинул брови.
– Ага, я говорю, спасибо тебе. Его построили Тиан и Хью Ансельм.
– Может ты в ближайшие дни снабдить дверь крепким наружным засовом?
– Могу, но…
– Если все пойдет хорошо, засов и не понадобится, но лучше подстраховаться.
– Да, – кивнул Каллагэн. – Подстраховаться никогда не помешает. Я все сделаю.
– А какой у тебя план, сладенький? – спросила Сюзанна. Спокойным, на удивление мягким голосом.
– Никакого конкретного плана у меня нет. Потому что зачастую заранее намеченные планы только мешают. Главное для вас – не верить всему тому, что я могу сказать после того, как мы встанем, отряхнем задницы и пойдем к горожанам. Особенно не верить сказанному мною на собрании, когда я буду стоять на этой самой сцене с перышком в руке. Потому что в основном я буду лгать, – он улыбнулся, но глаза остались
