Снизу вверх дама взглянула на высокого монаха своими глубоко посаженными карими глазами — проницательными и серьезными.
— К сожалению, — продолжала она, — мой племянник сейчас в отъезде и не сможет сам приветствовать вас. Он в Лондоне вместе с баронами Севера. Они ведут переговоры с королем Джоном. Скорее всего, ему придется отсутствовать еще несколько недель.
Годвин поставил кубок на стол.
— Мы слышали, что Архиепископ Кентерберийский приехал в Лондон, чтобы участвовать во встрече короля с баронами.
— Да, он поступил так после тех ужасных событий, когда восставшие бароны осадили Лондон и пытались заставить короля исполнить свои требования. Может быть, эта встреча наконец приведет к миру между королем и баронами.
— Будь на то Господня воля, мы, может быть, и дождемся большей мудрости от нашего короля — возможно, он согласится с требованиями баронов.
Леди Джулиан сдержанно кивнула в знак согласия.
— Расскажите мне о своем письме, — попросила она.
— Оно от аббата Джона и адресовано барону или вашей милости, миледи, — объяснил Годвин, протягивая свиток.
Дама приняла его, но не открыла.
— Я плохо разбираю написанное. Не может ли ваше дело подождать до возвращения барона? Годвин серьезно покачал головой.
— Миледи, недавно барон принял опекунство над тремя детьми.
Графиня подняла брови:
— Да, именно так.
— Это дети моего старшего брата. Роже Эшборна. Моя племянница — э… э… Агнесса — их старшая сестра.
Графиня нахмурилась. Так в чем же суть вашей просьбы?
— Мы хотели бы увидеться с детьми, — коротко ответил Годвин.
— Леди Агнесса, вы путешествуете без сопровождения кого-либо из монахинь? — внезапно поинтересовалась графиня, внимательно глядя на гостью.
Эмилин покраснела под этим откровенно недоверчивым и изучающим взглядом.
— Миледи, мне разрешено отправиться в дорогу с дядюшкой.
Годвин слегка нахмурился и отвел взгляд.
Эмилин знала, что он вовсе не одобряет ее хитрость, хотя и понимает, что она необходима. Он не мог позволить себе лгать и до сих пор не сказал ни слова откровенной неправды: Агнесса действительно была монахиней, старшей сестрой детей и его собственной племянницей.
Две недели назад Черный Шип проводил Эмилин до ворот монастыря и нежно поцеловал на прощание. Годвин чрезвычайно удивился, увидев ее. Он согласился помочь вернуть детей, но выговорил себе право обратиться с петицией к Папе Римскому. Чувствуя, что трудно будет уговорить его на более быстрые действия, девушка рассказала о своей свадьбе.
Озабоченный и испуганный тем, что она попытается одна вызволить детей, Годвин решил сопровождать ее в Хоуксмур. Только краткий визит, настаивал он. Он прекрасно понимал, насколько это опасно, и поэтому достал для нее монашескую одежду.
В его план входило разыскать Черного Шипа. Тайные браки разрешены, но очень спорны, убеждал он племянницу. Теперь, когда все уже решено и осуществлено, необходима традиционная церемония.
— А где же ваша сестра Эмилин? — неожиданно спросила графиня.
Девушка вздрогнула, слегка покраснев под открыто любопытным взглядом графини. На щеках Годвина тоже показался румянец, но он обратил к собеседнице исполненный невинности взгляд.
— Она отдана в жены лорду Уайтхоуку, миледи, — сдержанно ответила Эмилин. Графиня вздохнула:
— Конечно, вы же в монастыре далеки от мирской жизни. Мне очень жаль, но я вынуждена сообщить, что ваша сестра исчезла уже несколько недель назад по пути в замок Грэймер. С тех самых пор Уайтхоук не перестает разыскивать ее, постоянно посылая отряд за отрядом. Эмилин взглянула на Годвина, но тот лишь отвел глаза.
— Исчезла?
— О пресвятая дева! — воскликнул монах и начал бормотать латинскую молитву. Графиня склонила голову и торжественно сложила руки. Эмилин покраснела, но, взглянув на Годвина, тоже предалась запоздалой молитве.
— Хочется верить, что девушка найдется целой и невредимой, — тихо молвила графиня. Годвин истово закивал.
— Миледи, так будет ли нам позволено увидеть детей? — спросила Эмилин.
— Их опекун — барон, но я, конечно, узнаю, существует ли такая возможность.
Взяв письмо со стола, леди Джулиан поднялась и взглянула на Годвина:
— Брат, я хотела бы поговорить с вами. Годвин последовал за хозяйкой к окну — там она усадила его на скамейку. Графиня говорила, а монах внимательно слушал, кивая и время от времени взглядывая на Эмилин. Нервно перебирая четки, девушка ждала.
— Леди Джулиан обратилась ко мне с просьбой, — наконец объяснил Годвин, вернувшись к племяннице. Эмилин испуганно подняла на него глаза. — Барон недавно построил новую часовню. Графиня мечтает расписать в ней стены и обещает щедро заплатить монастырю. Поскольку мне понадобится помощник, я рассказал о твоих способностях. Ты также приглашена остаться здесь и работать со мной.
Леди Джулиан стремительно приблизилась — руки ее были молитвенно сложены над крестом из слоновой кости.
— Барон Николас будет доволен, что я воспользовалась услугами такого именитого живописца. Он высказывал заинтересованность в росписи часовни и упоминал о прекрасных фресках в Эшборне. — Она улыбнулась Годвину. — Николас будет также рад познакомиться с родственником своих маленьких подопечных. Наверное, я должна отправить посыльного в монастырь?
— Мы с готовностью принимаем ваше приглашение, миледи, — ответил Годвин. — И будем признательны, если вы сможете послать человека в Вистонбери, поскольку необходимы материалы и инструменты для работы. А писать в Росбери нет необходимости.
Эмилин в эту минуту подумала, что письмо в монастырь ее сестры стало бы катастрофой. Агнесса служила там настоятельницей и не отличалась богатым чувством юмора.
— Ваши вещи будут доставлены сюда немедленно, брат Годвин, — продолжала леди Джулиан. — Комнаты для вас приготовят в ближайшее время, и детей приведут к вам. А позже я покажу вам часовню, и мы обсудим проект.
— Благодарим за щедрость, миледи, — раскланялся Годвин.
— Надеюсь, что взамен могу рассчитывать на хорошую работу.
— Самую лучшую, на какую мы только способны.
— Не сомневаюсь! — Хозяйка кивнула слуге и вместе с ним вышла из зала, на ходу отдавая распоряжения.
— Милая моя, — тихо обратился Годвин к племяннице, — нам придется изменить план действий. Эта работа займет месяцы, и твоя помощь будет необходима.
Эмилин огорченно смотрела на него. Узнав, что барона нет в Хоуксмуре, она было обрадовалась, но сейчас испытывала страшное волнение. Хоуквуд, несомненно, вернется прежде, чем они закончат роспись. Намереваясь украсть детей из волчьего логова, она неожиданно сама оказалась в западне.
В эту минуту в дальнем конце зала открылась дверь, и вошли дети в сопровождении Тибби. Все волнения Эмилин отступили на задний план — она широко раскрыла объятия навстречу своим любимцам.
— Слава Богу! День и ночь я беспокоилась о тебе! Но, к счастью, ты жива-здорова, все равно, как ты себя называешь — Эмилин или Агнесса. А теперь все-таки расскажи мне, милая, почему ты здесь с
