— Раз, два… три… марш! — выкрикнул Рук и направил своего коня вперед, с силой потянув за уздечку головной лошади в упряжке. Лошади водили головами, над которыми большими клубами поднимался пар. Они тяжело дышали, выбиваясь из сил, их ноги утопали в грязи и ледяной воде.
Принцессе Меланте, конечно, легко отказаться от ночлега. Она вместе со своим кавалером и Карой уютно устроилась в карете, этом неповоротливом чудовище, и даже не соизволит приподнять кожаную занавеску, чтобы посмотреть на дорогу.
Рук выпустил уздечку и повернул коня, осматривая пять выбивающихся из сил лошадей и своих людей, которые рубили ветки деревьев и подкладывали их под колеса кареты.
Когда-то горделиво прекрасная, сияющая золотом, карета сейчас являла собой жалкое зрелище. Она вся была покрыта грязью и утопала до самых осей в грязи. Один из его людей заглянул под карету, покачал головой и выпрямился. Рук снова повернулся, и все началось сначала.
— Один… два…
Карета дернулась три раза, подражая ему все заорали: «Марш…», — но и на этот раз ничего не получилось. Передняя кобыла неожиданно попятилась, поскользнулась и с сильным всплеском упала в воду, окатив брызгами ноги Рука. Крики позади умолкли. Рук обернулся и увидел, что двое из его людей сидят в ледяной воде. Он тихо выругался, подъехал к карете и приподнял кожаную занавеску.
Рядом с окнами, сжавшись в комок, весь в мехах сидел несчастный Аллегрето. Единственная фрейлина сидела за ним и почти не была видна. Рук наклонился больше и заглянул внутрь. Принцесса Меланта сидела, откинувшись на спинку кресла, установленного примерно посередине кареты.
— Мадам, — сказал Рук, — мне кажется, что если вы соизволите выбраться из кареты, вам будет достаточно удобно.
— Мне и сейчас весьма удобно, дорогой сэр, — ответила она по-английски.
— Тогда молю Бога, чтобы вам, ваше величество, не разонравилось здесь, так как это будет последним местом, которое вы и ваша компания в двадцать стоунов весом сумеете увидеть.
— Двадцать стоунов! — произнесла она, слегка склонив от удивления голову. — Неужели мы так много весим?
— Даже более того.
В тусклом свете кареты было плохо видно, но все-таки ему показалось, что она снова улыбается своей хитро-невинной улыбкой.
— Аллегрето выйдет, — сказала она по-французски, — это он все придумал.
— Да, выйдет, конечно, — поддержал Рук. — Но я очень сомневаюсь, поедет ли эта карета вообще, с грузом или без него.
— Так надо получше постараться, англичанин! — Аллегрето дрожал все явственнее.
— Бедный Аллегрето, — сказала принцесса Меланта. — Тебе холодно, моя южная бедняжка? — она рассмеялась, снова перейдя на английский. — Зеленый Рыцарь, прошу вас, прикажите подать паланкин.
Аллегрето приподнял голову.
— Что сказала моя госпожа? — требовательно спросил он.
Она ответила ему с улыбкой. Рук отъехал и стал давать команды. Его люди принялись за работу, а Рук подъехал к карете, прикидывая, под каким углом он мог бы поставить возле нее паланкин. Изнутри показалась голова Аллегрето.
— Что сказала моя госпожа? — повторил он настойчиво.
— Ты можешь управлять лошадью? — спросил Рук.
Аллегрето застонал.
— Ты заставил нас всех ехать по этому бездорожью, — напомнил ему Зеленый Рыцарь.
— Чтобы убежать от чумы!
Рук посмотрел на унылый пейзаж вокруг. Дорога проходила возле края темного леса, нигде вокруг не было видно никакого жилья. С гряды гор, ровной линией уходивших на запад, дул достаточно сильный холодный ветер, которой обжигал лицо.
— Мне кажется, что мы уже достаточно хорошо упрятались от инфекции, — резко ответил Рук.
Аллегрето выбрался из кареты и остановился, балансируя в дверном проеме. Длинные носки его элегантной желто-синей обуви грустно повисли через край.
— У меня имеется для тебя прекрасный скакун, — Рук ткнул пальцем по направлению к облепленной грязью лошади, упавшей во время их неудачной попытки вытащить карету. Сейчас ее к ним подводил его помощник. Лошадь встала, тяжело вздохнула и с надеждой потянулась своей мордой к голубому ботинку Аллегрето.
Юноша отдернул ногу. Затем он заметил паланкин и начал говорить через плечо, адресуя свою речь внутрь кареты:
— Моя госпожа, моя милостивейшая и прекрасная госпожа, я обожаю и преклоняюсь перед вами. Я живу ради вас. Вы ярче солнца, вы прекраснее, чем…
— Нет, ты не поедешь в паланкине, — послышался ее голос из кареты. — Гринголет не сможет перенести твое близкое соседство с ним.
Аллегрето повернулся. Рук опустил было поводья, ожидая нового взрыва эмоций у Аллегрето, но юноша, кажется, смирился с неизбежным, решив, по-видимому, что ехать верхом все-таки менее опасно, чем испытывать терпение сокола… или своей госпожи. К тому времени, когда фрейлина была водружена на мула, а паланкин подали к двери кареты, Аллегрето уже кое-как устроился на кобыле, пытаясь заставить ее отойти от осла, нагруженного скарбом.
Когда принцесса Меланта появилась в дверях кареты, Рук спрыгнул со своего коня. Дело в том, что несмотря на все их усилия, они так и не сумели подать паланкин вплотную, и между дверцей и паланкином оставалось расстояние, равное одному роду, заполненное ледяной водой. Ничего не оставалось делать, и Рук снял свои, испачканные грязью, рукавицы и поднял ногу, собираясь шагнуть в воду.
— Не нужно, прошу тебя, — воскликнула она, наклонилась и ухватилась за верх паланкина. Затем, улыбнувшись, она легко прыгнула через проем.
Паланкин опасно накренился, она слегка вскрикнула, продолжая держаться за его крышу. Рук рванулся к ней, подняв при этом фонтан воды. Он подхватил ее, и внутри него полыхнул огонь. Легкое изящное тело, упругий и гибкий стан под пышной мантией из горностая. Он совсем не ощущал холодной воды, доходившей ему до колен. Она оставалась в его объятиях совсем недолго — мгновение, затем прыгнула внутрь паланкина, где сразу же откинулась на подушки.
Каким-то образом получилось так, что ее руки оказались в его руках. Он почувствовал жар, словно дотронулся до раскаленной печи. Его пальцы горели. «Ведьма, — подумал он. — Конечно, ведьма. Жечь таким огнем». Она отняла руки и тихо проговорила:
— У тебя такие холодные руки!
— Мои ноги не теплее.
Повинуясь ее странным прихотям и капризам они обошли стороной Ковентри, Страффорд, а теперь делают большой крюк, чтобы далеко отойти от Честера. За прошедшие десять дней они временами шли на север, затем сворачивали на восток, иногда продвигались и на запад. Их движение напоминало Руку полет беззаботно порхающей бабочки. Может, она плохо разбиралась в географии? Или была не совсем в своем уме? Или он сам?
— Что у нас впереди? — спросила принцесса Меланта.
— Залив моря, сыпучие пески и Вирейл. Пустошь и дикое место.
— Ты хорошо знаешь эту местность?
— Да, ваше величество.
Она улыбнулась и промолвила:
— Охота за драконами?
Это было правдой, но он не стал унижаться до ответа на этот вопрос. Изнутри паланкина донесся слегка насмешливый голос:
— Так значит, здесь не следует опасаться какого-нибудь огненного червяка, если мы продолжим путь прямо?
— Только бродяг и грабителей, моя госпожа, — ответил он сухо.
