Артур Кларк
2010: Одиссея два
Двум великим русским: генералу А.А. Леонову — космонавту. Герою Советского Союза, художнику, и Академику А.Д. Сахарову — ученому, лауреату Нобелевской премии, гуманисту
ЧАСТЬ I
«ЛЕОНОВ»
Глава 1
Аресибо. Разговор в фокусе
Даже в век торжества метрической системы этот телескоп называли тысячефутовым. Тень наполовину затопила его гигантскую чашу, но лучи заходящего солнца еще играли на треугольном антенном блоке, вознесенном высоко над нею. Там, в сплетении проводов, креплений и волноводов, затерялись две человеческие фигурки.
— Самое время, — начал доктор Дмитрий Мойсевич, обращаясь к своему давнему другу Хейвиду Флойду, — потолковать о многом: о башмаках, и о космических кораблях, и о сургучных печатях… А главное — о монолитах и неисправных компьютерах.
— Так вот для чего мы удрали с доклада Карла! Правда, я столько раз его слышал, что мог бы и сам выступить с ним… Но ты прав — вид отсюда действительно впечатляет. Представь, я поднялся сюда впервые.
— Вуди, тебе не стыдно? Я тут четвертый раз. Вообрази — мы слушаем Вселенную… Но нас не услышит никто. И мы можем спокойно поговорить о твоих трудностях.
— Каких же это?
— Ну, во-первых, тебе пришлось уйти из НСА.
— Я ушел сам. В Гавайском университете больше платят.
— Ясно… «по собственному желанию». Не хитри, Вуди, — ведь я же тебя знаю. Стоит новому президенту призвать тебя назад, и ты что, откажешься?
— Сдаюсь, старый казак. Что тебя интересует?
— Скажем, монолит из кратера Тихо. Наконец-то вы показали его научному миру. Что ж, лучше поздно, чем никогда. Правда, толку от всех исследований…
При упоминании о черной глыбе, в тайну которой бессилен был пока проникнуть человеческий разум, оба замолчали. После паузы Мойсевич продолжил:
— Но сейчас важнее Юпитер. Ведь именно туда был направлен сигнал из Тихо. И там погибли ваши ребята. — Он помолчал. — Я встречался лишь с Фрэнком Пулом. В девяносто восьмом, на конгрессе МАФ. Он мне понравился.
— Они бы все понравились тебе. Но мы до сих пор не знаем, что с ними произошло.
— Да, до сих пор. Но теперь это уже не только ваше внутреннее дело, Вуди. Ответа с нетерпением ждет все человечество, и с полным на то правом. Вы не сможете и дальше использовать имеющуюся у вас информацию лишь в собственных целях.
— Дмитрий, ты прекрасно знаешь, что на нашем месте и вы бы иначе не поступили. При активном твоем участии.
— Согласен. Но забудем о былых неурядицах. Они — в прошлом. Как и прежнее ваше правительство, которое развело всю эту секретность. У нового президента, надеюсь, более разумные советники.
— Возможно. У тебя есть официальные предложения?
— Нет, разговор сугубо частный. «Предварительные переговоры», как выражаются чертовы политики. И если кто-либо поинтересуется, происходили ли они, я отвечу «нет».
— Разумно. И что дальше?
— Ситуация, в общем, проста. «Дискавери-2», как тебе известно, будет готов не раньше чем через три года. Значит, вы упустите следующее стартовое окно.
— Допустим. Однако не забывай — я всего лишь ректор. НСА для меня — на другой стороне Земли.
— И в Вашингтон, надо полагать, ты ездишь просто так, навестить старых друзей. Да ладно. Наш корабль «Алексей Леонов»…
— Я думал, вы назвали его «Герман Титов».
— Ошибаетесь, ректор. Вернее, ошибается ЦРУ. Так вот, между нами:
«Леонов» достигнет Юпитера как минимум на год раньше «Дискавери».
— Между нами, этого-то мы и боялись. Продолжай.
— Мое начальство, судя по всему, ждать вас не собирается. По части слепоты и глупости оно ничем не лучше твоего. А раз так, на нашу экспедицию могут обрушиться те же беды, что и на вашу.
— А что, по-вашему, там произошло? Только не говори, будто у вас нет перехвата боуменовских сообщений.
— Конечно, есть. Все, вплоть до последних слов: «Боже, он полон звезд!». Наши компьютеры проанализировали даже интонацию в этой фразе. Боумен не галлюцинировал. Он пытался описать то, что действительно видел.
— А что показал доплеровский сдвиг?
— Чудовищно! Когда сигнал пропал, Боумен удалялся со скоростью тридцать тысяч километров в секунду. Он набрал ее за две минуты. Многие тысячи g!
— Выходит, он мгновенно погиб.
— Не хитри, Вуди. Передатчик не выдержал бы и сотой доли такой перегрузки. А он действовал. Значит, и Боумен мог уцелеть.
— Что ж, все сходится. Стало быть, вы в таком же неведении, как и мы. Или у вас есть еще что- нибудь?
— Только куча безумных гипотез. Но любая из них недостаточно безумна, чтобы быть истинной.
Яркие красные огни зажглись на трех опорах антенны, превратив их в подобие маяков. Флойд с надеждой следил, как багровый край Солнца скрывается за горами. Но знаменитый «зеленый луч» так и не появился.
— Дмитрий, — сказал он, — давай начистоту. Куда ты клонишь?
— На «Дискавери» осталась бесценная информация; возможно, бортовые системы продолжают собирать ее. Нам нужна эта информация.
— Понятно. Но что помешает вам переписать все это, когда «Леонов» достигнет цели?
— «Дискавери» — это территория США. Высадка на корабль без вашего разрешения будет пиратством.
— Если не связана с аварийной ситуацией, а ее нетрудно подстроить.
И вообще, как мы проверим, чем занимаются ваши ребята на расстоянии в миллиард километров?
— Спасибо за идею, я подкину ее наверх. Но даже если мы высадимся на «Дискавери», понадобятся недели, чтобы во всем разобраться. Короче, я предлагаю сотрудничество, хотя убедить начальство — и наше и ваше — будет непросто.
— Ты хочешь включить в экипаж «Леонова» американского астронавта?
