время решить ее проблемы, поддержать на тех поворотах, что совершала ее жизнь. Да и сейчас он мог сделать для нее не так уж и много, и он не был уверен, что что-то в этом плане изменится в будущем. А поэтому он просто по-теплому улыбнулся ей, и ее улыбка стала немного шире. Сейчас было достаточно и этого.
— Ладно, — обратился Байон к остальным. — Я хочу, чтобы вы все встали и медленно пошли к дверям. Американцы заколебались.
— Почему-то мои ноги не желают двигаться, — сообщил Столл.
— Придется их заставить, — ответил Худ, поднимаясь с пола. Нэнси встала вслед за ним, после чего их примеру весьма неохотно последовал и Столл.
— Я тут подумал, ведь мы же хорошие ребята, — подбадривая себя, сказал он. — Руки поднимать, или как? Что мы должны делать?
— Для начала успокоиться, — ответил Худ, огибая компьютерные столы.
— Почему все только это и твердят? — спросил Столл. — Если в мог, успокоился бы.
— Мэтт, теперь вы действуете мне на нервы. Заткнитесь! Столл послушался, и остаток пути они проделали в молчании. Худ разглядывал распоряжавшегося «якобинца», который находился ближе других к двери. На нем были серый свитер, джинсы и сапоги, черная курчавая борода и густые усы дополняли портрет. На бедре он держал десантный автомат, который, похоже, готов был пустить в ход без всяких колебаний.
Все трое вели себя тихо, пока не вышли за дверной проем. Худ увидел, что Хаузен стоит лицом к стене, опершись на нее разведенными в стороны руками и широко расставив ноги. Один из «якобинцев» держал у его затылка пистолет.
— О, черт! — воскликнул Столл, войдя в темный небольшой коридор.
Каждого из американцев схватили по два «якобинца» и поставили к стене. К их затылкам тоже приставили оружие. Худ слегка повернул голову, чтобы видеть того, кто командовал. Этот державшийся спокойно «якобинец» стоял в стороне таким образом, чтобы видеть одновременно и пленников и компьютерный зал.
Худ заметил, что стоящую рядом Нэнси бьет мелкая дрожь. Столла, который находился справа от нее, колотило еще сильней. Он смотрел вдоль коридора, как бы взвешивая шансы на побег, и неожиданно мягко проговорил:
— У нас есть ордер на обыск... Я думал, что все это законно...
— Taistoi! — рявкнул командир.
— Я никакой не спецназовец, — между тем продолжил Столл. — Мы все тут не спецназовцы. Я просто компьютерщик.
— Молчать! — теперь уже по-английски повторил «якобинец».
Столл с отчетливым стуком захлопнул рот.
Коротко оглядев своих пленников, командир снова отвернулся к дверям и крикнул, чтобы оставшийся человек тоже выходил.
— Я выйду тогда, когда вы отпустите остальных! — прокричал в ответ по-французски Байон.
— Нет, — не согласился «якобинец», — сначала выходишь ты.
На этот раз Байон ничего не ответил. Видно, следующий ход он решил предоставить врагу. Таким ходом оказался кивок командира в сторону Хаузена. «Якобинец», стоявший за спиной у немца, схватил того за волосы. Нэнси вскрикнула, когда Хаузена поволокли к двери. Худ гадал, дадут ли Байону вообще возможность выйти или же намерены расправиться с немцем сразу, бросить его тело в зал и пригрозить, что тоже будет со следующим.
Тут из темноты с противоположной стороны коридора раздался выстрел. У Худа ушло буквально мгновенье на то, чтобы сообразить, что никто не услышал, как, воспользовавшись криками и суетой, люди Байона свинтили вычурную ручку с наружной двери коридора и теперь держали на мушке всех, кто находились в помещении.
Конвоир Хаузена, вскрикнув, схватился за бедро и рухнул на пол. Воспользовавшись мгновенным замешательством, немец перебежал к двери, из-за которой стреляли. Никто из «якобинцев» не отважился в него выстрелить. Очевидно, они опасались, что в ответ их просто расстреляют.
Хаузен распахнул дверь и исчез за ней. По другую сторону никого не было. Похоже, подбегавшего немца увидели заранее и заведома спрятались в укрытие.
Худ не шелохнулся. Он по-прежнему ощущал затылком дуло автомата.
У него взмокли подмышки. Упиравшиеся в холодную стену ладони сделались липкими, и он поклялся про себя, что, если уцелеет, то задушит объятиями и поцелуями не только свою семью, но и Майка Роджерса. Генералу всю жизнь приходилось выживать в таких вот ситуациях. Уважение Худа к этому мужчине неожиданно очень выросло.
На этой мысли он ощутил, как начинают дрожать руки.
Нет, подумал Пол, это дрожат не только руки. Это дрогнули сами кирпичные стены. Небо позади зарешеченных окон осветилось; казалось, в помещении завибрировал сам воздух. Командир «якобинцев» крикнул своим людям, чтобы те кончали со своими жертвами и отходили.
Глава 62
Четверг, 23 часа 15 минут, Вунсторф, Германия
Чужие шаги слышались все ближе и ближе.
Однако кативший через лес Херберт думал не о них. Он вообще не мог думать ни о чем, кроме одного — что он упустил под давлением событий, когда они бежали из лагеря.
Как же, черт побери, его звали?
Джоди лишь изредка постанывала, пока они медленно продирались сквозь чащу и тьму. Боб готов был просить девушку, чтобы та пару раз хорошенько поддала ему, лишь бы вернуть память.
Никак не вспомнить...
Но он еще вспомнит. Должен вспомнить. Он не мог допустить, чтобы Майк Роджерс выиграл один из их давних споров.
И генерал и Херберт были любителями военной истории, и у них не раз возникал спор на одну и ту же тему. Если вам дадут выбор, задавались они вопросом, то что бы вы предпочли: вступить в бой, имея небольшой отряд самоотверженных профессионально подготовленных солдат или обладая превосходящими силами из менее обученных ополченцев или новобранцев.
Роджерс неизменно отстаивал второй вариант, однако веские аргументы имелись в пользу обеих точек зрения. Херберт подчеркивал, что недаром библейский Самсон обратил в бегство филистимлян с помощью челюсти сдохшего осла. Еще в тринадцатом веке Александр Невский и его кое-как вооруженные русские крестьяне разбили тяжеловооруженных тевтонских рыцарей. В пятнадцатом веке небольшой отряд англичан, сражавшихся в битве при Агинкуре на стороне Генриха V, нанес поражение намного превосходящим силам французов.
Однако у Роджерса тоже были свои примеры. Мужественный отряд спартанцев был разбит персами при Фермопилах в 480 году до нашей эры. Аламо пал перед Санта-Аной. И еще был британский 27-й полк легкой кавалерии, «Летучая бригада», изрубленный при самоубийственном рейде во время Крымской войны.
Добавьте к списку обреченного на гибель Роберта Уэста Херберта, подумал Боб, прислушиваясь к шагам и потрескиванию веток. Парня, у которого ни черта не хватило мозгов, чтобы записать имя, которое их спасло бы. По крайней мере, погибнув, он очутится в славной компании. Царь Леонид. Джим Боуи. Эррол Флинн[48].
Размышления о Флинне помогли ему не психануть и не броситься очертя голову на многочисленных преследователей. Оставалось только надеяться, что хоть Джоди сумеет убежать. Сознание того, что он бьется за ее спасение, придавало ему сил.
И тут, видимо, из-за того, что он отвлекся на другие мысли, имя, которое он так безуспешно
