Следует со всей определенностью сказать, что очень значительная, подчас даже колоссальная «недооценка» русской науки и культуры действительно имела место в нашей стране и до 1917 года, и, тем более, после него. Многие либеральные (и революционные) идеологи задолго до Революции всячески принижали отечественную науку и культуру, объясняя ее безнадежное «отставание» от Запада негодным политическим и социальным строем России. Они всегда были готовы закрыть глаза на тот факт, что, скажем, Менделеев и Иван Павлов, Толстой и Чехов являли собой наидостойнейших корифеев мировой науки и литературы. Их «недооценке» способствовало и отношение к России со стороны Запада: из названных великих деятелей только Павлову была присуждена (в 1904 году) считающаяся наивысшей наградой Нобелевская премия, Толстого отвергли, а Чехова и Менделеева как бы «не заметили» (они получили высочайшее признание во всем мире много позднее).
После 1917 года недооценка русского творчества как бы сама собой вытекала из господствующей принципиально «интернационалистской» идеологии. В этом отношении типично опубликованное в 1932 году заявление Сталина: «Мы бы хотели, чтобы люди науки и техники в Америке были нашими учителями, а мы их учениками»405.
В первом томе этого сочинения (публиковавшемся в «НС» в 1993 – 1998 гг.) подробно говорилось о решительном воздействии на Сталина одного (именно только одного) из многочисленных писем к нему, отправленного (в 1946 году) выдающимся ученым П. Л. Капицей, который утверждал, что «один из главных» недостатков положения в отечественной науке – «недооценка своих и переоценка заграничных сил… необходимо осознать наши творческие силы и возможности… Успешно мы можем это делать только… когда мы, наконец, поймем, что творческий потенциал нашего народа не меньше, а даже больше других и на него можно смело положиться». Петр Леонидович напомнил, помимо прочего, что именно в России явились «такие чрезвычайно крупные инженеры-электрики, как Попов (радио), Яблочков (вольтова дуга), Лодыгин (лампочка накаливания), Доливо-Добровольский (переменный ток) и другие»406.
Сталин в первый (и последний) раз ответил постоянно (с 1936 года) обращавшему к нему послания Капице благодарным письмом, и вскоре в печати началось широкое и громкое прославление отечественной науки и техники – в том числе и тех деятелей, которых назвал в своем послании П. Л. Капица. Следует признать, что в этой «кампании» имели место преувеличения и перегибы, но в целом она была и насущно необходимой, и плодотворной. Есть все основания полагать, что, если бы тогда не свершилось, по выражению Капицы, «осознание отечественных творческих сил», едва ли спустя семь лет, в 1954 году, в СССР была бы создана
Нельзя отрицать, что борьба эта в ряде отношений привела к прискорбным последствиям, но, как не раз напоминалось, любая деятельность имеет свою оборотную сторону, порождая и позитивные, и негативные результаты. Вместе с тем невозможно переоценить создание АЭС и выход в космос, ибо тем самым Россия
Но вернемся в 1947 год. К его середине борьба с «низкопоклонством» перед заграницей, то есть, иначе говоря, с «антипатриотизмом», стала одним из главных идеологических направлений. 13 мая Сталин, приняв по их просьбе руководителей Союза писателей – генерального секретаря Фадеева, его 1-го заместителя Симонова и секретаря партийной организации Правления СП Б. Л. Горбатова, – неожиданно для них решительно заявил, что в широких кругах интеллигенции «не хватает достоинства, патриотизма, понимания той роли, которую играет Россия… Надо бороться с духом самоуничижения у многих наших интеллигентов» и т.д. Эти слова записал тогда же Симонов, а впоследствии, в 1979 году, отметил, что (цитирую) «в самой идее о необходимости борьбы с самоуничижением… с неоправданным преклонением перед чужим в сочетании с забвением собственного здравое зерно тогда, весной сорок седьмого, разумеется, было… возникшая духовная опасность не была выдумкой»407.
В нынешних сочинениях начатая в 1947-м борьба с «антипатриотизмом» чаще всего истолковывается как направленная главным образом или даже исключительно против
Но к этой теме мы еще вернемся; прежде необходимо рассмотреть внимательнее ситуацию 1947 года. Нельзя не обратить внимания на тот факт, что среди трех главных руководителей Союза писателей СССР, перед которыми Сталин выдвинул программу борьбы с «низкопоклонством», был и еврей Борис Горбатов, притом К. Симонов сообщил: '… назначение Горбатова парторгом правления (СП. –
Фадеев, не мешкая, стал реализовывать указания Сталина и на состоявшемся в июне 1947-го пленуме правления СП резко выступил против «низкопоклонства», объявив при этом его «родоначальником» великого русского филолога Александра Веселовского (1838-1906)… И эту инициативу Фадеева
И, что касается 1947 – 1948 годов, можно привести множество подобных фактов. Как известно, одной из мишеней позднейшей – 1949 года – атаки на «низкопоклонство» и «антипатриотизм» были театральные критики еврейского происхождения – в том числе весьма влиятельный И. Л. Альтман. Он – единственный из «обличаемых» по этому «делу» – был исключен из Союза писателей и, более того, с 5 марта (то есть со дня смерти Сталина!) до 29 мая 1953 года находился под арестом410. Но именно этот самый Альтман 25 февраля 1948 года опубликовал в «Литературной газете» крайне «разоблачительную» статью о книге выдающегося русского театрального деятеля Василия Сахновского «Мысли о режиссуре». Василий Григорьевич был до революции одним из руководителей знаменитого театра В. Ф. Комиссаржевской, а с 1926 года – режиссером Московского Художественного театра. И вот что писал о его книге И. Л. Альтман:
'Широкое обсуждение книги В. Г. Сахновского «Мысли о режиссуре» во Всероссийском театральном обществе и Государственном институте театрального искусства привлекло к себе внимание нашей театральной общественности… Задача режиссеров, театроведов и педагогов ГИТИС (Государственный институт театрального искусства. –
