однажды попробовала — и это был единственный раз, когда он поднял на нее руку.
Фредди Леон фактически возглавлял могущественное Международное артистическое агентство, половиной которого владел, а власть и влияние, которые он сосредоточил в своих руках, были практически безграничными.
Пробормотав себе под нос что-то неразборчивое, Сэм поднялся, собираясь уходить. Фредди даже не пошевельнулся — ему все равно нечего было сказать этому ублюдку. Когда дверь за ним закрылась, Фредди выждал несколько секунд, потом придвинул к себе телефон. Не заглядывая в записную книжку — своей отличной памятью он всегда гордился, — Фредди набрал частный номер Люсинды Беннет. Та взяла трубку только на шестом звонке, и голос у нее был сонный.
— Как поживает моя любимая звезда? — спросил Фредди, вкладывая в эти слова все очарование, на какое только был способен.
— Я сплю, — сердито отозвалась Люсинда. — Что тебе нужно, Фредди?
— Одна?.. — уточнил Фредди. — Ты спишь одна? Было слышно, как Люсинда негромко хмыкнула.
— Не твое дело.
Фредди слегка откашлялся.
— До меня дошли слухи, что моя маленькая девочка ни с того ни с сего заупрямилась. В чем дело, Люс?
— Перестань. Фред, — сварливо отозвалась Люсинда. — Ты же отлично знаешь, что я уже достаточно стара и достаточно богата, чтобы перестать ходить в маленьких и глупеньких.
— Извини, я не хотел тебя обидеть, — с напускной кротостью проговорил Фредди. — Просто мне хотелось бы напомнить тебе, что тем, кто хорошо себя ведет, воздается сторицей.
Люсинда немного помолчала.
— Как я понимаю, эта рваная резинка Сэм прибежал к тебе жаловаться, — проговорила она наконец.
— Ты совершенно права, дорогая, — ответил Фредди уже совсем другим, деловым тоном. — Он рассказывает удивительные вещи. Ты будто бы наотрез отказалась играть в новом фильме с Кевином Пейджем. Это так?
— Да, — коротко ответила Люсинда, и Фредди пришлось сделать над собой усилие, чтобы справиться с раздражением. Профессиональный агент просто обязан уметь сохранять спокойствие при любых обстоятельствах, иначе он переставал быть агентом — успешным агентом.
— Почему? — спросил он, притворяясь удивленным. — Почему ты отказываешься от контракта, когда дело уже на мази, а двадцать миллионов долларов фактически у тебя в кармане?
— Потому что Кевин Пейдж для меня слишком молод, — резко ответила Люсинда. — Он совсем еще мальчишка. Рядом с ним я буду выглядеть старухой, а мне этого совсем не хочется.
Фредди снова сдержался, хотя на языке у него вертелось крепкое словцо, которого Люсинда несомненно заслуживала.
— Я говорил тебе еще три недели назад — и это есть в твоем контракте, — что студия наймет любого оператора, любого визажиста, на какого ты укажешь, — сказал он. — Ты будешь выглядеть на сколько сама захочешь — на восемнадцать, на двадцать, на двадцать пять.
— Но мне уже почти сорок, — едко ответила Люсинда. — И все об этом знают. Именно поэтому у меня нет никакого желания выглядеть на восемнадцать, особенно если рядом будет этот сопляк, которому действительно восемнадцать или что-то около того.
На самом деле Люсинде было почти сорок пять, и Фредди знал об этом.
— О'кей, — сказал он спокойно. — Но ведь ты — профессиональная актриса, Люс. Мне казалось, что такие вещи не должны тебя волновать.
— Не играй со мной, Фредди! — воскликнула Люсинда. — Я отлично знаю, что Кевин Пейдж — твой новый клиент. Он уже сделал два кассовых хита, и ты хочешь закрепить успех, сняв его в одной картине вместе со мной. Так что не надо вешать мне лапшу на уши.
— Тебя никто не собирается использовать, если ты это имеешь в виду, — возразил Фредди. — Я забочусь главным образом о тебе. Ты ведь не хочешь остаться великой актрисой только для старшего поколения, не правда ли? Значит, надо появляться и в фильмах, которые рассчитаны на молодежную аудиторию… — Он сделал многозначительную паузу. — Ты великая актриса, Люс; я не знаю никого, кто мог бы с тобою сравниться. Но ты должна понимать, что существует огромное количество людей, по преимуществу — молодых, кто не только ни разу не видел тебя на экране, но даже не знает, кто такая Люсинда Беннет.
— Пошел ты к черту, Фредди! — взорвалась Люсинда. — Я буду делать, что хочу, понятно?!
— Нет, — неожиданно резко возразил Фредди Леон, и в его голосе зазвучала сталь. — Ты не будешь делать, что хочешь. Ты будешь делать то, что я тебе скажу!
— А если я откажусь?
— Тогда ты потеряешь своего агента. — Фредди, дорогой, иногда мне кажется, что ты кое-чего не понимаешь, — проговорила Люсинда с надменностью настоящей кинозвезды. — Агенты будут у меня в ногах валяться, лишь бы я позволила им представлять мои интересы. На твое место найдутся десятки других — неужели тебе это не ясно?
— А ты этого хочешь? — спросил Фредди невозмутимо.
— Да, — с вызовом сказал она.
— Тогда не сочти за труд письменно известить меня о том, что больше не нуждаешься в моих услугах, — сухо ответил Фредди и тут же, не колеблясь, разыграл свой главный козырь:
— Кстати, помнишь, несколько лет назад ты просила меня выручить тебя и выкупить те несколько фотографий, которые сделал твой первый муж? Я выполнил твою просьбу, не так ли?
— Да.
— Странная вещь, Люсинда, — как ни в чем не бывало продолжал Фредди, — пару дней назад я разбирался в сейфе, и оказалось, что у меня все еще хранятся эти негативы.
— Ты что же, шантажируешь меня? — прошипела Люсинда вне себя от ярости.
— Нет, — коротко ответил Фредди. — Просто я пытаюсь заставить тебя подписать контракт, который вот уже почти неделю валяется у тебя на столе. Контракт, который принесет тебе двадцать миллионов чистой прибыли, позволит тебе сыграть в фильме с одним из самых популярных молодых актеров страны и поможет твоей карьере оставаться столь же блистательной, какой она была до сих пор.
Он немного помолчал, давая Люсинде возможность переварить то, что она только что услышала.
— Подумай об этом на досуге, Люс, крепко подумай, — сказал он наконец. — Только не очень долго. Я хочу знать, что ты решила, уже сегодня вечером.
И прежде чем Люсинда нашла что ответить, Фредди Леон уже положил трубку.
Ох уж эти актрисы, подумал он с раздражением. Настоящий геморрой! Должно быть, на пути к вершине им приходится переспать со столькими, что, взобравшись на самый верх, они начинают думать, будто им все позволено. Но с ним этот номер не пройдет, не будь он Фредди Леон!
У него в руках была власть, настоящая власть. Фредди знал это и не стеснялся ею пользоваться.
Глава 3
Натали Дебарж поглядела на свои часики «Балгари Свотч»— последний из подарков, которые она сделала самой себе, — и негромко выругалась. Время пролетело совершенно незаметно, и вот теперь она снова опаздывала, опаздывала, как всегда! Правда, прежде чем встретить в аэропорту свою лучшую подругу Мэдисон, с которой Натали вместе училась в колледже и даже жила в одной комнате в общежитии, ей пришлось переделать очень много дел, что до некоторой степени ее извиняло. Больше того, после
