заснуть, и чувствовала то же страшное отчаяние, что и остальные женщины. Вдруг она поняла, что им не выжить.
При тусклом свете звезд Анни увидела чей-то темный силуэт — кто-то шевелился на дне лодки, но, хотя ялик и был крохотным, она не могла рассмотреть, кто же это был.
Анни услышала звук, который ни с чем нельзя было спутать — кто-то пил, лакая воду, как собака.
Кто-то крадет воду из последнего контейнера с водой!
Анни закричала:
— Прекрати! И она растолкала Пэтти, которая спала у ее ног.
Пэтти села.
— Пойди проверь контейнер с водой, Пэтти, и принеси его из рундучка мне, — сказала Анни.
Не говоря ни слова, Пэтти поползла вперед.
Анни подумала: «Она слишком долго ищет его. Почему?»
И снова Анни услышала, как кто-то лакает воду.
— Пэтти! — закричала она.
Пэтти приползла назад, пробираясь по спящим телам, и вручила Анни контейнер с водой. Она сказала:
— Ради Бога, забери его, Анни. Я сама себе не верю, когда он у меня в руках.
— Я же слышала, как ты пьешь! — резко сказала Анни и потрясла контейнер. Ей показалось, что он стал немного легче.
— Нет, не пила! — резко ответила Пэтти. — Но позволь спросить, а тебе самой он зачем понадобился?
— Я отвечаю за воду, — огрызнулась Анни. Внезапно ей показалось, что двух недель ответственной должности вполне хватит. Она сказала: — Послушай, мне уже осточертело руководить. Может, теперь твоя очередь? Увидишь, каково это?
— Ой, заткнись. И не буди меня больше! — Пэтти опустилась на дно лодки, облизывая сухие, потрескавшиеся губы сухим языком. В горле ее, казалось, была наждачная бумага, а последний раз она пила на заходе солнца.
Анни почувствовала, как решительность постепенно покидает ее. Какая разница? Ведь никто не узнает! Она это заслужила, ведь верно? Это ведь она была на вахте, пока они тут все спали. В голове Анни зазвучал дружеский, успокаивающий голос, который соглашался с ней. Анни немного приободрилась, чувствуя ясность в голове, словно какая-то невидимая сила мягко убаюкивала ее совесть, отпуская ей все грехи.
Анни осторожно опустила весло. Затем она обеими руками прижала к груди бамбуковый контейнер с водой. Тихотихо она сняла с контейнера крышку и поднесла сосуд к губам. Всего один глоток…
Она не могла остановиться. Остановившись, чтобы перевести дыхание, она поняла, что натворила.
Она снова поднесла контейнер к горящим губам. Она скажет, что он был полон только наполовину.
Вдруг Анни вскинула голову.
Кто-то еще не спал. Кто-то шевелился.
Значит, этот кто-то может увидеть на фоне черного неба силуэт Анни, пьющей воду из сосуда.
Анни подождала. И опять она услышала, как кто-то, лакая, пьет воду.
Но ведь единственный контейнер с водой был у Анни… Так, значит, кто-то пьет морскую воду из черпака.
— Да проснитесь же, все! — Анни заткнула сосуд с водой и грубо толкнула Пэтти.
Раздался стон, а затем сонный голос:
— Ну, что еще такое!
— Пойди и проверь, Пэтти! Кто-то пьет забортную воду, — прохрипела Анни. — Останови ее! Быстрее!
Пэтти двинулась к следующей фигуре, лежавшей калачиком на дне ялика. Когда палец Пэтти дотронулся до щеки, голова отвернулась, но Пэтти успела ощупать мокрые губы.
Пэтти быстро потрясла ее за плечо. Она закричала:
— Сюзи! Вставай! Прекрати!
Сжавшись, как младенец во чреве матери, Сюзи не желала реагировать. Она притворилась спящей, даже когда Пэтти ударила ее.
Пэтти пробралась назад к Анни.
— Это Сюзи.
Анна была потрясена.
— Но она же знает, как опасно пить морскую воду. Пэтти пожала плечами.
Теперь уже обе женщины услышали, как Сюзи, лакая, пьет воду.
Пэтти заорала:
— Да опусти же ты этот черпак, Сюзи! Тихий голос жалобно ответил им:
— Я не могу остановиться, девочки. В темноте Пэтти поползла вперед и попыталась вырвать черпак из рук Сюзи. Та начала бороться. Пэтти закричала:
— Кэри! Сюзи пьет морскую воду! И мне кажется, что Анни крадет нашу воду! Да проснись же!
+Кэри быстро выпрямилась.
Лодка раскачивалась. Анни и Сюзи плакали.
Кэри заорала:
— Отдай его мне, Анни! Или я выброшу тебя за
Кэри схватила ротанговую бечевку, она обматывала ее вокруг сосуда в несколько рядов, затем крепко завязала узел. Она сказала;
— Никто не сможет открыть сосуд так, чтобы этого не увидели остальные. Анни, сучка, завтра не получишь воды.
Анни плакала от смертельного унижения. Она подумала о пожилых воровках, которые таскают вещи из магазинов, а потом говорят в суде:
— Не знаю, что на меня нашло. — Теперь Анни знала, что они чувствовали.
Ей было страшно стыдно за свое поведение.
Кончилась их четвертая ночь в ялике, и кроваво-красное солнце медленно поднялось над черным морем.
В маленькой лодке все уже проснулись. Никто не разговаривал с Анни. Кэри все еще пыталась выяснить, сколько морской воды Сюзи выпила, но та только бормотала что-то бессвязное.
Прошлой ночью терпимость и дружелюбие покинули их. Виной этому была вода, выпитая Анни. Теперь в запавших, тусклых глазах женщин ясно светилось недоверие.
Измученные жаждой и открытыми болезненными язвами, вынужденные быть все в одном и том же месте, так что невозможно было даже пошевелиться, чтобы лодка не стала раскачиваться, дрейфуя в открытом море под палящими лучами солнца, женщины впервые заглянули в лицо медленной, мучительной смерти от жажды и истощения, или относительного быстрого конца, хотя он и казался им более отвратительным, — если акула перевернет лодку.
Они сидели молча, слушая, как ялик разрезает блестящую воду.
Пэтти проговорила:
— Ради Бога, Кэри, не стучи по краю лодки, ты меня с ума сведешь.
Кэри не услышала ее слов. Она безразлично наблюдала за Сюзи, которая стонала, лежа на дне лодки. Они были обречены выслушивать ее односложное монотонное бормотание.
