меня с ним.
Все звонки Артура проходили через его личную секретаршу, Делию, использующую коллектор в его офисе в Питтсбурге. Артуру нравилось лежать около бассейна и почесывать пузо на солнышке, в то время как он заставлял людей прыгать, а Делия записывала каждый разговор.
Потягивая апельсиновый сок, он вел переговоры о покупке земли и краткосрочной аренде здания на Черри-стрит, потом поспорил со своим страховым агентом.
— Не смей говорить мне «но», Сид, все цифры мне нужны к понедельнику. — Артур с грохотом бросил телефонную трубку, отер пот со своих солнечных очков и кивнул бою, который держал в руках серебряный поднос с 8-часовым обзором новостей, полученных по гостиничному телеграфу.
Доедая яичницу, Артур сделал короткий звонок в Нью-Йорк проинформировать «Мьюнишипал Эллайд», что он готов идти вперед, учитывая, что они приняли его кандидатуру в совет; потом он позвонил в городское отделение «Ною-Йорк Таймс» и передал им историю о «Мьюнишипал Эллайд».
Подтвердив у Делии, что все звонки были записаны, он выпил последнюю чашку кофе и позвонил напрямую кое-кому проверить, получила ли она его розы. Он слегка улыбнулся ее радостным возгласам, доносившимся через тысячи миль из Питтсбурга.
Артур сверился со своим брегетом 18-каратного золота с вечным календарем, показывающим фазы луны и выдерживающим глубину в 2000 футов под водой и которые стоили его матери 25000 долларов в качестве подарка на его шестидесятилетие. Он слегка поморщился при воспоминании о недавнем дне рождения. Доктора говорят, что человек выглядит на столько, на сколько себя чувствует. В шестьдесят два Артур ощущал себя на десять лет моложе. Ему не доставляло удовольствия выбирать себе замену, но совет давил на него два года, поэтому он наконец согласился высказать свое решение к новому году. Таким образом, следующий президент будет рассматриваться как выбор Артура.
Он снова посмотрел на часы. Остальные должны подойти минуты через две; у него было время еще на один звонок.
Гарри Скотт вышел из лифта при мягком утреннем освещении. Вдалеке он видел лежащего возле бассейна Артура, но босс мог и подождать пару минут, пока Гарри наслаждался чудесным видом, который очень любил. Он сдвинул свои солнечные очки на лоб, в темные курчавые волосы, и прищурил серые глаза. Мальчиком его дразнили в школе из-за его черных загибающихся ресниц, но потом перестали, когда Гарри вырос и оказался выше ростом и крепче остальных ребят в классе. Сломанный крикетной битой нос придавал ему более мужественный вид и делал его более агрессивным, так же как и высокие скулы и впалые щеки, хотя он в душе не был таким. Кроме того, он был очень худой, потому что равнодушно относился к еде и часто забывал о ней.
Слева от Гарри находился Харбор-Бридж — мост через залив; справа — как бы парящие в воздухе белые раковины Оперного театра и повсюду — яхты и буксиры танцевали на голубой воде Сидней-Харбор. «Отсюда, видимо, и пошла Австралия», — подумал Гарри. Его страна по размерам могла сравниться с Соединенными Штатами, но даже спустя 200 лет со дня высадки капитана Джеймса Кука в Ботани-Бэй в 1717 году население Австралии составляло всего 15 миллионов человек.
Вскоре после открытия Кука Великобритания потерпела поражение во время американской революции, что заставило ее искать новые места для ссылки своих каторжников. В качестве новой тюрьмы была выбрана Австралия; к 1868 году, когда прекратились поставки заключенных в страну, один из каждых девяти австралийцев имел в своем роду каторжника, хотя напоминание или намек на это обстоятельство считалось оскорблением.
Дед Гарри, Энди Скотт, приплыл сюда палубным матросом из Инвернесс, Шотландия, чтобы попытать счастья во время первой австралийской золотой лихорадки 1850-х. Вместе с тысячами других Энди Скотт не намыл никакого золота, но, когда у него вышли все деньги, он нанялся на работу в серебряные рудники, и эти было в самом начале австралийской горнодобывающей промышленности. К 1870 году, когда Энди Скотт II был управляющим шахты в компании «Сазерн Стар Майнинг», Австралия экспортировала медь, свинец, серебро и цинк, а Джеймсу Скотту было два годика. Джеймс остался работать в «Сазерн Стар». В 1952 году его сын. Гордон, стал финансовым контролером австралийской компании «Нэксус», и их геологи открыли огромные залежи угля, бокситов и железной руды. К 1960 году были обнаружены месторождения нефти, никеля и марганца, а двадцатилетний сын Гордона, Гарри, был награжден стипендией «Нэксуса». Вскоре после того, как Гарри поступил на работу в сиднейское отделение компании в качестве младшего бухгалтера, на Северной территории были обнаружены гигантские месторождения урана, и Австралия заняла одно из первых мест в мире в области горнодобывающей промышленности.
Скотты не принадлежали к тем австралийским семьям, которые вырыли свое огромное состояние из-под земли; каким-то образом этого им не удалось, но они были династией, с большой привязанностью относившейся к горному делу с самого начала развития этой отрасли промышленности, и за их столом в Кронулле, симпатичном пригородном районе Сиднея, где вырос Гарри Скотт, редко говорили о чем-то еще (за исключением крикета).
Его родители гордились, что Гарри отвечал теперь за всю деятельность «Нэксуса» в Австралии, и они были правы. «Нэксус» добывала никель, железную руду и бокситы в Западной Австралии; еще бокситы и медь в Квинсленде; и еще медь и каменный уголь на шахте «Вудоонголла» в Новом Южном Уэльсе, а также марганец на Северной территории.
Пока Гарри Скотт обходил вокруг пустынный гостиничный бассейн, из лифта вышли Эд и Чарли, в костюмах для отдыха, но с чемоданчиками в руках, и присоединились к своему боссу. Гарри подумал, кому из этих двух типов он будет докладывать в будущем; оба были достойными кандидатами, но каждый по- разному. Казалось, никакой ошибки не может произойти, когда в дело вступал энергичный адвокат Чарли, но Эд, геолог, был не менее энергичен и обладал редким даром зажигать людей; все, кто работал над каким-нибудь проектом Эда, были преданы ему и Эду.
Артур натянул гавайскую рубашку и приветствовал стройного, загорелого мужчину.
— Все в порядке, Гарри?
— Как мы и рассчитывали. В субботу утром мы вылетаем из Сиднея на Пауи. Поездка в 2000 миль, поэтому в отель мы прибудем около трех пополудни. В воскресенье с утра мы все будем купаться — словно у нас начался отпуск. После обеда совершим познавательную расслабляющую экскурсию по острову, опять же на вертолете. Артур, вы сядете позади пилота. Эд будет сидеть рядом с вами и указывать на красивые места. Когда мы доберемся до предполагаемых месторождений, он начнет тереть свой нос: один раз — для кобальта; два раза — для урана.
«А когда я сниму свои солнечные очки, это будет означать хром», — подумал Эд.
— А что, вся эта ерунда с загоранием и купанием необходима? — спросил Чарли. Гарри ответил:
— Эти пилоты настоящие сплетники, просто удивительно, что они могут разнюхать.
А про себя подумал: «Цена сделки достаточно велика, но если кто-нибудь узнает, что там есть на самом деле, цена подскочит, и на достижение соглашения уйдут годы». Любимым занятием на Пауи было торговаться.
— Поторопимся с брифингом, — сказал Артур. Краткое изложение содержания было не обязательным; в его портфеле уже хранился доклад на 92 страницах, и все цены и платежи были уже втайне обговорены, но эта встреча была организована на всякий случай, если вдруг возникнут какие- нибудь изменения в плане в последний момент.
— В понедельник мы все отправляемся в море на рыбалку, — продолжал Гарри. — Во вторник утром вертолет доставит нас в Куинстаун. Там мы якобы проинспектируем шахту. В аэропорту нас будет ожидать машина, но прежде чем мы посетим шахту, мы, конечно, нанесем визит вежливости в Президентский дворец, к югу от Куинстауна. Когда мы прибудем на место, из машины выйдет один Артур. Его заставят ждать — не знаю, как долго, полагаю десяти минут будет достаточно для высшего статуса, — но, если ожидание продлится свыше 30 минут, тогда Артур должен уйти. Однако этого не случится. Президент предложит кофе, и Артур примет его предложение. Дела обсуждаться не будут. Как только президент встанет, Артур уйдет.
— Как долго будет продолжаться встреча? — спросил Чарли.
— Приблизительно минут двадцать. Когда Артур выйдет из дворца, делегация «Нэксуса»
