Потому я не смог отказаться от предложения своего шефа, Обнорского, и возглавил отдел. Несмотря на зрелый возраст моих «орлов»
(бывшему оперу Зудинцеву, например, уже за сорок), хлопот они мне доставляют не меньше, чем мои собственные дети. Вот и Зурабик — несмотря на массу ценных для криминального журналиста качеств, он явно не в ладах с русским языком.
По мнению Обнорского, этот крошечный недостаток обязан исправить непосредственный начальник Зураба, то есть я.
Или вот Конан-варвар, он же Безумный Макс. Тот еще фрукт. Тексты пишет вполне связные, грамотные и даже изящные. Правда, с налетом желтизны, но это легко устранимо.
Однако любит похмеляться по утрам — куда это годится? А еще меня смущает в Кононове то, что он бывший торгаш. Коммерсант, разорившийся после семнадцатого августа. Не возникает ли у него соблазн вступить в рыночные отношения с героями наших журналистских расследований?
С этими двумя орлами мне и предстоит сегодня работать.
Ровно в пять мы втроем входим в парадную старинного особняка на Фонтанке. Минуя охрану, поднимаемся на лифте на самый верхний этаж, украшенный табличкой 'Холдинг «Северная Венеция».
— Еще раз повторяю, — негромко говорю я своим коллегам, — меня зовут Валентин Никанорович Ершов. Запомнили?
Они дружно кивают. Я довольно часто представляюсь своим журналистским псевдонимом. Особенно людям криминального толка. Мера предосторожности сомнительная, но Надежда настаивает.
Протягиваю визитку с именем Валентина Ершова коренастому брюнету со взглядом гипнотизера. Здравствуйте, уважаемый Петр Николаевич Брызгалов, президент «Северной Венеции». Именно таким вы и должны быть — бежевый костюм от «Хуго Босс», туфли от «Валентино»… А эта высокая рыжеволосая дива в темноизумрудном декольтированном платье и с ослепительной улыбкой — не иначе как ваша супруга, директор одноименного агентства недвижимости. Если подсчитать все, что на ней надето, — как раз потянет на мою однокомнатную «хрущевку». О женщины, исчадия ада!…
— Инна Андреевна, — протягивает она нам по очереди руку с бриллиантовым кольцом. У Зурабика похотливо вздуваются ноздри.
Кабинет Брызгаловых — как музейная зала. Слишком много всего вокруг сверкает и блестит. И, похоже, блеск этот подлинный — фальшивок здесь не держат. Комичную же троицу, наверное, мы собой представляем, особенно Макс Кононов в сношенных кроссовках и потертом джинсовом костюме. Похоже, он успел накачаться пивом. Что ж, придется ему об этом пожалеть.
— Вас интересует ситуация на рынке недвижимости? — вкрадчиво начал Брызгалов, едва мы расположились в креслах. — Вас интересует, почему все агентства рушатся одно за другим, люди теряют деньги и квартиры, а наш холдинг живет благополучно?
Именно так, Петр Николаевич! — я воодушевленно кивнул.
— Извольте, я могу высказать свою точку зрения на этот счет. На рынок недвижимости пришли непрофессионалы, которые не привыкли иметь дело с большими деньгами.
У них возникает соблазн распорядиться ими как своими собственными. И что происходит? Учредители агентства «Хаус бест» Акимов и Баранов начали строить на клиентские деньги так называемую вексельную пирамиду — и она неизбежно рухнула…
— Как раз за неделю до краха Инна Андреевна вместе с группой сотрудников покинула «Хаус Бест», и ее филиал вошел в ваш холдинг? — поинтересовался я. Брызгалова хотела ответить, но супруг остановил ее.
— Совершенно верно. Мы не хотели идти на дно вместе с тонущим кораблем и потому предпочли отсоединиться.
— А заодно прихватили с собой сто незавершенных сделок, что окончательно погубило «Хаус бест»?
— Погубили их жадность, а также отсутствие профессионализма! — Брызгалов начал слегка раздражаться. — Бизнес требует цивилизованных правил игры… Что вы на меня так смотрите? — этот вопрос был адресован уже не мне, а Максу Кононову. — Мы с вами раньше встречались?
— Еще бы! — радостно воскликнул Безумный Макс, дыхнув на него пивным перегаром. — Забыл, как три года назад мне паленую водку сбагрил? Тебя еще Рустам Голяк прикрыл!
Вот так номер…
Брызгалов поперхнулся. Зураб перестал пялиться на Инну Андреевну и перевел взгляд на Макса. Хозяйка кабинета невозмутимо улыбалась, и я подумал, что она все-таки дьявольски привлекательна.
— Может, кофе? — предложила Брызгалова. Я благодарно кивнул и постучал ручкой по столу:
— Господа, не будем отвлекаться от темы!
— Нет, секундочку, — пришел в себя Брызгалов. — Во-первых, партию водки вам передал не я, а мой менеджер…
— Да ладно ваньку валять! добродушно махнул рукой Безумный Макс. — Дело, как говорится, прошлое…
— Максим Викторович, будем держаться в рамках приличий, — строго указал я.
— Понял, Глеб Егорыч! — жизнерадостно откликнулся Кононов.
Черт бы его побрал…
— Глеб Егорыч? — недоуменно переспросил Брызгалов, бросив взгляд на мою визитку.
— Прозвище у него такое, — подал голос молчавший доселе Зурабик. — На Жеглова похож потому что. Кино видели? Жеглов Глеб Егорович. Вот и мы его так зовем.
Брызгалов с сомнением взглянул на меня, но в этот момент секретарша Света принесла поднос с дымящимися чашками кофе и улыбнулась мне, персонально.
Повернувшись, вильнула аппетитными бедрами. Я подумал, что и она тоже вполне ничего. И еще я понял, что Железным Глебом меня называют не зря. Иногда, действительно, кое-что у меня становится железным… Вообще, все женщины — исчадия ада. Кроме моей жены, конечно. Отогнав от себя порочные мысли и отхлебнув кофе, я продолжил.
— Итак, Петр Николаевич, правда ли, что незадолго до краха «Хаус беста» вы встретились с Барановым и заявили ему, что только вы можете вывести агентство из кризиса, но для этого вам нужен весь его контрольный пакет акций?
— У нас была сугубо частная встреча за пределами офиса. Я предложил ему свой вариант совместного бизнеса. Разглашать все детали нашего разговора я бы не стал, — улыбнулся окончательно оправившийся после встряски Брызгалов.
— Правда ли, что вы угрожали Баранову неприятностями, ссылаясь на известных криминальных авторитетов, а заодно на начальника ГУВД Шалейко?
— Полная чушь! фыркнул Брызгалов. — Кто вам только мог такое сказать?
— Правда ли, что с вами вместе в тот момент находился президент охранной фирмы «Стальной орел» Рустам Голяк?
— Да, Рустам — мой сосед по дому, мы дружим семьями. В тот вечер собирались вместе в ночной клуб.
Рустам присутствовал при разговоре, но не участвовал в нем. И уж тем более никому не угрожал. Надо знать Рустама — милый, беззлобный, интеллигентный человек…
— Во дает! хохотнул Кононов, и я бросил на него строгий взгляд. — Виноват, господин Спозаранник, больше не буду…
— Спозаранник? Брызгалов вновь принялся подозрительно изучать мою визитку.
— Прозвище у него такое, — мрачно подал голос Зурабик. — Потому что спозаранку на работу приходит.
Инна Андреевна вновь подарила мне улыбку, и я почувствовал, что мои брюки вот-вот треснут. Кажется, Зураб взревновал Брызгалову уже не только к законному супругу, но и ко мне. «Стоп, — сказал я себе, — у меня есть замечательная жена, мне достаточно».
