– Здравствуйте!
– Здравствуйте.
– Это Андрей Кончаловский. Вы, наверное, меня не помните, я вас как-то приглашал сниматься у меня в «Сибириаде».
– Почему же? Помню.
– Не хотите посмотреть картину? Я ее скоро буду показывать.
– Большое спасибо, но, к сожалению, не смогу. Пишу книгу.
– Ну ладно. До свиданья.
Утром в день просмотра я позвонил ей.
– Это Андрей Кончаловский. Сегодня просмотр. Вы не придете?
– Приду.
Это было неожиданно, как удар грома.
Бывают в Лос-Анджелесе влажные дождливые дни, как небо затянет, так на неделю. Я стою в дверях просмотрового зала. Проезжает машина, потом подает назад. Спускаюсь встретить, в машине Ширли.
– Тут будет просмотр русской картины?
– Да. Я – режиссер.
– Я знаю.
Пустили проекцию, смотрели замечательно, в зале было много интересных людей. Роль, которую я предлагал Ширли, в картине сыграла Гурченко – сыграла прекрасно, другой такой роли, думаю, у нее больше не было. Когда Ширли увидела юную Тайку – Кореневу, она просто со стула упала от смеха – настолько поражена была сходством.
После просмотра большой компанией собрались идти в ресторан.
– Ширли, пойдемте с нами!
– К сожалению, я занята.
– Я к вам позже подойду, – сказал я остальным. – Мы тут поговорим немного.
Мы проговорили полтора часа, не выходя из зала. Курили (в тот вечер я закурил, хотя уже задолго до этого бросил). Когда Ширли чем-то увлечена, об этом может говорить часами. Уже потом, живя с ней, я не мог выносить ее привычку, уходя из гостей, стоять в коридоре минут по сорок. Уходи или сиди в комнате, чего у двери стоять!
Домой я вернулся абсолютно обалдевший – от общения с ней, от ее вопросов о России. Оказалось, она неплохо осведомлена о нас, по взглядам – левая либералка. Забавно, но мы могли познакомиться за пятнадцать лет до этой встречи.
Когда я впервые приехал в Америку в 1969 году с «Первым учителем», мне устроили просмотр в академии, пришел Уоррен Битти, молодой, красивый, в широкополой шляпе, брюки клеш. Я ничего о нем не знал, «Бонни и Клайд» тогда еще не видел. Ему очень хотелось с советскими познакомиться. Он спросил:
– Вы чего-нибудь хотите?
– Хочу искупаться.
Я мечтал искупаться в океане, думал: Лос-Анджелес, рядом Мексика, Тихий океан, тепло…
– Б океане купаться как-то не очень…
– Нет, мне хочется в океане.
Он привез меня и мою переводчицу на пляж, в Санта-Монику. Потом, бегая каждое утро по этому пляжу, я часто вспоминал тот день: туман, Уоррен Битти в огромной красной машине…
– Что, правда будете купаться?
– Ну да, буду, очень хочу искупаться.
– Но можно же искупаться в бассейне.
– Где?
– У моей сестры. Можем сейчас же к ней поехать.
– Нет, в бассейне не хочу.
Я тогда и понятия не имел, что речь идет о бассейне в доме Ширли Мак-Лейн, что она – сестра Уоррена Битти и что оба они одинаково сдвинуты на социалистических идеях…
С Ширли договорились на следующий день пообедать вместе. Пошли во французский ресторан на Сансет-бульвар. Денег в карманах было в обрез, не знал, хватит ли. Платить должен был я, иного себе не представлял.
Этот французский ресторан я уже знал: однажды мы там с Элтоном Джоном пытались перепить друг друга – куражились. Нас познакомил Джон Войт. Элтону Джону было интересно со мной познакомиться – с единственным русским во всем Голливуде.
После обеда мы с Ширли долго гуляли, шутили, было очень весело. Говорили о переселении душ и прочем подобном – она всем этим очень интересуется. Есть лица, которые по необъяснимым причинам кажутся родными, другие точно так же необъяснимо кажутся чужими. Лицо Ширли изначально мне было родным.
– Приезжайте ко мне на дачу в Малибу. Посидим на пляже, – сказала она.
– Когда?
– Завтра.
Назавтра была суббота.
– Хорошо. Тогда я возьму с собой кеды, хочу побегать.
– Конечно.
Малибу – артистическая колония на берегу океана, севернее Лос-Анджелеса. Здесь живут все звезды. Красиво звучит – Малибу! Есть ликер с таким названием – «Малибу».
У Ширли скромный, хотя и довольно большой дом на океане. Старый. Не очень ухоженный. Она предложила мне остаться ночевать. На следующий день, когда я собрался уезжать, она сказала:
– Не хочешь попробовать жить вместе?
Вот момент, когда трудно описать испытанное ощущение. Что это? Шок? Обрыв? Падение? Ширли Мак-Лейн1Она мне очень нравилась – просто как женщина, даже если вдруг забыть, что она великая актриса. Я не долго думал.
– Почему же не попробовать?
С этого момента мы стали жить вместе. Как муж и жена. Мне надо было повсюду сопровождать ее, она очень много ездила. К тому времени я закончил сценарий для Джона Войта, и тот пытался найти деньги на его постановку. Это было нелегко. Я снова стал безработным.
Вокруг каждой звезды существует какое-то число людей, при ней пасущихся и кормящихся. Я как бы попал в ту же когорту, чем вызвал неприязнь к себе ее окружения. Вроде как бы появился новый человек, посягающий на их кусок.
В это время я выпивал каждый день – от возбуждения и оттого, что возбуждение надо было погасить. Я вел себя, как русский любовник. Часто ревновал Ширли, особенно когда выпивал. Ее это веселило. Она – человек по натуре очень независимый, всю жизнь была независима, она – американка, независимость в природе американцев.
В своих воспоминаниях она очень много написала, что такое Россия. Россия ей открывалась через меня.
По натуре я тоже человек независимый, устраивать через Ширли свою карьеру мне и в голову не приходило, я и сам себя считал звездой, хотя было ясно, что в Америке я никто.
И вдруг я погружаюсь в совершенно другой мир. С кем только я не обедал, с кем не общался! Фрэнк Синатра, Бинг Кросби, Дин Мартин, Михаил Барышников, Барбра Стрейзанд, Калвин Клайн (сейчас чуть ли не на всех московских улицах висит реклама его знаменитых джинсов), Лари Хэгмен (мистер Джей Ар, известный всей Америке по «Династии» – знаменитому сериалу из жизни нефтепромышленников), пианист Либераччи. Это был другой круг – элита, собиравшаяся на премьеры и приемы. Особенное впечатление производили звезды 40-50-х. Джин Келли, замечательный танцор, настоящий джентльмен, степенный, старомодный, элегантный, он очень красиво ухаживал за женщинами. Кэри Грант. Все они говорили на бостонском английском, одевались консервативно, ездили на «роллс-ройсах». Стареющие
