мимо рун было просто невозможно. Поэтому Гвидо фон Лист вплотную занялся их изучением. Кроме того, наличие значительного числа довольно сложных обрядов привело его к мысли о том, что в обществе древних германцев, определенно, должно было существовать сословие жрецов или, скорее, жрецов-воинов, жрецов-правителей, досконально знающих все тонкости ритуалов, руноначертания и пр. Собственно, эти две мысли надолго заняли мысли исследователя. Он искал следы рун везде где только можно, даже в традиционной архитектуре фахверка[31]. Черные смоленые или желтые балки на фоне белых глинобитных стен деревенских домов были для него тайнописью, неосознанно воспроизведенной измельчавшими потомками древних мудрецов. Руны проступали в очертаниях гербов, в форме крепостных башен, в орнаменте народных костюмов. Наблюдательный от природы, наделенный неплохими задатками художника, Гвидо фон Лист видел их практически везде, где хотел увидеть, часто принимая желаемое за действительное, но часто также с невероятной наблюдательностью обнаруживая странные закономерности. Не менее упорно исследовал он и тексты германских саг и исторических хроник в попытках отыскать упоминания, пусть даже и косвенные, пресловутого сословия жрецов.
При этом фон Лист не забывал о данной некогда клятве и не оставлял размышлений о возможности возрождения религии предков. Именно идее отказа от христианства, возвращения к языческому культу посвящен еще один его роман — «Возвращение юного Дитриха», изданный в 1894 г. В нем описана судьба молодого германца, насильно обращенного в римскую веру, но при первой же возможности вновь становящегося огнепоклонником. Вокруг историко-религиозной и мифологической тематики вращались сюжеты и других его произведений, а их было немало: пьес, повестей, романов, стихов и поэм.
Разумеется, столь глубокое погружение в тему не могло не сказаться на мировосприятии Гвидо фон Листа. Постепенно, осознав, что на всех германских землях нет человека, лучше него разбирающегося в разного рода ритуалах и обычаях, дошедших из глубины веков, в толковании рун, он убеждается в своей принадлежности к древней касте жрецов Вотана. Еще больше его утверждают в этом убеждении многочисленные последователи и почитатели, готовые видеть в нем кого угодно — пророка, учителя, посланника богов, лишь бы он указал им дорогу, уводящую прочь от не подходящего им по всем параметрам общественного устройства. Дорогу туда, где над миром властвуют германцы. Николас Гудрик-Кларк, например, пишет о неком мистике, выступавшем под псевдонимом Тарнхари, писавшем Листу, что он, являясь потомком или воплотившейся душой вождя древнего племени Вользнген, подтверждает истинность листовских реконструкций, ибо они полностью соответствуют его, Тарнхари, родовым воспоминаниям- видениям[32]. Окончательно же уверовал в свою избранность Гвидо фон Лист после сложного для него 1902 г. В то время он перенес тяжелую операцию и почти на год лишился зрения. Это испытание было принято им за посланный свыше знак, что-то типа инициации. После того как он снова прозрел, говорить о Листе как об исследователе было уже невозможно. На смену энтузиасту-дилетанту, пытающемуся охватить умом великое прошлое, пришел проповедник, вынесший из этого прошлого сокровенное знание и готовый щедро делиться им с окружающими.
Тем не менее именно к этому времени относится создание нескольких работ, ценных не только для любителей эзотерики, но и для серьезных историков. Среди разнообразного мистического хлама, которым переполнены его работы, встречаются догадки настолько светлые, что не обратить на них внимания просто невозможно, пусть им и нет пока иного подтверждения, кроме мнения самого фон Листа, что они верны.
Обладают его работы и другой ценностью, на этот раз уже для тех, кто специализируется в истории новейшей или просто интересуется особенностями развития германского общества в первой половине XX в. Дело в том, что многие изложенные в них идеи, не имеющие ни малейшего отношения к реальной истории и являющиеся подчас обыкновенной выдумкой, получили реальное воплощение через несколько десятилетий после опубликования, когда юные почитатели Гвидо фон Листа взялись строить принципиально новое общество. Одного из этих почитателей звали не иначе, как Генрих Гиммлер.
Будущий имперский руководитель охранных отрядов НСДАП в юности также интересовался историей, а особенно — что за совпадение! — именно викингским периодом, когда представители германской расы бороздили моря всей западной половины мира. Руны, которыми вплотную занимался фон Лист, занимали его воображение настолько, что он прочел решительно все, что когда-либо публиковалось по этому вопросу, и даже предпринял самостоятельное исследование. Генрих Гиммлер считал, что иероглифическая письменность появилась в Европе совсем неспроста, и пытался найти ее корни в империи микадо, бесконечно сравнивая начертание Футарка и японских иероглифов. Скажем сразу, что найти сколь бы то ни было доказательные соответствия ему не удалось, однако исследование это принесло ему определенную пользу: будущий шеф СС научился легко ориентироваться в письменности предков и с легкостью читал любой рунический алфавит. При этом он настолько умело оперировал понятийными значениями рун, что смог создать прекрасную символику для своей организации — четкую и ясную и в то же время внушающую мистический трепет. Однако к применению рун в Третьем рейхе мы вернемся несколько позже, а пока речь о книгах Гвидо фон Листа, взявшего на себя роль посланника Вотана.
Первой пробой его сил стала почти академичная работа, посвященная языку древних германцев и его отражению в топонимах и именах, составленная для представления в венскую Академию наук. Как пишет Николас Гудрик-Кларк, этот труд не произвел на академиков никакого впечатления и они вернули его без комментариев. Впрочем, если он был хотя бы приблизительно похож по стилю изложения на, предположим, «Племенные имена германцев и их значения», выпущенную в свет немногим менее десяти лет спустя, австрийских академиков вполне можно понять. Они оказались в глупейшей ситуации, когда подтвердить истинность или ложность приведенных утверждений невозможно, потому что они отчасти находятся вне сферы компетенции большинства наук, а отчасти — просто не могут быть ни опровергнуты, ни подтверждены ввиду отсутствия фактов. Сложно иметь дело с автором, который, с одной стороны, ведет себя как ученый и демонстрирует нешуточные познания в целом ряде наук, а с другой стороны, использует в качестве инструмента познания собственную веру и озарения. Однако в то время в положение академических светил науки никто входить не желал. Напротив, почитатели фон Листа, ставшего к тому времени уже нешуточно знаменитым благодаря его романам и пьесам, лекциям и многочисленным газетным публикациям, восприняли отсутствие какой бы то ни было реакции на предоставленную венской АН работу как проявление вопиющего хамства и недоброжелательности. Разразился колоссальный скандал, не принесший, впрочем, никаких плодов.
Но сам Гвидо фон Лист не унывал. За несколько следующих лет он превратил одну из частей своего труда в самостоятельную книгу — «Тайна рун». С изданием ее не возникло никаких проблем. С одной стороны, новое творение Листа с нетерпением ждали оккультисты и патриоты всех мастей, так что «Тайна рун» расходилась с прилавков книжных магазинов на ура. С другой — нашелся спонсор, выделивший деньги, собственно на издание. Их предоставило созданное в 1904 г. Общество Гвидо фон Листа — общественная организация с просветительскими функциями, — группа единомышленников, решивших финансировать и издавать труды почтенного мэтра. А труды между тем не заставили себя ждать. До начала Первой мировой их появилось целых семь. Среди них уже упоминавшаяся выше книга «Племенные имена германцев и их значения», а также «Вселенский Закон ариогерманцев» и «Ариогерманское жречество» — книги поразившие воображение Генриха Гиммлера и его соратника по разработке символики и ритуалов СС Карла Марии Вилигута[33]. С выходом в свет трудов Гвидо фон Листа в восприятии рун наступил новый этап. Таинственные письмена предков, ранее представлявшие интерес только для историков и лингвистов, стали послушным инструментом в руках разного рода мистиков и оккультистов, не менее одиозным, чем, предположим, древнееврейские письмена и символы карт Таро.
Надо сказать, что Листовы руны настолько отличаются от оригинального Футарка, что их принято считать отдельным алфавитом — арманическим Футарком. Дело в том, что фон Лист сопоставил каждый знак с одним из заклинаний, перечисленных в «Hбvamбl» — «Речах Высокого» (одной из песен Старшей Эдды). Как следствие знаков оказалось не 24 и не 16, а 18, причем один из них — свастика, о которой пойдет речь несколько дальше. Сложно судить, насколько такое сопоставление оправдано, однако факт остается фактом: набор знаков оказался несколько отличным от того, с каким привыкли иметь дело представители академической науки. Впрочем, до них как раз фон Листу не было никакого дела: круг его единомышленников был достаточно широк для того, чтобы можно было забыть о несостоявшейся попытке
