отправился убивать индейцев.
Сказать по правде, сам он во время недолгой службы несколько раз мог погибнуть вовсе не от индейских стрел, а от рук белого человека. Черным солдатам не дозволялось заходить в города, тем более — в салуны. А если такое случалось, их там били смертным боем. Получив сообщение об очередной драке, кавалерийский патруль отправлялся к месту неприятного инцидента и с риском для жизни эвакуировал незадачливого самовольщика, спасая его от разъяренных белых фермеров, ковбоев, шахтеров и так далее.
Кто знает, может быть, прихлопнув капитана Гартмана, рядовой Хопкинс спас не только свою невинность, но и саму жизнь.
Он знал, что дезертиров не судят, тем более черных. Поэтому держал винчестер наготове. И пустил его в дело при первой возможности. Правда, не слишком удачно. Хотя — как сказать. Если б он тогда, в лесу на Холме Смерти, не промахнулся, где бы он сейчас был? Качался бы пониже моста. Солдаты, захватившие его с Мушкетом, так и собирались сделать. Белого доставить в Денвер, а черного повесить. Эту веселую процедуру они наметили на вечер, после чая. Но пришел мистер Волк, или как вас там, и все испортил.
— Теперь твоя очередь, Горящий Волк, — сказал Мушкет. — Ты про нас знаешь самые пикантные подробности, а нам неизвестно даже твое настоящее имя.
— Какая разница, — ответил Степан. — Что в имени тебе моем? Лучше глянь вперед да подумай, куда нам свернуть.
Впереди за холмами незаметно выросло пыльное облако. Оно становилось все гуще, и это могло означать только одно — оттуда, из-за холмов, приближается колонна всадников.
Пока Мушкет ругался и скреб щетину, Гончар бросил свой винчестер рядовому Хопкинсу и достал из сумки еще два револьвера, найденные в палатке карателей.
— Была бы трава повыше, мы бы залегли, — бормотал Мушкет. — Был бы хоть какой овражек поблизости, мы бы загнали туда лошадей. Черт, черт, черт! Ну почему мне сегодня так не везет!
— Держи. — Степан протянул ему револьверы. — У нас на троих — пять стволов. Отобьемся, если надо будет. Едем спокойно. Прямо навстречу. Если это «красноногие», то тут и думать нечего. С разгона вклиниваемся в середину. Держимся рядом и бьем во все стороны. Главное — встать внутри кольца и начать первыми. А когда они ответят, то перебьют друг друга.
— Неплохо придумано. — Мушкет с треском провернул барабаны. — Только я вот что думаю. От Томми все равно никакой пользы. Пускай он тут где-нибудь отсидится. Потом, когда мы все уладим, он нас догонит.
— Я не против, — сказал Гончар.
— А я против, — сказал негр. — Вы такие быстрые, что вас потом не догонишь. Если хотите от меня избавиться, так и скажите.
— Ну, как знаешь, — кивнул Степан и послал вороного рысью.
Отряд всадников показался на гребне дальнего холма и снова исчез из вида, спустившись в ложбину.
— Волк! Ты их сосчитал? — крикнул Мушкет. — Их не больше дюжины! По четыре на нос!
— Не заводись раньше времени, — ответил Гончар. — Это тебе не пассажиры, не почтальоны и не охранники. «Красноногие» не разбегаются при выстрелах.
— Вот и хорошо, что не разбегаются, — храбрясь, выкрикнул Томми. — Не придется догонять!
«Ну и попутчики мне достались, — думал Степан, глядя, как силуэты всадников один за другим вырастают из-за холма на фоне неба. — Толку от них будет не много. Не знаю, какие они стрелки. Но пусть хотя бы прикроют со спины, а стрелять я и сам постреляю».
Он все же до последнего момента надеялся, что стрелять не придется.
И когда удалось разглядеть лица тех, кто ехал впереди, он едва не рассмеялся от дикой радости. Стрелять не придется!
Да, хотя вооруженные всадники и были одеты в полувоенную форму и у некоторых даже сапоги были красными, но с этими людьми Степан воевать не собирался.
— Стойте, парни! — приказал он, осаживая коня. — Это мои знакомые. Постойте пока здесь, а я с ними потолкую.
— Ну, я надеюсь, ты сам знаешь, что делать, — недовольно пробурчал Мушкет, вытирая рукавом взмокший лоб, облепленный пылью.
Гончар проехал вперед и остановился, подняв руку. Когда всадники приблизились, понемногу замедляя ход, он приподнял шляпу и сказал:
— Князь! Не ожидал увидеть вас!
— Такер? Я удивлен не меньше вашего, — ответил князь Салтыков. — Мы разглядели вас в бинокль, но не поверили своим глазам.
— Значит, это все сказки? — весело спросил Домбровский, подъехав вплотную и хлопнув Степана по плечу. — Не привидение! Натуральный живой Такер. Хотел бы я сейчас видеть физиономию вашего шерифа!
— Слухи о моей смерти оказались немного преувеличенными, — сказал Гончар. — Но я не ожидал, что ваша экспедиция углубится так далеко. Может быть, профессор Фарбер решил с вашей помощью отыскать новые запасы серебра? Кстати, почему я его не вижу?
Князь и Домбровский переглянулись.
— Вы же ничего не знаете, — проговорил Салтыков. — Мы ищем здесь не серебро. Мы ищем дочь профессора, Мелиссу. Ее похитили индейцы.
Часть 3
УРЯДНИК
22. НАЙДЕШЬ ТО, ЧЕГО НЕ ИСКАЛ
— Такой удар для профессора, — сказал Домбровский. — На него страшно смотреть.
— Где он? — спросил Гончар.
— Остался в базовом лагере. Сейчас мы осмотрим одно место, а потом направимся в лагерь. Если желаете, можете следовать с нами.
— Желаю. — Степан оглянулся на своих спутников. — Я поеду с вами. Но... Что-нибудь известно о том, как это случилось?
— Неслыханная дерзость, — сказал князь. — Ее похитили среди бела дня. На глазах у прохожих. Просто затащили в фургон и умчались. Фургон потом нашли и опознали. На нем обычно ездили индейские скауты из кавалерийского полка.
— Все мужчины Денвера были готовы пуститься в погоню, — добавил Домбровский. — Естественно, узнав о случившемся, мы тоже не могли оставаться в стороне. И вот сейчас прочесываем свой участок. Пока никаких следов. Но мы не теряем надежды. Девушек похищают не для того, чтобы съесть. Скорее всего, ее продадут в жены какому-нибудь вождю. А такие события не остаются незамеченными. Рано или поздно какой-нибудь отряд обязательно найдет Мелиссу.
— Но пока — никаких следов?
— Не совсем так, — сказал Домбровский. — Есть слухи. Например, называют какой-то Холм Смерти, куда якобы везли какую-то белую невесту. А буквально вчера мы узнали, что на след похитителей вышел отряд местной самообороны. Индейская банда двигалась в горах, с ними была белая женщина.
