Степан не сразу понял, почему фигура солдата показалась ему странной. У того не было винтовки.
Он чуть натянул повод, придерживая коня. Солдат быстро догонял его, продолжая размахивать руками.
— Я вижу, ты везешь их трупы! Постой! Мне надо на них посмотреть.
Теперь, когда он приблизился, Гончар видел, что у солдата нет ни только винтовки, но и револьвера. Зато болталась на животе толстая сумка, откуда он извлек блокнот.
— Я не обязан за всеми гоняться! — сердито крикнул он, догнав Степана. — Мне придется жаловаться полковнику Моргану. Это безобразие. Меня никуда не пускают, мне ничего не показывают и еще требуют, чтобы в репортажах все было как на самом деле!
Тут он перевел взгляд на раздробленный череп индейца, и голос его стал глуше.
— И так с ног валишься, а ты еще убегать вздумал...
— Я же не знал, что ты репортер, — сказал ему Степан, на ходу перекраивая план действий. — Я и не думал убегать. Наоборот. Полковник приказал, как встречу репортера, проводить его по всем местам и все-все ему показать.
— Так это и есть те самые дикари? — стремительно бледнея, произнес репортер.
— Ну, то, что от них осталось.
— Это они вели бой с двумя ротами?
— Они, — подтвердил Степан.
— Но этого не может быть. Мне никто не поверит, если я такое отправлю в редакцию. В полку только убитых сорок восемь человек, а ранеными забиты все повозки. Полковник говорил, что тут большая банда. Речь шла о двух-трех сотнях. Неужели полк две недели гонялся по горам ради того, чтобы получить трупы пятерых дикарей? — Он помахал ладонью перед носом. — Ну и смердят же они.
— Я могу везти их дальше? — спросил Гончар. — Что ты еще хотел посмотреть? Хочешь, я покажу тебе место, где они пытались прорваться через наш лагерь?
Он уже предвкушал, как они замечательно проведут время с этим репортером, спокойно продвигаясь через расположение полка. Но тот махнул рукой и принялся скрипеть карандашом по бумаге.
— Да видел я все. Воронка получилась изрядная. Еще бы, несколько ящиков динамита. А прорыв у них был совсем в другом месте. Эти пятеро только прикрывали своих женщин. А женщины ушли ночью. Первый эскадрон уже взял их след. Завтра все будет кончено. — Он присел, чтобы заглянуть в лицо Шонкито. — Так вот они какие, шайены. Жалко, у меня кончились фотопластинки. Снимок мог бы получиться роскошный.
Гончар выхватил нож и перерезал сворку, освобождая лошадей.
— Что ты делаешь?
— Я им не похоронная команда! — выкрикнул Степан. — Так ты говоришь, первый эскадрон подняли? Как же так! А меня бросили! А потом еще дезертиром могут объявить! Видишь, что творится в ополчении? Черт, как же мне их теперь догнать! Ты не слыхал, по какой дороге мои выдвинулись?
— Лейтенант говорил что-то о Гарлендской тропе. Вроде бы под Гарлендом он должен соединиться с «красноногими».
— Ага! — Степан прикрепил за седлом трофейный «Спрингфилд» и все три патронташа ополченцев. — На Гарленд! На каньон Семи Озер!
— Ну да. — Репортер что-то быстро написал на листке и вырвал его из блокнота. — Вот, передай лейтенанту, когда увидишь его. Ты умеешь читать?
— Так, немного.
— Немного? Понятно. — Репортер снисходительно усмехнулся. — Я прошу лейтенанта, чтоб он не забыл об одном своем обещании. Если потеряешь записку, передай на словах.
— Передам.
— Но послушай, а что теперь будет с трупами дикарей?
— Отведи лошадей сам. К штабу.
Лицо репортера вытянулось. Ему явно не нравилось это предложение. Не для того он сюда прибыл, чтобы сопровождать окровавленные и дурно пахнущие останки каких-то дикарей.
— Знаешь что? — Гончар все-таки решил потратить еще несколько драгоценных мгновений: — Знаешь, там, наверху, лежат наши раненые. Позови ребят или сам поднимись к ним. Они расскажут тебе много нового. Если ты застанешь их живыми. Поторопись.
— Ты тоже не теряй время, — повеселев, ответил репортер. — С дезертирами сейчас не церемонятся. Просто эпидемия какая-то. Стоило ребятам увидеть настоящую кровь, как настроение у них испортилось. Из кавалерии сбежали пятеро, из обоза человек десять, а пехота разбежалась почти вся. Троих успели отловить, и одного сразу повесили, потому что он вздумал отстреливаться.
— Ты напишешь об этом?
— По-твоему, я полный идиот? О дезертирах не пишут в газетах. Их просто вешают, и это правильно. Так что ты вовремя спохватился.
Репортер зашагал вверх по склону, опасливо переступая по скользкой траве и хватаясь за валуны. А Гончар перерезал веревку, крепившую тело Быстрого Лося к седлу, и хлестнул плеткой кобылу. Та понеслась вниз, к лесу. Следом помчали и остальные лошади. Когда все они скрылись за деревьями, Степан отбросил плеть.
40. СНОВА ГАРЛЕНД
Он никогда прежде не был в этих краях, но знал, что только Гарлендская тропа вела отсюда на север.
Итак, Гарленд... Снова придется навестить этот городок на перекрестке скотоперегонных троп. Не прошло и года с тех пор, как Степан побывал там. Наверно, миссис Браун, хозяйка гостиницы, еще помнит своего постояльца, «ветеринара». Жаль, в этот раз у него не будет времени, чтобы заглянуть к ней.
Время превратилось в огонек, ползущий по бикфордову шнуру. Шнур горит не быстро и не медленно, он горит столько, сколько отмерено, и кончается взрывом. Если кто-то не перерубит этот шнур.
Вороной мчал, не дожидаясь понуканий, словно ему передалось нетерпение седока. Гончар и не заметил, как оставил за спиной каменистую долину и извилистый перевал. Гулко гудела земля под копытами, и пестрая зелень травы сплошным полотном летела навстречу. Только река смогла остановить этот безумный бег. Степан удержал вороного на берегу, не давая разгоряченному коню напиться.
— Остынь, остынь, — приговаривал он, протирая взмокшую атласную кожу. — Отдохни. Сейчас у нас ты самый главный. Все от тебя зависит. Ты уж береги себя. Я не хочу, чтобы ты рухнул по дороге. Мы успеем, успеем. Кавалеристы трусят потихоньку, а мы летим на крыльях. Мы успеем.
Он не сомневался, что опередит кавалеристов и догонит Майвиса. Раз уж ему не удалось принять славную смерть на Червивой Горке, значит, путь еще не пройден. Возможно, сейчас Гончар находится в самом начале того пути, о котором говорил Бизон. А возможно, только на дороге к его началу. Во всяком случае, ему опять удалось выбраться из могилы, а это можно считать хорошим знаком. Значит, все будет хорошо.
Степан дал коню отдохнуть, напоил и вымыл, и только потом снова пустился в погоню. В степи ясно виднелась тропа, проложенная эскадроном. Гончар поначалу не собирался встречаться с кавалеристами, но когда по следам стало ясно, что он их вот-вот догонит, его планы снова изменились.
Он развернул записку репортера. «Лейтенанту Хиггинсу. Дорогой сэр! Не забудьте о своем обещании. Если я получу хороший скальп промежности, Ваше фото украсит газету. В противном случае Ваша забывчивость послужит новой славе Полковника, который тоже претендует на первую страницу „Денвер Дейли Ньюс“. Искренне Ваш, Арчибальд Фицуотер».
