дело.
— Как мы можем остановить его? — спросила я.
— Надо как можно скорее вернуться в Ориссу, — ответил Гэмелен. — Если все наши воскресители будут действовать сообща, мы сможем победить его. А пантера? — вспомнил он. — Она тревожит меня.
— Я считаю, это был добрый знак, — сказала я. — Без сомнения, это та пантера из сказки моей матери. На ней моя тезка въехала в деревню.
— Да, я знаю, — сказал Гэмелен. — Но… когда я удерживал тебя… перед тем как ты вернулась… ты кричала.
— Да? И что?
— Ты кричала как пантера, — ответил маг.
На Изольде нас встречал весь остров. В море было полно кораблей и лодок, приветствующих нас, поэтому войти в гавань было трудно. Толпы запрудили набережные и улицы, ведущие к порту. Для извлечения шума использовалось все, что можно: трубы, барабаны, дудки, горшки и банки. Город начисто вымыли, на каждом возвышении висели флаги и знамена. Фейерверки с ароматными дымами с треском взрывались в небе. Цветы тысячами сыпали нам под ноги, когда мы строем шли от кораблей к террасной горе, чтобы официально доложить правителям Конии о нашей победе. Первыми шли пятеро оставшихся в живых конийских офицеров. За ними — я, мои женщины и люди Холлы Ий. Принцесса Ксиа шла рядом со мной, и толпа истерично рыдала, завидев ее, выкрикивала ее имя. Многие падали в обморок.
Когда мы наконец дошли до дворца монархов, нам пришлось выстоять несколько часов, пока каждый из членов Совета не произнес длинную речь. Их голоса были усилены магически, и они превозносили нашу победу. В конце концов толпа обезумела и народ потребовал, чтобы меня и Ксиа поставили на возвышение. Когда нас увидели, раздались истеричные крики, мужчины и женщины рыдали, махали руками, теряли сознание.
Когда они устали, Канара потянул меня за рукав. Мы с принцессой ушли с ним. Канара привел нас в небольшую, богато обставленную комнату во дворце. Там стоял столик с едой и питьем. Отец принцессы пригласил нас поесть, но мы отказались — слишком устали.
— Но я налью себе немного бренди, отец, если ты не возражаешь, — сказала Ксиа.
Я сказала, что тоже выпью. Канара наполнил три хрустальных бокала и пригласил нас сесть.
— Дочь моя, — сказал Канара, — я горжусь тобой.
Ксиа скромно поклонилась.
— Я просто выполняла свой долг, отец, — сказала она смиренно, но по выражению ее лица я видела, что все это притворство.
— Как бы то ни было, — сказал ее отец, — это была великая битва. Ты вписала свое имя в историю, девочка моя.
Ксиа скривилась, когда он назвал ее девочкой, но сказала:
— Другие были гораздо храбрее меня. Но все равно спасибо.
— Тебе окажут великие почести. Некоторые я с удовольствием дарую тебе лично.
Ксиа скромно улыбнулась.
— Благодарю, отец, — сказала она искренним голосом, но я снова увидела ее лицо. Клянусь, она оценивающе холодно смотрела на отца. Видимо, он казался ей меньше ростом, чем был.
— А перед вами, капитан Антеро, — сказал Канара, — мы в неоплатном долгу.
— Тогда я прошу, чтобы нам дали карты и помогли вернуться домой.
— Вы получите все, о чем просите. Карты уже готовы. Над ними трудилась команда наших лучших навигаторов.
— Благодарю вас, господин Канара, — ответила я.
— Вы также получите награду, — продолжал он. — Мы решили наполнить ваши корабли таким количеством сокровищ, какое они могут выдержать. Когда вы вернетесь домой, даже последний ваш матрос будет богачом.
Я еще раз поблагодарила его. И он сказал:
— Может быть, вы хотите что-нибудь еще? Чем мы можем вам помочь?
Я взглянула на Ксиа. Но мне не нужно было видеть выражения ее лица, чтобы понять, что не стоит просить о том, что первое пришло мне на ум. Поэтому я попросила о том, что пришло мне на ум во вторую очередь.
— Простите всех заключенных, томящихся в вашей тюрьме, ваша милость. Я ведь долго… гостила там, если помните. И я подружилась с многими тамошними обитателями.
Канара нахмурился и стал замечательно похож на свою дочь. Потом он улыбнулся.
— Это будет сделано, — сказал он, отпивая бренди.
Я видела, что он собирается с духом, чтобы что-то сказать. И вот:
— А теперь я, капитан, хочу обратиться к вам с просьбой.
— Сделаю все, что смогу.
— Я хочу, чтобы вы, ориссиане, немедленно и тайно покинули Конию.
— Отец! — воскликнула пораженная Ксиа. — Как ты можешь…
Я подняла руку.
— Все в порядке, ваше высочество. Я не обижаюсь. — Потом я обратилась к ее отцу: — Вы все еще боитесь Сарзану. И проклятия, связанного с его смертью.
— Я думаю, что все это — суеверная чепуха, — возразил Канара. — Но другие так не считают. Они боятся, что проклятие поразит всех, если вы останетесь тут надолго.
— Тогда мы отплывем так быстро, как только сможем, — сказала я. — Кроме того, у меня есть собственные причины торопиться домой.
Канара облегченно откинулся на спинку стула и поднял бокал с бренди.
— За Ориссу, — сказал он. — Пусть благословят ее боги, за то, что она послала нам своих дочерей в трудную минуту.
— За Ориссу, — повторила я.
Когда я выпила, тоска по родному городу охватила меня. Не спрашивая позволения, я снова наполнила свой бокал.
Следующей ночью я последний раз увидела принцессу Ксиа. Она пришла на мою виллу, и мы тихо прогуливались по саду, наслаждаясь тишиной и запахом цветущего гиацинта. Внизу, у моря, лира играла старую мелодию об обретенной и потерянной любви. Мы обнялись, и я поцеловала ее. Ее губы были мягкими и хмельными как вино. Я отстранилась, почувствовав, как затвердели ее соски, прикоснувшись к моим грудям. Я смотрела в ее темные глаза, потом на ее черные волосы, теперь увенчанные золотой тиарой, поблескивающей в лунном свете.
— Я буду скучать по тебе, — сказала я ей.
Она беспокойно вздрогнула и сказала:
— И я.
Потом Ксиа подошла к фонтану и села на бортик. Я удобно поставила одну ногу на камень и посмотрела на нее.
— Я думаю, ты поступаешь правильно, — сказала она.
— Это слова человека с большими планами, — усмехнулась я. — С планами, в которых мне нет места.
Принцесса кивнула.
— За последнее время я поняла множество вещей, — сказала она. — И за это я благодарна тебе и твоим стражницам.
Я ничего не ответила. Она подняла голову и посмотрела на меня. Ее лицо идеально бы подошло для портрета королевы.
— Я хочу, чтобы ты знала, — сказала она. — Когда через несколько лет ваши купцы захотят торговать с нами, им будут рады. Я обещаю.
— Кто это говорит — отпрыск знатного рода или будущая королева? — улыбнулась я.
