одной деталью, которую он помнил. Он ожидал, что она сейчас надует губки и топнет ногой из-за того, что Лилит не оказалось дома, и был сильно удивлен, когда она лишь вздохнула и пожала плечами.
— Значит, — сказала она, — мне придется попытаться застать ее завтра.
— И я думаю о том же, — ответил он, с новым любопытством разглядывая ее. Хотя по возвращении домой Кристиан был слишком занят собственными проблемами и мало обращал внимания на сплетни, он все же смутно припоминал что-то интригующее о леди Мун. Жаль, не мог вспомнить, что именно.
— Что ж, — произнесла Далила, пока он искал, как бы повежливее расспросить ее о подробностях. Она смущенно играла завязками накидки, и это было так не похоже на нее. — Мне пора идти.
— Конечно.
— Только… Интересно… — Она выпустила завязки и чуть приподняла подбородок. — Хватит ходить вокруг да около. Я спрошу прямо. И ты простишь меня за ужасно неделикатный вопрос?
Кристиан пожал плечами и обхватил себя руками.
— Я не могу раздавать прощения, пока не услышу вопроса. Хотя все равно, спрашивай.
— Хорошо. — Робость на ее лице уступила место любопытству. Оно ярко светилось в ее глазах, зеленых, как солнечная лужайка, озаряя все лицо, и это Кристиан тоже слишком хорошо помнил. Далила всегда была чрезмерно любопытна, кого бы это ни касалось. — Как ты повредил глаз?
— А, это, — протянул Кристиан, трогая пальцем повязку. Он не знал наверняка, какой вопрос ожидал услышать от нее, но почувствовал огромное облегчение. — Я получил резаную рану, и доктор сказал, что шесть месяцев отдыха для глаза и окружающих мышц могут восстановить зрение.
— Как ужасно. Значит, ты получил рану в сражении. До меня дошли… слухи.
— Можно сказать, в сражении, — ответил он, пожимая плечами, но это только разожгло чертовский огонь любопытства в глазах Далилы. — Да ладно, ты, наверное, знаешь, что это случилось во время дуэли.
— Боже, зачем ты дрался на дуэли? — спросила она.
— Потому что я идиот.
Далила хихикнула. Ни сочувствия, ни глупого женского притворного ужаса или неодобрения тому, что ему пришлось вынести. Она всегда была именно такой.
— Понятно, — сказала она. — А если полгода отдыха не помогут глазу? Что тогда?
— Тогда, полагаю, высший свет утомится видеть меня на маскарадных балах одетым в пирата.
Она громко рассмеялась — звучный, заразительный смех, который пленил его сейчас так же, как и в первый раз, когда он его услышал.
— Сомневаюсь, что ты им скоро надоешь, — сухо успокоила она его. О твоем героизме ходят легенды, а повязка на глазу придает тебе налет безрассудства. Осмелюсь сказать, что найдется сколько угодно девушек, которые предпочтут тебя в таком виде, а не в костюме дьявола, который ты когда-то использовал, чтобы добиться благосклонности.
— Это был не костюм, — возразил он.
— Да, действительно. Ты был великолепный и самый настоящий дьявол.
— Спасибо.
Их взгляды встретились, как два клинка фехтовальщиков на поединке, пока она не моргнула, и они оба заговорили одновременно.
— Я должна…
— Могу я…
— Ты первый, — сказала она и чуть взмахнула рукой.
— Я собирался спросить, могу ли я проводить тебя до кареты?
— Спасибо. Буду очень тронута.
Далила повернулась, что-то выпало из ее накидки и с легким стуком упало на поросшую мхом дорожку.
Кристиан нагнулся, чтобы поднять выпавший предмет. С удивлением он обнаружил, что это бутылочка, в точности такая же, как и та, что лежала у него в кармане, — вплоть до серебряной чеканной пробки.
Далила поблагодарила его за помощь.
— Я бы не хотела потерять ее прежде, чем возвращу Лилит.
— Теперь мой черед задать неделикатный вопрос… если позволишь?
Она кивнула.
— Почему ты ее возвращаешь?
— Потому что, я думаю, Лилит дала мне ее по ошибке. — Далила заколебалась, пожала плечами и продолжила: — Видишь ли, я приходила к ней за особым средством, а получила бутылочку, содержащую только бесполезный лоскуток старой кожи с какими-то словами. Когда я пришла в прошлым раз, в домике был еще один мужчина, и произошла ужасная путаница, потому что хозяйский кот прыгнул на стол, сбил бутылки и…
— Кот был черный? — перебил ее Кристиан.
— Что? Да, черный. А ты откуда знаешь?
— Случайно догадался, — пробормотал он. — Кожаный лоскуток… точнее, слова, на нем написанные, — это что-то вроде заклинания? Магические слова?
— Наверное. Там что-то говорится о желаниях и мотыльках. — Далила нетерпеливо тряхнула головой. — Но это совсем не то, за что я заплатила деньги, и не то, что мне нужно.
— Когда Лилит дала тебе эту бутылочку?
— Вчера вечером. Почему ты спрашиваешь?
— Потому что мой слуга как раз прошлым вечером приходил к Лилит и по ошибке получил вот эту бутылочку с премерзкой жидкостью внутри. — Он достал из кармана зеленую бутылочку и протянул ей на ладони.
— Боже, они совершенно одинаковые, — воскликнула Далила, сравнивая их.
— Да. Возможно, наша встреча здесь сегодня ночью не будет безвозвратной тратой времени.
— Ты полагаешь, каждый из нас получил не свою бутылочку?
— Да. И поскольку мы не знаем, когда вернется Лилит, я предлагаю поменяться ими.
Она колебалась меньше секунды, затем кивнула и протянула ему свою бутылочку.
— По-моему, это разумно.
Кристиан взял у нее вещицу и лишь с небольшим угрызением совести протянул ей свою. Справедливость требовала, чтобы он сказал ей, что его бутылочка пуста. Но его судьба могла зависеть от того, скажет он ей это или нет и не заберет ли она назад заклинания, которые Лилит предназначала ему.
Инстинкт выживания победил, а внезапный шорох в кустах избавил Кристиана от дальнейших раздумий. Мгновение спустя из тени появилась фигура в длинном черном плаще и направилась к ним. Она остановилась в нескольких футах, и Кристиан разглядел свернутый в руке хлыст.
— Вот вы где, — воскликнула фигура. — С вашей милостью все в порядке?
— Да, Эсмеральда. Я встретила старого друга, и мы немного заболтались. — Она повернулась к Кристиану. — Мой… моя… возница, — пояснила она, несколько запутавшись.
«Эсмеральда вроде женское имя, да и женский голос позвал Далилу». А когда Кристиан прищурился в темноте, чтобы лучше разглядеть, он явно увидел округлости женской фигуры, преградившей им путь. «Господи, кто нанимает возницей женщину?»
Далила. Теперь он вспомнил слухи, которые слышал о ней, про то, что она наняла исключительно женщин и подростков в прислуги, чтобы вести дом, И даже организовала какое-то женское предприятие по изготовлению… чего же? Игрушек? Нет. Он не мог вспомнить ничего, кроме того, что необычное предприятие заставило весь Лондон говорить о ней и опозорило всю ее семью.
— Я действительно должна идти, — сказала Далила, прежде чем он улучил возможность спросить ее об этом, — Эсмеральда проводит меня к карете. Спасибо, что вернул мою бутылочку. До свидания, Кристиан.
— До свидания, леди Мун, — ответил Кристиан с поклоном, наблюдая, как она вместе с Эсмеральдой исчезла в темноте, оставив его с дюжиной незаданных вопросов и с ощущением очарования,
