распростерлись на такое расстояние, что добиться постоянной скорости роста было невозможно. Совершившееся убийство было ненужным, разве что как доказательство силы, и оно не помогло преодолеть сомнений, преследовавших Даввола. Кроаг нависал над ним вечной уродливой тенью. Самозванный ивенкар величественно проследовал дальше, топча свой гнев железными подошвами сапог.
Даввол знал, что поторопился, слишком рано осмелившись перечить фирексийцу. Беда в том, что Кроаг застал его врасплох. Наместник рассчитывал, что увечный правитель еще полвека просидит в темном углу, не вмешиваясь в дела. За пять десятков лет Даввол мог бы кое-что успеть. Может быть, даже покончил бы с Урзой Мироходцем, и тогда, тихо избавившись от Кроага, ивенкар мог бы один пожинать плоды победы.
Но Кроаг вернулся и, узнав о Явимайе, предложил — на взгляд Даввола — безрассудный план. Кроаг потребовал повиновения — и Даввол был вынужден воспротивиться. Разумеется, добить искалеченного фирексийца несложно, но с этим Даввол не спешил. Убрать Кроага — значит посадить себе на шею другого. Лучше уж черт, которого знаешь, — особенно если ты сильнее его.
Даввол постоянно ощущал за спиной присутствие стража-чистильщика. Простая и надежная конструкция и притом — серьезный противник даже для здорового Кроага. Не слишком ли он поторопился угрожать? Угроза может заставить фирексийца немедленно применить силу. Но, возможно, обдумав положение, он поймет, что выгоднее иметь Даввола союзником, чем врагом?
На эти вопросы не было однозначного ответа. Шаги чистильщика, звучавшие эхом его шагам, напоминали, что он совершенно одинок на Ратхе. Даввол бродил по нижним уровням Твердыни. Кажется, он сделал неправильный выбор. Впервые за шесть с лишком сотен лет он совершил серьезную ошибку.
Глава 22
Лианьи принимала гостей в соборе Деваса. У серранцев, в отличие от коренных жителей Бенала, не было строгой устоявшейся религии, в собор приходили те, кто нуждался в возвышенных размышлениях или духовном утешении. Стрельчатые своды устремлялись в невероятную высь. За алебастровыми арками скрывались маленькие балкончики. Хозяйка гадала, многие ли из гостей заметят, что на эти балконы нет доступа снизу.
Отмытые добела длинные дубовые столы были уставлены яствами. Представители клана Капасхен расположились на одной стороне. По другую сидели жители Деваса, лица которых еще сохраняли фарфоровую белизну, свойственную обитателям Царства Серры. Лианьи села посередине, а рядом посадила лучших командиров своего маленького войска. Присутствовали и правители городка и почтенные писцы. Среди серранцев оказались и двое бенальцев — пришлые поселенцы, успевшие завоевать полное доверие хозяев.
Звон серебряного ножа о тонкую стенку хрустального бокала привлек внимание пирующих. Разговоры смолкли. Все взгляды обратились на поднявшегося с места мужчину. Предводитель клана Рорри Капасхен положил нож, кивнул всем в благодарность за внимание и обернулся к Лианьи. Его карие глаза смотрели спокойно и проницательно. Сила, исходившая от всей его фигуры, выдавала прирожденного вождя. Рорри, потомок Эллин Капасхен, успел проявить себя и на поле боя, и за столом переговоров.
Сейчас его теплый уверенный взгляд обратился к Лианьи.
— Я надеюсь, теперь, когда мы отдали должное вашему превосходному угощению, можно поговорить о деле.
Что ж, Лианьи и так уже удивилась долготерпению Капасхенов. Она бросила взгляд на Карна — сидевшего на каменной тумбе недалеко от Рорри — и согласно кивнула. Но прежде чем вождь успел начать заготовленную речь, высказала уверенную догадку:
— Вам нужна наша помощь в борьбе против темных вожаков.
Рорри Капасхен мгновенно оправился от удивления. Как ни в чем не бывало он вернулся на место и спокойно признал:
— Да. Их набеги продолжаются уже почти сто лет и с каждым годом становятся все более разрушительными. Этот год был особенно тяжелым, а кто знает, что принесет следующий. Мы пытались объединить против них силы всех кланов, но совет Бенала отклонил наше предложение. Мало кто осознает всю опасность. Нас поддержал только клан Байлок, земли которого тоже пострадали от набегов. Но, — его взгляд стал жестче, — насколько мне известно, ваши воины уже сталкивались с этим врагом.
Лианьи невольно покосилась на Карна. Он ответил спокойным недоуменным взглядом. Прототип явно не понимал, чем заслужил такое внимание. Разумеется, он всегда был желанным гостем в Девасе и прекрасно знал о существовании крылатых, хотя и не сохранил воспоминаний о родине беженцев. Карну известно только, что Урза поддерживает Лианьи и ее народ — а мнение Урзы для него важнее всего. Нет, скорее проговорился ненароком один из учеников, которых Лианьи по-прежнему иногда принимала. Кроме серебряного человека было не меньше дюжины других, также посвященных в тайны Деваса. Карн никогда не обманул бы ее доверия.
Однако пригласили его неспроста. Капасхены знали, что ему не раз удавалось убедить серранцев, когда все прочие аргументы были исчерпаны. Может быть, сам Карн об этом и не помнил — зато помнили вожди клана и надеялись обратить его влияние в свою пользу.
— Ты поддерживаешь эту просьбу, Карн? — С тем же успехом Лианьи могла спросить, поддерживает ли ее Урза.
Чуть помедлив, серебряный человек кивнул:
— Думаю, она заслуживает твоего внимания, Маршал. Люди гибнут.
Его заминка сказала Лианьи все, что ей хотелось узнать.
— Люди напуганы, — снова заговорил Рорри Капасхен. — В нашем клане начинают верить в страшные мифы о Властелине Пустых Земель. — Сам он вряд ли верил в старые сказки, но не мог скрыть тревоги за свой народ.
— А ты не веришь? — спросила Лианьи. Она припомнила, как впервые услышала о пресловутом Властелине. О нем толковал купец, первым наткнувшийся на поселение беженцев, обосновавшихся в Бенале.
Рорри Капасхен принял вопрос как должное.
— Нет, — просто ответил он. — Не хочешь ли ты сказать, что веришь в него сама?
Лианьи заметила мучительную тревогу в глазах своих сторонников.
— Я, — осторожно заметила она, — верю, что существует зло, которого мы не понимаем. О существовании которого можем даже не знать. Да. — Она смотрела на Карна, склонившегося к ней. Он не мог не распознать в ее уклончивом ответе отзвука предостережений Урзы. — Возможно, существуют эти так называемые Пустые Земли, и, если мне придется столкнуться с одним из их властелинов, я буду драться. — Она тряхнула головой, отбросив непокорную прядь. — Но пока я не вижу доказательств их существования, Рорри Капасхен. Мне очень жаль.
Предводитель Капасхенов гордо выслушал отказ, но в его голосе сквозило разочарование.
— И мне жаль. Я помню рассказы деда, обучавшегося в Девасе. Он высоко ставил твое искусство, Маршал. Для меня было бы высокой честью сражаться рядом с тобой. — Взгляд темных глаз сказал все, чего не сказали слова. — Я сожалею, что ты не считаешь наше дело правым.
— Проклятие, Карн!
Она не сомневалась, что последний выпад — его работа. Карн знал, чем задеть ее за живое. Лианьи сжала кулаки, сдерживая вспышку негодования. Ее глаза отыскали Прототипа, и у того хватило совести неловко заерзать под этим немигающим взглядом. Значит, здесь Карн действует по собственному усмотрению. Его мнение тоже имеет немалый вес, но сейчас его недостаточно. Это не учения. Речь идет о жизни ее людей. И о риске снова накликать себе на головы фирексийцев.
— Постарайся понять, — медленно заговорила она, выбирая слова, чтобы не сказать лишнего. — Когда-то наш народ жил в мире и довольстве. Некто… — Она оборвала себя и начала сызнова: — Мы оказались вовлечены в чужую войну и лишились всего. Я не стану снова рисковать всем, не имея очень веской причины. Мы не можем позволить себе ошибиться. — Лианьи медленно разжала кулаки и обняла
