рассказать дочери, что много лет они с Эллисон обменивались письмами и телеграммами.
– Говорил, – выдавил Томас. – И бегло. Он даже учился в Оксфорде. В юности слыл прожигателем жизни. Как же он презирал нас, избалованных детей Запада! Так он называл своих однокурсников. Я всегда наслаждался поединками с ним. Мы старались перехитрить друг друга, но победителей не было, пока он не привез с собой жену. Идиот использовал ее в качестве прикрытия. Пикники, экскурсии, рестораны… он делал вид, что находится в отпуске. На самом деле у него было задание убить немецкого промышленника Рейнгольда Кемпера.
– Кримаков… – протянула Бекка, словно думала, что, произнеся его имя, она увидит ясный образ этого человека. – Он говорил с легким британским акцентом, но очень бегло. Судя по голосу, он не слишком стар. Кримаков твой ровесник?
– Чуть старше. Не больше, чем на пять лет.
– Что-то тут не сходится… Нет, все равно не знаю. Томас вздохнул:
– Как несправедливо, что в жизни нам все дается нелегко. Годы ушли у него на то, чтобы тщательно спланировать каждый ход. Изучить меня. Он знает все обо мне куда лучше, чем я о нем. И когда он нашел тебя, то понял, что пора вступить в игру.
– Интересно, где он теперь, – пробормотала Бекка. – Ты в самом деле полагаешь, что он все еще в Нью-Йорке?
– Куда ему деться? – ответил за Томаса Адам. – Он наверняка намеревается проникнуть в больницу и заранее потирает руки, предвкушая, что вы будете с дочерью, Томас.
– Прекрасная мысль, Адам! – похвалил Мэтлок. – Пустить слух, будто Бекка по-прежнему в больнице, под надежной охраной, и еще не оправилась от потрясения, – это именно то, что нам сейчас нужно! Надеюсь, он поверит и явится туда. Переодетым, конечно.
– Наверняка так и будет, сэр, если только он не догадается о ловушке. Сами понимаете, он не глупее нас. Вполне может сообразить, что к чему.
– Я тревожусь за тех людей, что изображают нас в больнице, – пожаловалась Бекка. – Он… – Она запнулась, стараясь подобрать нужное слово:
– Он не совсем нормален. Что-то есть в нем такое… пугающее и неприятное.
– За агентов не беспокойся, – отмахнулся Адам. – Они профессионалы, прекрасно натренированные и очень опытные. Они знают, что делают. Кроме того, ФБР установило видеокамеры, теперь никто не войдет и не выйдет из больницы незамеченным. Доктора и медсестры появляются в палате только в определенные часы. Наши парни будут настороже. Тайный агент, мисс Марлейн, которая изображает тебя, Бекка, готова к встрече с ним. У нее под подушкой «зигзауэр» девятого калибра.
– Каждый день к больнице станет подъезжать черный правительственный автомобиль, из которого будет появляться мужчина, похожий на меня, – добавил Томас.
– Надеюсь, Кримаков все-таки попытается пробраться в больницу, – сказал Адам. – Представляете, как было бы чудесно, если на этом все и кончится!
– Но он сумел вырубить Чака, – возразила Бекка. – Пока ему все удается.
– Она права, Адам, – согласился Томас. – Василий, как я уже сказал, отнюдь не дурак и блестящий импровизатор. Если утечек не будет, вполне возможно, что он попадет в капкан. Но даже если его и удастся одурачить хотя бы ненадолго, у нас останется немного времени, чтобы выработать нечто вроде стратегии.
– Если он не появится в Нью-Йорке, – кивнул Адам, – значит, прикатит сюда. Стратегия – это, конечно, неплохо, Томас, но я просто не могу придумать ничего нового. По-моему, мы испробовали все средства.
– Наверное, стоит объяснить агентам, играющим наши роли, что они имеют дело с бывшим агентом КГБ. Может, это их насторожит? – предложил Томас.
– Нет, им достаточно знать, что имеют дело с киллером, – не согласился с ним Адам. – Кроме того, они и без того скоро поймут, против кого играют. Думаю, Кримаков сделает очередной ход очень скоро. А может, и ошибку какую-нибудь совершит.
Адам посмотрел на Бекку, бледную, со сжатыми кулаками. Она плохо выглядела, и это ему не нравилось, но что он мог поделать?
– Если они не схватят его, – пробормотала она скорее себе, чем им, – о какой стратегии поимки может идти речь?
Скоро лимузин остановился перед двухэтажным домом в колониальном стиле, стоявшем в глубине улицы, посреди поросшего травой двора на Брикер-роуд, в самом центре Чеви-Чейз. Особняк ничем не отличался от множества таких же по соседству. Типичное жилище среднего класса: большой участок, много дубов и вязов, идеально ухоженные газоны.
– Ваш дом, сэр. Никто за нами не следил.
– Спасибо, мистер Симс. Вы, как никто, умеете уходить от преследователей.
– Да, сэр.
Томас обернулся к Бекке, молча смотревшей в окно машины, и взял дочь за руку:
– Я прожил здесь много лет. Адам, вероятно, уже говорил, что об этом доме никто не знает. Судя по действиям Кримакова, он так и не докопался, где я живу. Не волнуйся, здесь мы будем в безопасности.
Томас невольно бросил взгляд на дуб, росший рядом с домом. Шестнадцать лет назад они с Эллисон вместе посадили его, и теперь дерево, возвышавшееся над крышей на шестнадцать футов, широко раскинуло ветви с резными листьями.
– Здесь чудесно, – прошептала Бекка. – Хоть бы все завершилось в Нью-Йорке! Не хочу, чтобы он пронюхал, где вы живете, и попытался взорвать этот дом.
– Вполне с тобой согласен, – улыбнулся Томас, помогая дочери выйти из машины.
– Мы с мамой всегда жили в квартирах или кондоминиумах, – призналась Бекка, шагая вместе с отцом по дорожке, выложенной красным кирпичом, к широкому крыльцу. – Мама не желала покупать дом. У нас хватило бы денег, но когда я предлагала сделать это, она неизменно отказывалась.
– Когда у нас с твоей мамой появлялась возможность встретиться, она обычно приезжала сюда. Вот увидишь, здесь все напоминает о ней, – тихо сказал Томас, и в его голосе было столько боли и сожаления, что Адам поспешно отвернулся и сделал вид, будто рассматривает буйно цветущие розовые кусты по обеим сторонам крыльца.
Он заметил, что в машине, припаркованной в квартале от особняка, сидят два агента. Пусть этот дом и выглядит патриархальным, старомодным жилищем, настоящей обителью тепла и уюта, но скажет ли Томас дочери, что его постоянно охраняют в течение последних двадцати лет?
– Через три часа стемнеет, – заметил Адам, посмотрев на часы. – Нужно сделать кое-какие звонки, потолковать с парнями в Нью-Йорке, еще раз объяснить им все и предупредить, чтобы были начеку. Я чувствую, что Кримаков скоро попытается проникнуть в больницу. Пусть наши люди точно знают, с кем им придется столкнуться. Всегда существует опасность утечек. Детектив Гордон, например. Уж она-то рада поделиться информацией с первым встречным. Если Кримаков не появится через двадцать четыре часа, значит, понял, что его дурачат.
Адам оглянулся на Бекку, не сводившую глаз с дома. Наверное, представляет свою мать, стоящую рядом с отцом, их улыбки, взгляды, смех… Только ее не было рядом. Никогда. Ни разу. Они не собирались здесь всей семьей. Только мать и отец. А ее сюда не брали. И теперь она чувствовала себя обделенной.
– Смой с волос эту идиотскую краску, – попросил Адам Бекку.
– Верно, – согласился с ним Томас. – У тебя волосы совсем светлые, как у Эллисон.
– Мама была еще светлее, – покачала головой Бекка. – Так и быть, Адам, поеду в магазин. Кто со мной?
– Я и еще трое. – Адам был доволен, что лицо Бекки прояснилось и она выглядит чуть веселее.
В семь часов к Томасу ввалились Диллон с Шерлок, Томми Трубка и Хэтч, якобы для того, чтобы выработать стратегию действий. Но сначала решили попробовать пиццу. Адам, правда, сомневался, что стратегия будет действенной, но так хорошо, что все собрались вместе! Кто знает, какая идея может родиться после горячей ароматной пиццы?
Диллон нес на плече младенца в памперсе и крохотной белой маечке. Адам окинул Савича
