Михаил, чуть приподнявшись, взмахнул пистолетом:
– Положи оружие на пол. Медленно. Осторожно.
Адам разжал пальцы. Пистолет упал дюймах в тринадцати от его левой ноги.
– Я сделал, как ты велел. Ты уже убил Томаса. Поблизости никого нет. Отпусти ее, черт возьми, пока не задушил. Она почти без сознания!
– Ты прав, дерьмо собачье.
Томас ощущал, как в груди распространяется холод. Это хорошо… потому что скоро нахлынет такая боль, что он не сможет вздохнуть, не то что повернуться. Сын Кримакова прижимал дуло пистолета к уху Бекки, Адам замер футах в четырех, среди битого стекла. Томас отчаянно пытался сообразить, что делать. Глаза Бекки закрыты, Михаил чересчур крепко держит ее за горло. Похоже, она отключилась. Нужно что-то предпринять, иначе она погибнет. Бедная благородная девочка! Прикрыла его собой, чтобы спасти. Он почувствовал болезненную пульсацию в груди, но вместе с ней прихлынула невероятная любовь, неожиданно придавшая ему сил. Он ухитрился осторожно сунуть руку в карман брюк, где лежал маленький «дерринджер». Еще немного везения… совсем чуть-чуть…
Михаил краем глаза заметил какое-то движение.
– Дьявол, ты должен был умереть! Не дергайся! Бекка приоткрыла глаза. Он ударил ее стволом пистолета в висок, оттолкнул и, выхватив зажигалку «Зиппо», высек огонь и поднес к простыне. Постель мгновенно занялась пламенем.
Томас выстрелил. Михаил вскрикнул, схватился за руку и отлетел к стене, но не упал. Томас снова спустил курок, но Михаил увернулся, и пуля лишь слегка задела его голову. Томас, почти теряя сознание, обмяк. «Дерринджер» вывалился из его руки. Адам с быстротой молнии нагнулся, схватил пистолет, но Михаил был уже за дверью. Адам успел выстрелить, но попал в косяк. Кримаков захлопнул за собой дверь, и от притока воздуха пламя поднялось выше, поджигая подушки и плотные парчовые шторы.
– Проклятие! – завопил Адам. – Бекка, ты жива? – Он наклонился и похлопал ее по щекам. – Очнись, пора убираться отсюда. – Он встал на колени перед Томасом и потряс его за плечо. – Томас, откройте глаза. Вот так. Вы можете ползти?
Томас слабо улыбнулся:
– К несчастью, нет, Адам. Похоже, мне конец. Вытаскивай Бекку. Передай, что я ее люблю.
– Не будьте кретином! Мы выберемся.
Адам обхватил Томаса за талию, рывком поднял и попытался перекинуть через плечо.
– Осторожнее, – прохрипел тот, морщась от боли, взявшей его в раскаленные клещи. Перед глазами все плыло. – Нет, черт побери, мы прорвемся! Бекка, возьми себя в руки. Я не собираюсь тебя терять!
Бекка с трудом села, тряся головой и пытаясь отдышаться. У дома во дворе перекрикивались агенты. Лишь бы они не попытались вломиться в горящую комнату! Лишь бы начинили пулями Михаила, когда тот попробует выбраться из дома!
– Все в порядке, – сказала она. – Сейчас и я встану. – Она, морщась, повернулась к отцу:
– Мама ушла, но ты меня не покинешь. Я помогу тебе, Адам.
Они закинули руки Томаса себе на плечи, потащили его к двери и вытолкнули в коридор. Позади поднимались огненные языки, жаркий густой дым застилал глаза, разрывал легкие. Адам в отчаянии огляделся. Времени совсем не оставалось. Бекка зашлась в кашле.
– Вперед, – твердил Адам, пытаясь закрыть дверь. Поздно. Пламя стало лизать ковровое покрытие в коридоре.
– Если он еще не мертв, – пробормотал Адам, – его достанут, как только увидят.
– У меня к ноге привязан пистолет, – пропыхтела Бекка, – но теперь это не важно. Папа, ты как? И не смей больше говорить о смерти. Слышишь?
– Слышу, дочка, – выдавил Томас, хотя грудь жгло раскаленным свинцом. Долго ему не продержаться. Но он не хотел оставлять Бекку. Господи, только не сейчас!
– Еще немного.
Позади, словно тысячи ядовитых змей, шипело пламя. Дым становился все гуще.
– Нужно спешить, – торопил их Адам и, не слушая возражений, взвалил Томаса себе на плечо. – Бекка, давай вниз. Я за тобой.
Откуда-то из черного облака прогремел выстрел. Адам ощутил резкий удар в руку, но не ослабил хватки.
– Бекка, ложись! Ползи вперед, иначе следующая пуля твоя.
Но Бекка молча выхватила «магнум», встала за спиной Адама и пальнула в самую гущу дыма. Последовали еще три выстрела. Потом тишина.
– Он, должно быть, вернулся к спальне, Адам, – выдохнула Бекка. – Я задержу его. Вытаскивай отца. Господи, стены в огне! Дело плохо, Адам! Скорее! Спаси его!
Адам почувствовал, как рука наливается болью, но, борясь со слабостью, упрямо нес Томаса вниз. Голова кружилась, вероятно, от потери крови. Он закашлялся, но все-таки нащупал очередную ступеньку. В спине как-то странно тянуло, однако он держался. Томас притих – потерял сознание.
Снова раздались выстрелы, но теперь уже не так близко.
– Я сзади, Адам. Быстрее!
Он даже не сознавал, что Бекки нет рядом, пока не вывалился из передней двери и два агента не подхватили Томаса.
– Иисусе, рана в груди! Давайте «скорую»!
– Пожарные уже едут, – сообщил, подбегая, Гейлан с пистолетом наготове. – Адам, ты тоже ранен! Холи, сюда! Нам нужна помощь.
Адам, стиснув зубы, придерживал руку. Со спиной творилось что-то непонятное. Снова потянуло так, что у него подкосились ноги.
– Где, к дьяволу, Кримаков?! – завопил Савич.
– Бекка! – охнул Адам, осматриваясь. – Где Бекка?
– Он попал вам в спину! – крикнул Хэтч, подбегая. – Вы это знаете? В спину! Немедленно ложитесь!
– Бекка! – заорал Адам, вырываясь, хотя понимал, что может вот-вот отключиться. – Где Бекка?!
Из верхних окон вырывалось пламя.
– Томас ранил Кримакова, – сказал Адам наклонившимся над ним Гелану и Холи. – Похоже, он все еще в доме. Может, без сознания или мертв. Господи, где Бекка?! Ищите ее!
Из переговорного устройства раздался чей-то голос:
– Никто не пытался выбраться из окна или с черного хода.
– Достаньте Кримакова! – приказал Гейлан. – Черт возьми, достаньте его!
Бекка, где Бекка?
Адам рвался в дом, но ноги не слушались, тело отказывалось повиноваться. Пожар бушевал не только в доме, но и в нем самом. Боль в спине приковала его к месту. Он не мог пошевелиться.
– Смотрите! – воскликнул один из агентов. – Вон там!
– Это Бекка, – прошептал Вудхаус. – О нет!
Адам с неизвестно откуда взявшейся энергией взметнулся с земли и, проследив за направлением взглядов, поднял голову. Сердце упало. Не может быть!
– Бекка!
Люди сгрудились во дворе, глядя на крышу горящего дома. Все напряженно молчали, боясь проронить хоть слово.
Там, подсвеченная пламенем, стояла Бекка в белой сорочке. Ноги расставлены, чуть согнуты, в руках – пистолет.
– Бекка, – завопил Адам, – стреляй! Прикончи гада!
Но она не стреляла. Просто стояла и целилась в Михаила Кримакова. Тот придерживал бессильно повисшую руку. Между пальцами сочились багровые капли. Кровь струилась и по лицу: очевидно, пуля прошла по касательной. Вероятно, он испытывал сильную боль, потому что застыл, согнувшись, в странной
