— Ты считаешь меня проституткой?
Он ответил на вопрос стоном. Джул чувствовала его руки на своей груди, губы на шее. Она закричала — ей показалось, что это Джеймсон Уилкс прикасается к груди, давит и делает больно. Джул словно обезумела: она била, царапала, кусала Джона; ее дыхание стало громким и прерывистым. Он швырнул ее на землю и навалился на нее.
Джул было больно и страшно под тяжестью его тела. Боже, теперь она поняла, что значит «изнасиловать» — то, что собирался сделать с ней Джон.
Сент вымыл руки и вытер их белым полотенцем, которое дал ему Дуайт Болдуин.
— Спасибо, что зашел ко мне, Сент, — сказал Дуайт. — Сегодня было всего лишь двенадцать пациентов, но не представляешь, что будет твориться через пару месяцев.
— Рад буду. Ты все еще специализируешься на сифилисе?
— К несчастью, да, и этому конца-края не видно. Что ты думаешь по поводу того бедняги, которого только что осмотрел?
— Сегодня же нужно ампутировать ногу, иначе он не доживет до утра.
Дуайт Болдуин вздохнул:
— Я тоже так считаю. Черт возьми, какой нелепый случай! Это произошло на плантации таро, а Элайша Бличер не побеспокоился сразу же привезти его.
— Завтра обработай его спиртом и серой из церкви.
— Боюсь, это не особо поможет, но я так и сделаю, можешь не сомневаться. Позволь, я провожу тебя.
— У тебя есть эфир?
— Нет, но есть хлороформ. Слава Богу, нам не приходится больше подвергать наших пациентов адским мукам. Кажется, ты рассказывал мне, как сам был свидетелем первого использования эфира в Массачусетской больнице в 1846 году?
— Да, был. Сначала это выглядело как цирк, врачи и студенты смеялись. А закончился опыт мертвой тишиной. Никогда не забуду лица доктора Уоррена, когда он делал свой первый надрез. Пациент лежал, не двигаясь, не произнося ни единого звука. Когда доктор закончил, он повернулся к аудитории и сказал: «Джентльмены, это не шутки».
— Мне говорили, что кто-то из врачей подошел тогда к пациенту и долго хлопал его по щекам, чтобы убедиться, что тот не мертв.
В действительности ничего подобного не происходило, но история с такими подробностями становилась ярче, так что Сент молча кивал.
— Хорошо бы еще убедить наших коллег использовать эфир во время родов. — Сент знал, что Дуайт Болдуин обладал бесконечным состраданием, но, как и многие, особенно религиозные люди, считал, что женщина должна рожать без обезболивания, что ничто не должно облегчать ее муки.
Но на этот раз Дуайт не клюнул на эту удочку. Немного помолчав, он спокойно сказал:
— Я слышал про Джулиану Дюпре.
— Да, — ответил Сент, — я рассказывал тебе о том, что произошло у нас с ней вчера.
— Нет, я не о том. — Дуайт вздохнул.
— Понимаю, о слухах. Но скоро они утихнут, и с ней все будет в порядке.
Дуайт скептически посмотрел на Сента, но тот уже говорил со стариком, приносившим ему свежую рыбу не реже трех раз в неделю. Сент когда-то вылечил ему сломанную ногу, и он расплачивался рыбой.
Через несколько минут Сент распрощался с Дуайтом Болдуином и направился к дому Дюпре. Миссис Дюпре сказала ему, что Джулиана ушла, и он, поблагодарив ее, направился на поиски. Он надеялся найти ее в южной части города.
Вдруг он услышал безумные крики, и внутри у него все перевернулось.
— Джул!
Сент как сумасшедший бросился на крик. Пробравшись сквозь кусты, он увидел лежащую на спине Джул и Джона Бличера, рвущего на ней одежду. Джул кричала и боролась.
У Сента потемнело в глазах от ярости, с диким ревом он бросился на молодого человека.
— Недоносок! — заорал он, отрывая Джона от Джул.
Со всей силы он двинул ему кулаком по челюсти, так что тот отлетел.
— Грязная свинья! — вопил Сент. — Я тебе шею сверну!
Джул встала и увидела, как Майкл бьет Джона, услышала стоны Джона. Майкл мог убить его! Увидев, что к ним бежит Томас, она пронзительно закричала:
— Томас, помоги! Ради Бога, быстрее!
Ярость Сента прошла так же быстро, как и нахлынула. Он вдруг увидел окровавленный нос Джона, услышал, как тот стонет от боли.
— Что здесь, черт побери, происходит? — спросил Томас.
Сент медленно выпрямился, прикрыв на мгновение глаза. Голос его был вялым и усталым:
— Этот негодяй чуть не изнасиловал твою сестру. — Он усмехнулся:
— Думаю, его надо охладить.
Сент поднял Джона, одной огромной рукой держа его за воротник, а другой — за брюки, отнес его к океану, вошел в воду и бросил в волны лицом вниз.
Он продолжал улыбаться, когда вернулся к Джул с Томасом. Но зловещая, мрачная улыбка сошла, как только он взглянул на мертвенно-бледное лицо Джул. Она стояла совершенно неподвижно, смотря на него и — не видя.
— С ней все будет хорошо, — сказал он скорее сам себе, чем Томасу. — Джул, — нежно проговорил он. Он хотел было подойти к ней, но она вздрогнула и отступила назад.
Джул медленно опустилась на колени, не отрывая от Сента взгляда широко открытых, ничего не понимающих глаз.
— Он сказал, что я отдавалась всем подряд и что должна отдаться и ему. Он сказал, что Сара рассказала ему о том, что я сделала.
— Тупая ревнивая сучка!
— Хватит, Томас, — сказал Сент, поворачиваясь к нему.
Вдруг Джул представила себя лежащей на кровати Уилкса, воочию увидела, как он прикасается к ней, с вожделением рассматривает. Она почувствовала, как Джон трется об ее тело. Она не выдержала — обхватив себя руками, стала качаться из стороны в сторону и пропела жалобно и тихо:
— Нет, нет, нет!
— Боже мой, Сент, — прошептал испуганный Томас. — Сделай же что-нибудь!
— Уведи отсюда Джона, Томас, — спокойно сказал Сент. — Дай мне остаться с ней вдвоем и никого не пускай сюда, хорошо?
Джон, шатаясь, шел к ним. Томас подбежал к нему, схватил за руку и потащил прочь. Томас сказал что-то, но Сент не разобрал, что именно.
Он подождал еще несколько минут и опустился на колени возле Джул. Сент осторожно взял ее за подбородок и посмотрел в глаза. Они были широко раскрыты, но взгляд их был невидящим, а губы все еще повторяли: «Нет, нет…» Он сильно ударил ее по щеке и подхватил, когда она чуть не упала. Джул закрыла глаза, вздрогнула и тихо вскрикнула. Сент нежно прижал ее к себе, укачивая.
— Все будет хорошо, Джул. Никто больше не обидит тебя, обещаю.
Себя он тоже включил в это обещание.
Сент облегченно вздохнул, когда она упала ему на грудь и начала плакать. У него затекли ноги, так что он сел на землю и усадил Джул рядом с собой. Она уткнулась лицом ему в грудь, и он обнял ее.
— Отец отправляет меня в Канаду, — прошептала она дрожа. — В Торонто, к его старшей сестре Мари. Она не замужем и неплохо зарабатывает. Он сказал, что не потерпит моего позора здесь, позора, которым я запятнала всю семью.
Сент на мгновение прикрыл глаза. Он не знал, что делать.
— Я поговорю с твоим отцом, — пообещал он. — Он не отправит тебя в Канаду.
