конечно, не хочешь снова ваять ее. Нет? Ну что ж, тогда придется вас связать, нет смысла рисковать нарваться на пулю из пистолета Боя.
— Да, ведь он уже зарезал Триса, теперь ему ничего не стоит убить снова.
— Совершенно верно. Правда, это было ошибкой, но Бой получил хороший урок. Я влепил ему по его глупой голове, уж его точно.
Вскоре руки Найта были связаны за спиной грубой веревкой. Он подвинулся ближе к камину и облокотился на шершавый камень. Монк поднялся и отряхнул ладони.
— А теперь, миледи, ваша очередь. Садитесь около его милости. — Он связал руки Лили впереди, не слишком туго, но такими замысловатыми узлами, что могли бы заслужить одобрение любого матроса. — Бой, не спускай с них глаз часа четыре, а потом разбудишь меня. Не смей спать, слышишь? Попробуй только захрапеть. Его лордство вовсе не так глуп, чтобы оставлять его без присмотра. Коттедж обогревался только Камином, в котором уже угасал огонь. Найт кивнул Лили, и та подвинулась ближе к нему.
— Небось теперь не сможешь облизывать его милость, — тупо ухмыльнулся Бой, показывая на связанные запястья Лили. Она положила голову на плечо мужа и тихо прошептала:
— Знаю. Я знаю.
И доверчиво приникла к Найту. Тот ничего не ответил, страстно желая при этом поддерживать такую же уверенность в себе, какую испытывала к нему Лили. Он терпеливо выждал, пока в комнате не раздался назойливый храп Монка. Остался только Бой.
— Приготовься, — тихо сказал он Лили на ухо, целуя ее в висок.
Пистолетов было два: один у Боя и другой, спрятанный в складках пальто Найта. К несчастью, пальто висело на спинке стула, на другом конце комнаты. Однако скоро Бой заснет, Найт был уверен в этом. И тогда придет его час. Медленно, очень медленно он начал тереться узлами веревки об острый грубый камень, выступающий из стенки камина.
— А знаешь, Монк ничего не сказал насчет того, что ее нельзя пощупать, верно ведь?
Лили застыла.
— Если ты сделаешь это, — небрежно бросил Найт, — я не покажу вам, где спрятал драгоценности. Лили ничего не знает, так что без меня, Бой, не видать тебе сверкалок. Монк, наверное, больше не захочет с тобой дружить. И, пожалуй, дело не ограничится только оплеухами. Он может всадить тебе стилет в сердце.
Глаза Боя сузились. Найт заметил его нерешительный взгляд и произнес молчаливую молитву небесам. И его молитва была услышана, правда, такого ответа он не ожидал и в кошмарных снах:
— Ладно, тогда ты возьми ее. Она расстегнет твои брюки и сможет оседлать тебя. Сунешь в нее свою штуку, а я буду смотреть.
— Нет, — покачал головой Найт. — Ты забыл. Бой, мужчину нужно сначала возбудить, а мои руки связаны за спиной, что чертовски неудобно, плечи болят, словно их вывернули, мне холодно, а моя, как ты говоришь, штучка мертвее египетского скарабея.
— Что такое «ска-ра-бей»?
— Давно сдохший навозный жук.
— Надеюсь, он в самом деле давно сдох! Бой затих и плотнее закутал горло грязным шерстяным шарфом. Но спать он и не думал. Правда, это теперь почти не имело значения: казалось, веревки сделаны из стали. Руки Найта свело. Пальцы онемели. Ему хотелось взвыть от раздражения и усталости.
Когда Бой разбудил Монка, Найт притворился спящим, из-под прикрытых ресниц наблюдая, как громила устроился на стуле напротив него и Лили, держа на коленях пистолет.
Придется быть поосторожнее.
Наконец Найт заснул и во сне стонал от мучительного кошмара. Он был один, совсем один, прикованный к каменной стене. Откуда-то слышались вопли Лили, но он не видел ее, ничем не мог помочь. Это все продолжалось и продолжалось, до бесконечности. Именно пережитый ужас разбудил его. Он услышал смешок Монка и потряс головой, чтобы хоть немного прийти в себя. Кошмар оказался истинным благословением. Он снова проснулся и с удвоенной анергией принялся за проклятые веревки. Уже почти рассвело, когда путы наконец лопнули и Найт сумел освободиться. Он старался не делать лишних движений. Придется как-то растереть онемевшие руки, прежде чем браться за громил.
Монк развязал Лили и велел ей сварить кофе.
— Мне нужна вода. В кувшине ничего не осталось.
Именно Монк отправился за водой к ручью.
Правда, Найт не знал, далеко ли это, но надеялся, что его не будет долго. И как только за Монком закрылась дверь, Найт прыгнул — никогда в жизни он не двигался быстрее. Во мгновение ока он ринулся на Боя и всадил кулак сначала в живот, потом в нос и, чуть отстранившись, с силой лягнул в пах.
Завопив от боли. Бой свалился на колени.
— Будь ты проклят! Я прикончу тебя за это…
Ой!
Найт опустил рукоятку пистолета на голову Боя и тот, потеряв сознание, мешком свалился на пол. Найт метнулся к окну и посмотрел, не идет ли Монк. Кажется, никого, слава Богу. — Поспеши, Лили. — Уже через мгновение Найт и Лили бежали к конюшне. Пальцы Найта по-прежнему плохо шевелились, из костяшек сочилась кровь. Лили помогла ему оседлать большого жеребца, одного их тех, кто тянул упряжку. — Он выдержит двоих. Остальных придется отпустить. Держись, Лили. Не двигайся.
Найт выглянул из-за двери и заметил Монка. Тот, услыхав вопль Боя, бросил ведро с водой и бросился бежать к коттеджу.
— Быстрее!
Найт схватил поводья жеребца, вывел его из конюшни. Лили взмахнула плащом, чтобы выгнать лошадей на улицу, но подняв глаза, окаменела:
— Найт! О Боже! У него пистолет! Найт развернулся, уронив поводья, и выхватил свой пистолет. Он и Бой выстрелили почти одновременно. В это кратчайшее мгновение Лили с воплем: «Нет!» заслонила мужа собой, и он почувствовал, как в ее тело врезалась пуля. Ее швырнуло на него от сильного удара.
— О Господи, нет!
Найт подхватил жену, не давая ей упасть.
— О Небо, Лили!
Время, казалось, остановилось. Найт услышал мучительный вскрик откуда-то издалека. Прошло несколько секунд, прежде чем в глазах прояснилось и Найт увидел Боя, схватившегося за грудь и опускающегося на землю. Монк, яростно рыча, бежал к упавшему приятелю. Пистолет Найта был разряжен. Он быстро подхватил Лили, вцепился в поводья лошади Монка и взлетел в седло.
Мимо его уха просвистела пуля. Найт отклонил голову и ударил каблуками в бока лошади, защищая Лили своим телом.
— Ублюдок проклятый! — заорал вслед Монк — Я прикончу тебя за его! Чертов ублюдок!
Бой, очнись!
Еще одна пуля разорвала пальто на плече, пролетев на волосок от руки. Неужели у Мойка еще один пистолет? Найт опустил голову пониже, прижимая к груди Лили.
Наконец все смолкло. Ни свиста пуль, ни воплей Монка. На нос Найта опустилась снежинка, потом другая. Он поднял глаза в предрассветное небо. Холод собачий, а теперь еще и снег. Облака были угрожающе черными, низко нависшими. Найт бросил взгляд на спокойное лицо Лили. Она так чертовски бледна! Придется скоро остановиться и попытаться унять кровь. Сунув руку под плащ, прижал ее к сердцу Лили. Бьется ровно, хотя и медленно.
За спиной не было слышно топота копыт, и Найт, поняв, что, по крайней мере, на время Монк оставил их в покое, остановил лошадь у кленовой рощицы. Потом спешился, как можно осторожнее; прижимая Лили к себе свободной рукой, опустил ее на землю и распахнул плащ. Грудь Лили была залита кровью. Пуля попала в левое плечо, разорвав плащ и платье. Найт приподнял Лили и облегченно вздохнул, заметив, что пуля прошила тело насквозь и вышла из спины. Но кровь все еще сочилась. Найт разорвал платье, спустил с плеч сорочку и, схватив горсть снега, прижал к ране, чтобы очистить ее и замедлить кровотечение. Потом повторил то же самое со спиной. Он продолжал прикладывать снег, пока не посинели руки. Багровая струйка перестала литься. Только тогда Найт оторвал полоску ткани от нижней юбки Лили и
