Алекс сидел на краю кровати, наблюдая, как Элван учит Джиану кормить младенца. Когда, крохотный ротик малыша ухватил ее сосок, женщина вздрогнула, а затем, улыбаясь, взглянула на Алекса.
— Ох! — воскликнула она. — Такое странное чувство!
— Ну что ж, — поднимаясь, промолвил Дэвидсон, — я вам больше не нужен. Алекс, не надо меня провожать. Вижу, что ты с большим удовольствием посмотришь, как твой великан обедает.
— Не думаю, что Джиану сейчас интересует, чем я занят, — засмеялся Сакстон, наблюдая, как она откинула в сторону толстую косу и с восторгом смотрела на крохотные пальчики ребенка. «До чего же замечательная картина, — подумал Александр. — И кто бы мог подумать, что она только вчера страдала от родовых мук?» Чувство гордости и нежности с такой силой захлестнуло Алекса, что он вынужден был отвернуться, чтобы не показать навернувшиеся на глаза слезы.
— Бокал вина, Элван? — хриплым голосом спросил он, направляясь в библиотеку.
…Когда Сакстон вернулся в спальню, Николас мирно спал в колыбельке рядом с кроватью.
— Он того и гляди захрапит, — с улыбкой промолвила Джиана, на мгновение оторвав взгляд от сына. — Ну а ты, Алекс, кажется, безмерно горд собой?
— Не собой, любимая, а тобой! — Взяв ее лицо двумя руками, он нежно поцеловал Джиану. — Спасибо тебе за сына.
Почувствовав, что Алекс дрожит, Джиана нежно погладила его по голове.
— Он такой чудесный, — с восторгом проговорила Джиана. — Но совсем не похож на меня. Это несправедливо, ведь я сделала всю основную работу!
— Да, дорогая. Но без меня ничего бы не вышло. Помнишь, ты кричала: «Черт, из-за одного- единственного раза!» — Улыбка исчезла с его лица, и Алекс с тревогой в голосе спросил:
— А ты хорошо себя чувствуешь?
— Конечно! Но посмотри, какой у меня плоский живот! Алекс, я снова стала стройной!
Заставив себя улыбнуться, Сакстон положил руку ей на живот.
— Постараемся, чтобы он всегда таким и оставался, — промолвил он.
— Он нравится тебе, Алекс? — спросила она, взглянув на спящего сына.
— Крикливый озорник! Лия от него в восторге, но она заставила меня дать обещание, что я не буду обращать на нее меньше внимания. Маленькая глупышка!
— Нам надо быть к ней очень внимательными. Дети часто ревнуют, думая, что родители больше любят младших детей. Мне бы не хотелось, чтобы девочка чувствовала себя в чем-то ущемленной, — промолвила Джиана, зевая.
— Я уже надоел тебе?
Джиана отрицательно покачала головой, но Сакстон видел, что она устала.
— Бедная мама! Она самое интересное пропустит! Ведь Николасу будет уже месяц, когда она приедет сюда с чертовым герцогом, — насмешливо произнесла она.
— Он, наверное, будет нам читать вслух «Декларацию Независимости», — парировал ее насмешку Сакстон. — А теперь спи, дорогая. Я пообещал Элвану, что не притронусь к тебе в течение месяца.
— Это мы еще посмотрим, — глядя на него из-под длинных ресниц, кокетливо промолвила Джиана.
— Похоже, — заметил герцог, глядя на Николаса, спящего на руках у Авроры, — твоя дочь не умеет определять время.
Заметив, что Делани недоуменно смотрит на него, герцог добавил:
— Я уже говорил жене, что младенцы как часы.
— Но Джиана может обмануть природу и не заставлять бедного Алекса бродить вокруг нее, как безголовый цыпленок.
— Петух, сэр, петух!
— Да-да, мой мальчик. Простите меня.
— А я, между прочим, дядя. Похоже, вы все об этом забыли, — пожаловался Делани, дотронувшись до личика Николаса. — У него упрямый подбородок, — заметил он. — Не знаю только, Джианин или твой, Алекс.
— Ну уж поскольку в этой семье штаны ношу я… — начал было Алекс, но Делани со смехом перебил его:
— Мне кажется, братец, я слышу шуршание юбок!
— Ты совершенно прав, Делани, — сказала, появляясь в дверях, Джиана.
Алекс взглянул на нее, и его глаза засветились от удовольствия. Талия Джианы стала почти такой же тонкой, как прежде, грудь выросла, налившись молоком для маленького Николаса. И вдруг, к его удивлению, встретившись с ним взглядом, Джиана покраснела.
Тут малыш открыл глазки, посмотрел на свою бабушку и потянулся ручками к ее груди.
— Ах ты, мой золотой! — прошептала Аврора. — Тебе нужна мамочка, а не я.
Грациозно поднявшись, она передала мальчика в руки Джианы.
— Не переживай, любимая, — заговорил герцог, — если тебе этого хочется, думаю, я смогу помочь.
— Мне сейчас двадцать восемь, — проговорил Делани. — Интересно, когда я буду зрелым мужчиной, сумею ли я сохранить ваше жизнелюбие и энергию?
— Все дело в этой женщине, мой мальчик, — ответил герцог. И повторил:
— Весь секрет в ней.
— Дэмьен, да ты просто бесстыдник!
Переведя взгляд с герцога на герцогиню, Делани тяжело вздохнул.
— Пожалуй, мне надо утопить горе в кружке пива, — заявил он, поднимаясь. — Даже Алекс перестал обращать на меня внимание.
— Верно, — согласился старший брат, покосившись на сына, — но не станешь же ты винить меня в этом?
— Я все больше убеждаюсь в том, что мне надо вернуться в Калифорнию.
— Может, там и жену себе подыщешь! — подмигнув, промолвил герцог.
— Мне кажется, — серьезно проговорила Аврора, — что вам обоим следует попридержать языки и оставить бедного Делани в покое.
— Наконец-то хоть один человек за меня заступился, — обрадовался Делани. — Мадам, вы разделите со мной мое одиночество?
— А что, по-моему, недурное предложение, — сказала Аврора, улыбнувшись мужу.
— Возьми с собой Лию, дорогая. Я не доверяю этим напористым американцам! — пошутил Дэмьен.
Алекс сидел, наблюдая, как Николас сосет грудь Джианы — это зрелище всегда приводило его в восторг. Но мечтательная улыбка исчезла с его лица, когда он вспомнил, что мальчику уже месяц.
Сакстон задумался. Прошлой ночью Джиана с радостью сообщила ему, что срок, назначенный доктором Дэвидсоном, миновал. Алекс отстранился от нее, сообщив, что и пальцем до нее не дотронется, пока она не сходит к врачу. Но он знал, что причина его холодности была не только в этом.
От размышлений Алекса оторвал голос Джианы:
— Я сегодня была у доктора Дэвидсона.
— Да?
— Да, — подтвердила она, чувствуя, как краска заливает ее лицо. — Он сказал, что со мной все в порядке, слышишь, Алекс?
Сакстон почувствовал, что желание тут же стало подниматься в нем, но он подавил его.
— Очень хорошо, — нарочито равнодушно произнес он, отвернувшись.
Джиана смущенно заморгала. Она знала, что он тоже хочет ее. Но почему тогда он так странно себя ведет?
