упрямым нравом и всегда идет напролом, сметая все на своем пути. Но эта черта характера не делает его менее обаятельным. Я уверена, Софи, вам Тони обязательно понравится, а что касается Мелисанды… Вы найдете ее довольно занимательной особой.
Софи рассеянно прислушивалась к разговору, смотрела на людей, окружавших ее, и думала о том, что они в действительности нисколько не интересуются ею. А что Тони? Он увидит ее и примет за развратную особу, какой ее считали многие мужчины на Ямайке. А сам граф и его жена? Разве им есть до нее, Софи, дело? И леди Лидия, не устающая осыпать ее насмешками. Неужели она всегда будет такой, эта пожилая своенравная и властолюбивая женщина? София почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд и увидела, что Райдер смотрит на нее в упор. Она опустила глаза.
— Ты сегодня прекрасно выглядишь, Софи, — сказал он. — Только немного бледна. Чтобы разрумянились твои щечки, мы после завтрака отправимся на верховую прогулку, хорошо? Я покажу тебе мое любимое место, оно совсем не такое, как то, где любит бывать Дуглас, оно не мрачное и там нет утесов, с которых можно свалиться в воду. Тебе там понравится.
София ничего не ответила. Она сильно сомневалась, что ей понравится то место, о котором говорил Райдер.
Наверняка он хочет снова остаться с ней наедине, чтобы засунуть свою ужасную твердую и толстую штуку ей внутрь и причинить боль. София поежилась, представив себе обнаженного Райдера. Она не хотела оставаться с ним вдвоем, не хотела, чтобы он трогал ее. Внутри у нее все болело, болели ноги и спина, и она предпочла бы не ездить, а отлежаться в кровати. Или провести весь день с Джереми. Только она собралась обратиться к брату, как тот поднялся из-за стола одновременно с Синджен, взял ее за руку, и они вместе ушли.
— У Синджен появился благодарный слушатель. И Джереми, я вижу, доволен. Я так рад за него, Софи. Мы поговорим с ним позднее.
София с неприязнью посмотрела на Райдера; его проницательность, его логичные рассуждения, его здравый смысл — все в нем раздражало ее. И зачем она связала с ним свою судьбу? Какой он противный, какой циничный и самоуверенный, когда рассуждает о чем-то. И всегда он оказывается прав, черт бы его побрал.
— Пока Софи переодевается, я хотел бы побеседовать с тобой, Дуглас, — обратился Райдер к брату. — Ты не против, если после завтрака мы уединимся в твоем кабинете?
— Послушай, дорогой сын, — сказала леди Лидия, — а ты пригласишь на бал Харвестонов?
Сыновья удивленно посмотрели на мать, не понимая, к кому из них она обращается.
— У Харвестонов три очаровательные дочери на выданье, они недавно вернулись из Америки, где гостили у родственников, — продолжала старая графиня и добавила, метнув высокомерный взгляд в сторону Софии. — Мне все это не очень нравится.
— Мне тоже — сказала вдруг София, бросила скомканную салфетку на тарелку и, не дожидаясь помощи дворецкого, отодвинула свой стул и встала из-за стола. Она понимала, что имеет в виду леди Лидия: в семье Шербруков она, София, никто.
— Софи, ты можешь не спешить и спокойно заняться своим туалетом, — обратилась Александра к своей невестке. — Дуглас и Райдер давно не виделись, и им есть о чем поговорить, ты понимаешь.
Братья поднялись из столовой наверх, в кабинет Дугласа; граф, шедший впереди, быстро прошел к письменному столу и сел в кресло. Райдер садиться не стал, а принялся беспокойно мерить кабинет шагами. Какое-то время прошло в молчании, а потом Дуглас начал разговор:
— Она очаровательная девушка.
— Да, я знаю.
— Но она ведет себя не так, как положено новобрачной. Когда тебя не было, Райдер, она большую часть времени проводила в одиночестве. А теперь, после твоего приезда, я не заметил, чтобы Софи стала радостнее. Наоборот, по-моему, она несчастна.
Райдер выругался.
— Сначала я думал, — продолжал спокойно граф, — что она тоскует по дому, но впоследствии понял, что это не так.
— Нет, она не тоскует по дому.
— А события прошлой ночи… Они меня просто ошеломили. Собственно говоря, я не ожидал ничего подобного, я отправился на кухню за молоком для Аликс и вдруг увидел твою жену, с лицом, белым как полотно, с безумным взглядом… Я не собираюсь расспрашивать тебя о том, что между вами вчера произошло, но я хотел бы тебе помочь, если это в моих силах. Почему Софи несчастна? Может быть, в этом виноват ты? Может быть, она узнала о твоих любовницах и ревнует? Или ты каким-нибудь поступком заставил ее страдать?
— Существует несколько причин, Дуглас. Все довольно сложно. Я, кстати, искренне благодарен тебе за заботу о моей жене во время моего отсутствия. А наша матушка… Лучше бы она почаще придерживала свой злой язык, но на это не стоит и надеяться. Она неисправима.
— Нет. В конце концов она образумится. А если она начнет вести себя слишком оскорбительно, я пригрожу ей переселить ее в наш фамильный вдовий дом, чтобы она жила там одна.
— Отличная угроза.
— Вот именно.
— Признаюсь тебе честно, Райдер, я был несказанно удивлен, когда Софи и ее брат явились в наш дом так неожиданно. Холлис, надо отдать ему должное, сразу же понял, что она леди и явилась в наш дом по праву. Кстати, есть одна странность, которую я не могу себе объяснить. Я имею в виду странность в поведении твоей жены, Райдер. Несмотря на то что я был с ней исключительно вежлив и доброжелателен, она, я это постоянно чувствую, не доверяет мне. Не доверяет потому, что я мужчина. Я нахожу это очень странным, необъяснимым. Почему она чувствует себя несчастной, Райдер?
— Она боится меня. Вполне возможно, что ты тоже внушаешь ей страх.
Наступило неловкое молчание, и потом Дуглас сказал:
— Но ведь это абсурд, Райдер. С чего бы твоей жене бояться меня? Я же ничего плохого ей не сделал. А вот почему она тебя боится, я и вовсе ума не приложу. He помню, чтобы хоть одна из твоих женщин боялась тебя. Твои женщины преследовали тебя, добивались твоего внимания, прилагали массу усилий, чтобы ты приласкал их.
— Вот видишь, Дуглас, как все может измениться в один миг.
— А почему бы тебе не рассказать мне, Райдер, о том, что произошло на Ямайке? То, как дядюшка Брэндон оставил тебе в наследство Кимберли-холл, и прочее, с этим вопросом связанное, меня не интересует. Меня интересует, почему София Стэнтон-Гревиль, твоя жена, не хочет быть твоей женой, почему она сторонится тебя, почему выбегает ночью из супружеской спальни и бежит по коридору в таком страхе, словно за ней гонится сам дьявол?
— В двух словах этого не расскажешь, Дуглас. В жизни Софи было несколько мужчин, которые проявили себя далеко не лучшим образом. Я хочу сказать, что обстоятельства сложились так, что Софи пришлось пережить тяжелые времена, она разочаровалась в мужчинах. Она ждет от мужчин только плохого, понимаешь?
— Отлично понимаю. Мне достаточно того, что ты сейчас сказал, не мучай себя дальнейшими объяснениями. Я всегда готов помочь тебе, смело обращайся ко мне в трудных ситуациях.
— Спасибо, Дуглас.
— Кстати, брат Софи — чудесный мальчуган. Жаль, что он хромает, бедняга.
— Конечно, жаль. Это у него с рождения. Но он держится молодцом. И хорошо ездит верхом. Как ты думаешь, сможет он учиться в Итоне, например?
— Думаю, да. Но пусть еще немного пообвыкнет здесь.
— Конечно. Тем более что ему здесь нравится. Чего не скажешь о моей жене. Она избегает меня, Дуглас, она не хочет оставаться со мной наедине. Интимные отношения страшат ее, мои прикосновения, ласки, поцелуи ей неприятны. Черт, я сам запутался, — Райдер взъерошил волосы у себя на макушке, — не знаю, стоит ли вообще говорить о таких вещах вслух. Она не хочет меня и никогда не хотела. Я фактически обманом заставил ее выйти за меня замуж. Ты способен в такое поверить? Так или иначе, мы поженились, и я не жалею об этом, хотя она вообще не хотела выходить замуж.
