– Ты ударила меня! Ты, Дария, а не этот сукин сын.
Девушка подняла на него ясные глаза и проговорила взволнованным и высоким, как у ребенка, голосом:
– Вы хотели овладеть мной, а я вам не жена. Что мне было делать? Меня учили беречь свою девичью честь до свадьбы, иначе я была бы проклята Богом. А затем пришел этот человек – Роланд – и силой заставил уехать с ним. Он ни на минуту не отпускал меня от себя, но потом напился пьяным в Рексеме, и я убежала, взяв его лошадь.
– Я хотел овладеть тобой лишь немного раньше, чем священник бы обвенчал нас.
Лицо Дарии приобрело строгое, даже суровое выражение. Теперь это была уже не испуганная девчонка.
– О характере женщины можно судить только по ее добродетели, – сказала она тихо, но уверенно. – Вы должны понять меня, милорд. Не пристало честному человеку насиловать невинную девушку, иначе у него не будет надежды на прощение ни от нее, ни от Бога. Так меня учили. Я не могла позволить вам опозорить меня и потому вынуждена была защищаться.
Граф пребывал в нерешительности. А это состояние, признаться, ему очень не нравилось. Он ругал и гнал своих людей, пока они так измучились, что едва не падали с лошадей. И на тебе – эта девчонка, эта пигалица обвиняет его!
– Где Роланд?
– Не знаю. Где-нибудь в Рексеме, по крайней мере он был там сегодня утром. Спал мертвецким сном, когда я сбежала, но наверняка уже обнаружил, что я украла его коня. Я узнала, что мой дядя нанял его, чтобы он привез меня обратно, и пообещал много денег. Потом дядя намеревается выдать меня замуж за Ральфа Колчестера. – Дария вздрогнула. – Я боюсь, милорд, что он опять приедет за мной. – Девушка вскинула на него глаза, полные отчаянной надежды. – Как вы считаете, он откажется от своего плана? Быть может, вернется в Англию?
– Возможно, – протянул граф, и подумал:
'Но не без своего коня”. Он взглянул на обложенное тучами небо, чувствуя, как по спине стекают струйки дождя, и выругался. – Клайд! – крикнул он одному из людей. – Мы находимся неподалеку от пещеры, где были вчера. Проведем в ней ночь или хотя бы укроемся от этого проклятого дождя.
Его люди медленно тронулись по слякоти. Граф повернулся к дрожащей девушке.
– Ты промокла. – Он вытащил из дорожного мешка сухой камзол и набросил на нее. – Закутайся в него. Я не хочу, чтобы ты умерла от лихорадки.
– Мой конь хромает.
– Его поведет Генри. – Граф не собирался бросать Кэнтора.
Пещера, куда вел их Клайд, была с высокими сводами и достаточно глубокой для того, чтобы они могли разместить лошадей. Дария села возле огня. У нее зуб на зуб не попадал от холода. Она возблагодарила Бога за то, что удалось обмануть графа. Еще отчаяннее девушка молилась о том, чтобы Роланд поправился, забыл о ней и покинул Уэльс. У него хватит денег, чтобы купить новую лошадь, конечно, не такую, как Кэнтор, и спасти свою жизнь.
Дария понимала, что, может быть, никогда больше его не увидит. Вот и все ее знание о нем. Все удивительные чувства, которые она испытывала, оказались фальшивыми, ложными, снами, сплетенными из неосуществимых желаний. Девушка закрыла лицо руками и зарыдала. Он даже не знал о том, что лишил ее невинности!
То, что она рассказала графу Клэру, было не правдой. Роланд, конечно, оставит Уэльс и забудет о ней и о деньгах ее дяди. Он не глуп, он поймет, что она снова в руках графа. Эдмонд Клэр овладеет ею, обнаружит, что она не девственна, и убьет. Граф подумает, что это Роланд переспал с ней, и придет в неистовство, чувствуя себя обманутым, хотя именно он первым похитил ее.
Нет. Этот фанатик, наверное, решит, что Бог благословил и одобрил его намерения. Когда граф заключал сделку с Богом, было бы безумием стараться разрушить ее.
Дария пыталась подавить рыдание, но не смогла. Неожиданно ей на плечо легла огромная мужская ладонь.
– Тише, – сказал кто-то, и она узнала голос Маклауда. – Ты заболеешь.
– Я очень боюсь.
– Да, у тебя есть причины бояться, но граф как будто снова проникся к тебе симпатией. Он не убьет тебя, по крайней мере сейчас. Развеселись, милая, мы укрылись от проклятого дождя, а это уже повод благодарить небо, верно?
– Он вернется в Рексем, чтобы найти этого человека?
– Откуда ты знаешь, что мы были в Рексеме? “О Господи, моя глупость меня погубит”.
– Догадалась.
Маклауд вгляделся в ее красные глаза, мокрые волосы, окаймлявшие лицо. Такое горестное маленькое личико. Графу следовало бы относиться к ней как к дочери, а не как к будущей жене. Неужели можно положить с собой в постель такое тщедушное существо? Она была столь несчастной и усталой в мешковатой мужской одежде, что едва ли могла удовлетворить вкус такого мужчины, как граф Клэр.
– Мы действительно приехали из Рексема, – сказал оруженосец, отворачиваясь от нее и глядя в огонь. – Загнали лошадей, чтобы найти тебя и этого ублюдка, который увез тебя из Тибертона.
– О, – протянула Дария, обхватывая себя руками и придвигаясь ближе к огню. – А где граф? Маклауд пожал плечами.
– Разговаривает. На вот, поешь. Мы купили еду на рынке в Рексеме. Тебе надо подкрепиться, пока ты не потеряла свои мужские штаны.
Оруженосец ничего не имел в виду, говоря это, но Дария словно увидела над собой графа, который навалился на нее всем своим телом, и побледнела.
– Ты очень худа, малышка, – объяснил он терпеливо.
Дария улыбнулась и стала жевать хлеб, который он протянул ей.
– Спасибо. Diolch.
– Значит, ты научилась этому варварскому языку, – пробурчал граф, садясь возле нее. – Я не желаю больше его слышать. – Эдмонд взял ломоть хлеба и откусил от него. Дария внимательно следила за тем, как он жевал.
– Хорошо, – покорно согласилась девушка. Граф бесстрастно смотрел на нее, и она знала, что он думает о том, можно ли ей верить. Наконец, отхлебнув эля, он сказал:
– Этот красавчик… Роланд. Вряд ли он настолько безрассуден, чтобы искать тебя, Дария. Но он придет за своим конем. Только на сей раз я встречу его во всеоружии.
– Но откуда Роланд узнает, что я нашла вас? Откуда…
– Он – приспешник сатаны и, кроме того, не дурак. Кто еще может увезти тебя? Роланд догадается, что ты снова в моих руках, однако все-таки вернется в Тибертон за своей лошадью. И тогда я убью негодяя собственными руками с Божьего благословения.
'За своей лошадью, не за мной”. Граф был уверен, что девушка не представляет никакой ценности в глазах Роланда. Возможно, и в его глазах тоже. Ей хотелось рассмеяться. Если она ценится меньше лошади, почему бы ей не предложить графу Кэнтора и не уйти с миром?
Дария не знала, что сказать, и молчала. Граф кивнул, удовлетворенный принятым решением.
– Сними мокрую одежду. Я не хочу, чтобы ты заболела.
Девушка повернулась к нему, потеряв дар речи от негодования. Дарию пугало и злило, что этот человек имел над ней такую власть; впрочем, она также знала, что он хотел видеть ее покорной и слабой. Она решила достичь своей цели с помощью обмана и откашлялась.
– Умоляю, не насилуйте меня.
– Твое желание не имеет значения. Я возьму тебя, если захочу.
– Пожалуйста, милорд, – девушка лихорадочно подыскивала слова, которые могли бы тронуть его, – я сделаю все, как вы прикажете. Но видите ли…, у меня начались крови.
Ее лицо пылало от страха и унижения, но граф решил, что это от девичьей застенчивости.
Ему понравилась эта скромность, эта почтительность по отношению к нему и его желаниям. И ее откровенное признание. Граф чувствовал себя всемогущим. Подняв руку, он слегка потрепал ее по щеке.
