— Я спрашиваю, — мягко повторил милционер, — это квартира Покровских?
— Я — Покровская Валентина Алексеевна.
— Очень приятно, — милиционер расплылся в улыбке. — Выходит, я к вашему мужу. Он дома?
— Он… Нет, его нет. Уехал на своей машине.
— Когда вернется, неизвестно?
— Не знаю. Знаю только, что вернется…
— Что ж, извините, в таком случае, — милиционер еще немного помедлил и, круто повернувшись, вышел, прикрыв за собой дверь. Щелкнул замок.
Какое дело у милиции к Игорю? Если бы что серьезное, то в одиночку, наверное, за ним бы не пришли… А если не серьезное, за каким чертом являться в столь поздний час? Дня им, что ли, мало? Странно это все.
Устав от мыслей, Валентина не стала дальше анализировать неожиданный визит, и лишь потом, когда принимала ванну, согрелась и расслабилась, он как-то сам собой всплыл в ее сознании.
Поверила, что милиционер пришел за Игорем! Да за ней он приходил, за ней, и явно по Игоревому доносу! Гм, а почему в таком случае не арестовал? Почему, почему… Доказательства нужны, вот почему. Сведет их вместе, вопрос-другой, тут появится Олег Рыбальченко. «Было?» — «Было. Нанимала»… Да и она сама не выдерживает, ненависть к мужу хлещет через край, такую обстановку создают, что все выложит. Выложит, можно не сомневаться…
Стукнула входная дверь. Игорь пришел. Ни с чем не спутать его мерзкое топтанье. Явился — и не разбился. Столько добрых людей погибает на дорогах, а этому хоть бы что. Как заговоренный. Пугать его, сказать, что милиционер за ним приходил, подробно о нем расспрашивал? Попугать! Сейчас, только мыло смоет, ух, полюбуется на его растерянную рожу. Наверняка за душой есть что-нибудь, что тянет на СИЗО. На следственный изолятор.
Опять звонок. Кого там еще принесло?
— Добрый вечер, — те же бархатные интонации в голосе. Тот же милиционер. Она прислушалась.
— Машина, похожая на вашу, находится в розыске, — донеслось до нее. — Пожалуйста, документы на машину, если вас не затруднит.
И всего-то? Боже, а она целую картину допроса нарисовала! Вот ее пытают, вот она колется… Валентина засмеялась.
Выстрел. Громкий. Внезапный. Выстрел — и тишина. Что там произошло? Прикрывшись полотенцем, она выскочила из ванной. Нервное напряжение притупило страх.
Игорь Покровский распластался на полу, в шее — огромная дыра. Хлещет кровь, он — неподвижен. Только, кажется, пальцы еще сводит легкая судорога. Это был Исполнитель!
Заказчицу убийства «повязали» через двадцать дней. Спустя две недели «загремел» и Шрамко. За ним — офицер фельдсвязи УВД Мурманской области Олег Рыбальченко, следом — непосредственный исполнитель, тридцатитрехлетний Андрей Семенов, тоже офицер фельдсвязи, в прошлом — офицер милиции, так что форму ему искать не пришлось, своя сохранилась.
Внушительная «цепочка», где каждый «взял свое» с трупа Игоря Покровского. Деньги, выделенные Валентиной, дошли до Семенова в весьма усеченном виде. Можно сказать, копейки…
Между прочим, во всей этой истории нет ни одного «шаромыжника». Вполне респектабельные члены общества. Образование — не ниже среднего специального (у исполнителя — даже высшее). Заработки — стабильные и достаточно высокие. Впрочем, по нынешним временам они, видимо, никогда не бывают достаточными…
Мурманский областной суд приговорил Семенова к 15 годам лишения свободы (из них два года — в тюрьме), Шрамко и Рыбальченко — к 13, заказчица получила 11. Верховный суд Российской Федерации оставил приговор в силе, изменив лишь меру наказания исполнителю — все пятнадцать лет он проведет в колонии общего режима.
(Глазунов С. Дуэль киллеров. Версия, № 3, 1995).
МЕСТЬ МАТЕРИ
К взрывам в Ялте давно успели привыкнуть. Но после второго «взрыва для Светы» город гудел, будто растревоженный улей.
Совсем, дескать, озверели бандюги: девчонок-додростков — и тех уже не жалеют!… Никто поначалу и думать не мог, что Светину семью накрыло волной взрывоопасной любви…
Света с Олегом дружили с детства. С песочницы. А потом подросли. Помните, как это у подростков бывает? Дернул разок за косу, рванул за портфель — любовь! Олег и влюбился.
Обыкновенная история любви на обыкновенной лестничной площадке. И в том, что Светка его не любила, — тоже ничего необыкновенного нет. Ей нравился другой.
Он, наверное, сильно страдал от неразделенной любви. И не раз пробовал доказать Свете: я тот, кто тебе нужен! И даже, сжав кулаки, подкарауливал счастливую пару в темном переулке; он, очевидно, делал это не из желания причинить сопернику боль. Он отстаивал свое право на присутствие в светкиной жизни.
А у светкиного парня оказался нож. Куда он метил Олегу — и в без того ноющее сердце или «в мягкие ткани ниже спины», — сегодня уже не столь важно. Попал в ногу — лезвие прошлось по артерии.
«Скорую» Олег вызывать не стал. Из страха или из гордости или из стыда перед Светой — неизвестно. Когда «неотложку» все-таки вызвали, было уже слишком поздно. Он жил и умер на одной лестничной клетке со своей любовью.
Приятеля Светки посадили, но решения народного суда не всегда совпадают с приговором потерявших своих детей матерей.
Мать Олега считает убийцей Свету. От любви к ней сына до ненависти к ней матери оказался один шаг. И мать, не ставшая ее свекровью, этот шаг сделала.
«Надежный» человек пообещал ей «все устроить».
Взрывчатку киллер швырял в открытую форточку. Но то ли время не рассчитал, то ли силу заряда — обошлось шумом, дымом и ужасом Светкиных домочадцев.
И тогда мать Олега заказала «вторую попытку» все тому же исполнителю.
Взорвать Светлану киллер решил «адресно». Взрывчатку — в бандероль, бандероль — на почту. Пакет получила светланина мать. Торопясь в магазин, передала бандероль младшей дочке, гулявшей у дома с подружками. Девчушки оказались любопытными, в 13-14 лет было бы странно не сунуть нос в дела старшей сестры. Они начали вскрывать бандероль… С тяжелейшими ранениями девочек доставили в больницу. Они будут жить — слава Богу!
Киллера начальник ялтинского УГРО майор милиции Александр Радионов взял при посадке в автобус: тот навсегда уезжал из города.
(Доля Э. Любовь нечаянно как грянет. Комсомольская правда, 2 ноября 1995).
ЧАСТЬ II. ТЕРРОРИСТЫ
ПРЕДИСЛОВИЕ
