достигают двадцати или тридцати лет.
– Ого!
– А какой у тебя любимый предмет?
– Вообще-то математика, – несколько виноватым голосом сообщила Келли.
Вероятно, Сара уловила эту интонацию, поэтому спросила:
– А что не так с математикой?
– Ну, вы же знаете, что девочки не особо в ней разбираются.
– Нет, не знаю, – ровным голосом проронила Сара. Келли запаниковала. Все шло так хорошо, но вот она сказала что-то не так, словно дала неправильный ответ любимому учителю. И девочка решила, что лучше молчать. И прикусила язык.
Через минуту появилась Сара в шортах и футболке Эдди. Она присела и принялась натягивать ботинки.
– Что ты имела в виду, когда сказала, что девочки не разбираются в математике? – обычным голосом спросила она.
– Ну, все так говорят.
– Все – это кто?
– Мои учителя. Сара вздохнула:
– Хорошо. Твои учителя...
– И остальные ученики дразнят меня занудой и сильно умной. Ну, и всякое такое.
Как это признание вырвалось, Келли и сама не знала. Удивительно, вот она сидит рядом с Сарой Хардинг, которую знает только по статьям из журналов, и рассказывает ей о своих личных неприятностях.
Сара мягко улыбнулась:
– Ну, если они так говорят, значит, ты действительно хорошо соображаешь в математике, а?
– Наверное.
– Это же чудесно, Келли, – снова улыбнулась Сара.
– Но ведь мальчикам не нравятся слишком умные девочки.
– Да ну? – удивленно подняла брови Сара.
– Ну, все так говорят...
– Все – это кто?
– Моя мама.
– Ага. Вероятно, она знает, о чем говорит.
– Не знаю, – призналась Келли. – Мама вообще-то не очень хорошо разбирается в науке.
– Значит, она может ошибаться? – спросила Сара, глядя на Келли, которая теребила кофточку.
– Наверное.
– Послушай, насколько мне известно, одним мужчинам нравятся умные женщины, другим – нет. Все в мире так устроено. – Она взялась за второй ботинок. – Ты знаешь о Джордже Шаллере?
– Конечно. Он изучал панд.
– Правильно. Панд, а до этого снежных барсов, львов и горилл. Он самый лучший исследователь двадцатого столетия... и знаешь, как он работал?
Келли покачала головой.
– Прежде чем выезжать на полевые исследования, Джордж читал все, что было написано о животном, которое он собирался наблюдать. Художественную литературу, газетные публикации, научные отчеты – все подряд. Потом он ехал и изучал их лично. И знаешь, что он обычно обнаруживал?
Келли снова покачала головой, не решаясь и слова вымолвить.
– Что почти все написанное и сказанное прежде – неправда. Например, гориллы, Джордж изучал горных горилл за десять лет до Дайан Фосси. И открыл, что существующие взгляды на этих животных – преувеличение, или непонимание, а то и просто выдумки чистой воды. Вроде идеи, что нельзя брать женщину в экспедицию по изучению горилл, а не то они обязательно ее изнасилуют. Это не так. Все... это... не так.
Сара закончила шнуровать ботинки и встала.
– Так что, Келли, ты должна сейчас понять одну вещь. Всю твою жизнь люди будут постоянно говорить тебе разное. И на девяносто восемь процентов то, что они будут говорить, будет неправдой.
Келли промолчала. Почему-то эти слова ее задели.
– Такова жизнь, – сказала Сара. – Люди обычно забивают себе головы общеизвестной непроверенной информацией. Так что трудно понять, кому верить, а кому нет. Я знаю, каково тебе..
– Правда?
– Конечно. Моя мама вечно повторяла, что из меня никогда не будет толку. Так же, как некоторые мои профессора.
– Правда? – пораженно спросила Келли.
– Ага, собственно...
Из другой секции трейлера раздался крик Малкольма:
– Нет! Нет! Идиоты! Они все испортят!
Сара тут же повернулась и поспешила на голос. Келли спрыгнула со стула и бросилась за ней.
Все мужчины склонились над монитором. Они говорили одновременно и явно были расстроены и злы.
– Ужасно, ужасно! – причитал Малкольм.
– Это, кажется, джип, – заметил Торн.
– Да, у них был красный джип, – сообщила Сара, подходя к монитору.
– Тогда это Доджсон, – сказал Малкольм. – Проклятье!
– Что он там делает?
– Догадаться нетрудно.
К экрану протолкалась Келли. Она увидела джунгли, сквозь которые мелькали отблески черно- красной машины.
– Где они сейчас? – спросил Малкольм у Арби.
– В восточной долине, – откликнулся мальчик. – Там, где мы нашли доктора Левайна.
Щелкнуло радио, и раздался голос самого Левайна:
– Вы имеете в виду, что на острове есть еще кто-то?
– Да, Ричард.
– Тогда их нужно поскорее остановить, пока они ничего не нарушили.
– Знаю. Хочешь вернуться?
– Не вижу пока причин. Если таковые возникнут, известите меня.
И радио отключилось.
Хардинг следила за передвижением джипа.
– Да, это он, твой разлюбезный друг Доджсон.
– Никакой он мне не друг, – огрызнулся Ян. Он встал, морщась от боли в ноге. – Двигаем. Нужно остановить этих ублюдков. Времени и так мало.
Следующее гнездо
Красный джип тихо остановился перед сплошной стеной тропического леса. Но сквозь нее просвечивала открытая поляна.
Доджсон замер, прислушиваясь. Кинг повернулся к нему и открыл было рот, но шеф предостерегающе поднял руку.
С поляны до них долетел густой низкий рык, больше похожий на урчание. Казалось, там мурлыкал исполинский камышовый кот. А потом земля дрогнула – едва ощутимо, но ключи в зажигании закачались и
