— Нет, не видел.
— То-то же, — сказал Бэрн.
— Однако нельзя исключать возможность, что…
— “Возможность”? — переспросил Бэрн. — Ты имеешь в виду, как в суде, где возможно буквально все?
— Нет, но…
— Ты ведь законник?
— Да, но…
— Советую тебе сейчас же уяснить одну мысль. Мы не занимаемся крючкотворством. Юридические законы — куча дерьма. Мы имеем дело с самолетом. Это машина. Она либо исправна, либо нет. Тут нет места так называемым мнениям. А теперь будь добр, заткнись и не мешай работать.
Ричман поморщился, но сдаваться не спешил.
— Что ж, пусть будет по-вашему, — сказал он. — Но если причина не в турбулентности, должны быть доказательства…
— Совершенно верно, — подтвердил Бэрн. — Например, световое табло, требующее пристегнуть ремни. Если самолет попадает в турбулентный поток, пилот первым делом должен оповестить пассажиров и включить табло. Все пристегиваются и остаются целы и невредимы. Пилот этого судна ничего подобного не сделал.
— Может быть, табло сломано.
— Подними глаза.
Послышался щелчок, и табло над их головами загорелось.
— Может быть, не работает система оповещения…
— Работает, работает, — донесся из динамиков усиленный голос Бэрна. — Уж поверь, система работает.
В салоне появился круглолицый Дэн Грин, инспектор БСВТ, запыхавшийся после подъема по металлической лестнице.
— Привет, парни. Я принес разрешение на перелет в Бербэнк. Думаю, вам будет удобнее работать в родных стенах.
— Еще бы, — сказала Кейси.
— Поздравляю, Дэн, — произнес Кенни. — Ты отлично справился с заданием не выпускать отсюда экипаж.
— Да пошел ты, — отозвался Дэн. — Я занял пост в воротах через минуту после приземления самолета, но экипажа уже след простыл. — Он повернулся к Кейси, — Труп извлекли?
— Еще нет, Дэн. Он прочно застрял.
— Мы вынесли остальные тела и разместили тяжелораненых в клиниках Уэст-сайда. Вот список. — Он подал Кейси лист бумаги. — В клинике аэропорта осталось лишь несколько человек.
— Сколько именно? — спросила Кейси.
— Шесть или семь. В их числе две стюардессы.
— Можно с ними поговорить?
— Почему бы нет? — отозвался Грин.
— Ван, долго еще? — спросила Кейси.
— Не меньше часа.
— Тогда я беру машину.
— Заодно прихвати этого молодого умника, — велел Бэрн.
Усевшись за руль фургона, Ричман протяжно вздохнул.
— Эти люди всегда такие ласковые? — осведомился он.
Кейси пожала плечами.
— Это инженеры, — ответила она, подумав: “А чего, собственно, ожидал Ричман? Неужели он не общался с инженерами “Дженерал Моторс”?” — Инженеры сущие дети, — продолжала Кейси. — В своем эмоциональном развитии они застряли в возрасте, когда мальчишки бросают игрушки, потому что начинают замечать девчонок. Инженеры продолжают забавляться с игрушками. Они не умеют вести себя в обществе, плохо одеваются, но они невероятно умны и образованны, хотя по-своему заносчивы и бесцеремонны. Они не принимают чужаков в свою компанию.
— Особенно юристов…
— Никого. Они, словно гроссмейстеры, не желают тратить время на любителей. Вдобавок сейчас они находятся под сильным давлением.
— Вы инженер?
— Я? Нет. Но я женщина. И работаю в ГК. Это две причины, по которым ко мне относятся снисходительно. Кроме того, Мардер поручил мне общаться с прессой от имени ГРП, и это еще одно очко в мою пользу. Инженеры терпеть не могут журналистов.
— Пресса заинтересуется этим происшествием?
— Вряд ли, — ответила Кейси. — Самолет принадлежал зарубежной компании, погибли, иностранцы, авария произошла за пределами Штатов. К тому же у репортеров нет фотографий и видеозаписей. Вряд ли они обратят внимание.
— Но происшествие представляется весьма серьезным…
— Это для них не критерий, — сказала Кейси. — В прошлом году произошло двадцать пять аварий, повлекших значительные разрушения самолетов. Двадцать три из них — за рубежом. Какие ты помнишь?
Ричман нахмурился.
— Катастрофа в Абу-Даби, пятьдесят шесть погибших? — допытывалась Кейси. — Катастрофа в Индонезии, двести трупов? Богота, сто пятьдесят три? Помнишь хотя бы одну из них?
— Нет, — ответил Ричман. — Но, кажется, что-то произошло в Атланте.
— Совершенно верно, — подтвердила Кейси. — Авария ДС-9 в Атланте. Сколько людей погибло? Ни одного. Сколько раненых? Ни одного. Почему ты вспомнил об этом происшествии? Потому что его показали по телевизору в десятичасовом выпуске новостей.
Фургон промчался по посадочной полосе, миновал сетчатые ворота и вырулил на улицу. Ричман свернул на бульвар Сепульведа и направил машину к округлым голубым корпусам клиники “Сентинела”.
— Как бы то ни было, — сказала Кейси, — в настоящее время нас волнуют совсем другие вещи. — Она дала Ричману магнитофон, прикрепила микрофон к его лацкану и рассказала, что им предстоит делать.
— Вы хотите узнать, что случилось? — раздраженно осведомился бородач. Его звали Беннет, ему исполнился сорок один год, он работал агентом по продаже джинсов “Гесс”. Беннету потребовалось слетать в Гонконг на фабрику; он посещал ее четырежды в год и всегда пользовался услугами “Транс-Пасифик”. В эту минуту он сидел на кровати в больничном отсеке с прикрытым шторой входом. У него были забинтованы голова и правая рука. — Самолет едва не рухнул, вот что!
— Понимаю, — отозвалась Кейси. — Но я хотела бы выяснить…
— Кто вы такие? — спросил Беннет. Кейси вновь назвала себя и протянула ему свой нагрудный знак.
— “Нортон Эйркрафт”? Вы-то здесь при чем?
— Мы построили этот самолет, мистер Беннет.
— Этот кусок дерьма? Идите к черту, леди. — Он швырнул Кейси ее знак. — Уходите отсюда, вы оба!
