ряды ремонтных ангаров, залитых лучами солнца, поднимавшегося над горами Сан-Фернандо. Такой знакомый пейзаж; Кейси провела здесь пять лет. Но сегодня огромное пространство, безлюдное в этот ранний час, внушало ей тревогу. Она заметила двух секретарш, входящих в здание администрации. Больше ни души вокруг. Кейси остро почувствовала собственное одиночество.
Она передернула плечами, отгоняя страхи. Пора взять себя в руки и приступать к работе.
Роб Вонг, молодой программист вычислительного центра “Нортона”, отвернулся от видеомонитора и сказал:
— Очень жаль, Кейси. Мы получили РПД, но от него мало проку.
Кейси вздохнула:
— Только этого не хватало.
— Так уж вышло.
Впрочем, Кейси не удивилась. Регистраторы полетных данных редко работают так, как положено. В прессе и на телевидении отказы “черных ящиков” объясняют поломками при падении. После того как самолет врезается в землю на скорости более тысячи километров в час, отказ оборудования представляется чем-то само собой разумеющимся.
Однако посвященные полагают иначе. Все знают, что РПД очень часто не срабатывают, даже если самолет не разбился. Причина состоит в том, что ФАВП не требует проверки его работоспособности перед каждым полетом. На практике регистраторы полетных данных проверяют от силы раз в год. Результат вполне предсказуемый: чаще всего они не работают.
Об этом знают все: ФАВП, НКТБ, авиакомпании и производители самолетов. Несколько лет назад “Нортон” провел выборочный контроль РПД, находящихся в эксплуатации. Кейси принимала участие в работе комиссии. Было обнаружено, что полностью исправен лишь один прибор из шести.
Почему ФАВП требует оборудовать самолеты регистраторами, не требуя вместе с тем поддерживать их в рабочем состоянии? Этот вопрос зачастую становился темой долгих споров в барах авиапредприятий, разбросанных от Сиэтла до Лонг-Бич. Нередко высказывалось циничное мнение, будто бы никто не заинтересован в работоспособности прибора. В стране нахрапистых юристов и падкой на сенсации прессы надежная объективная информация о причинах аварии сулила производителю одни неприятности.
— Мы делаем все, что в наших силах, Кейси, — сказал Вонг, — но показания регистратора весьма противоречивы.
— Что это значит?
— Если верить записи, третья шина данных вышла из строя за сутки до происшествия и сигналы потеряли блочную синхронизацию.
— Блочную синхронизацию?
— Да. Видишь ли, РПД записывает данные циклически, так называемыми блоками. Допустим, мы зафиксировали скорость движения машины. В следующий раз это показание будет снято через четыре блока. Если значения скорости в двух последовательных блоках резко различаются, то данные теряют синхронизацию, и мы не можем восстановить картину полета. Взгляни…
Он повернулся к монитору и застучал по клавишам.
— Как правило, показания РПД позволяют создать трехмерную картинку. Вот самолет, готовый отправиться в путь.
На экране возникло изображение N-22, словно сплетенное из проволоки. На глазах Кейси ячейки “каркаса” заполнились, и, наконец, он принял вид летящего лайнера.
— Отлично. А теперь мы введем данные, записанные в РПД…
Изображение самолета покрылось рябью. Он вовсе исчез с экрана, потом мелькнул еще раз, опять пропал, а когда появился вновь, его левое крыло отделилось от фюзеляжа и повернулось на девяносто градусов. Фюзеляж с правым крылом скользнул в сторону. Потом пропал хвост, самолет словно растворился, возник опять и вновь исчез.
— Компьютер пытается построить изображение машины, — продолжал Вонг, — но в полетных данных то и дело встречаются разрывы. Крыло не согласуется с фюзеляжем, а он в свою очередь с хвостом. Самолет разваливается на части.
— Что же делать? — спросила Кейси.
— Нужно восстановить блочную синхронизацию. Но это потребует времени.
— Сколько? Мардер вцепился в меня словно клещ.
— Работа может затянуться надолго, Кейси. Разве что экспресс-анализатор…
— На этом самолете его не оказалось.
— Что ж, коли вы и впрямь застряли, я передам запись ребятам из группы тренажеров и переподготовки пилотов. У них есть классные программы. Может быть, им удастся быстрее заполнить пробелы и объяснить, что произошло.
— Но, Роб…
— Я ничего не обещаю, Кейси, — сказал Вонг. — Уж очень плохая запись. Мне очень жаль.
Ричман встретил Кейси у здания номер 64, и они вдвоем зашагали к ангару по залитой утренним солнцем площадке.
— Ты прежде работал в отделе маркетинга? — спросила Кейси.
— Да, — ответил Ричман. — В ту пору мне не приходилось вставать в такую рань.
— Чем ты там занимался?
— Почти ничем. Эдгартон загрузил весь отдел работой над китайским контрактом. Сплошные секреты, посторонние не допускаются. Мне поручили небольшое юридическое дельце с “Иберией”.
— Много путешествовал?
Ричман самодовольно ухмыльнулся:
— Только по личным делам.
— Как это? — спросила Кейси.
— Поскольку в маркетинге для меня работы не нашлось, я ездил кататься на горных лыжах.
— Забавно. Куда именно?
— Вы катаетесь на лыжах? — спросил Ричман. — Лично я считаю, что после Гштаада лучшее место для горных лыж — Солнечная Долина. В Штатах, разумеется.
Кейси поняла, что Ричман уклоняется от ответа. Они вошли в боковую дверь и оказались в ангаре. Кейси то и дело ловила откровенно враждебные взгляды рабочих. Атмосфера в цеху была натянутая, напряженная.
— В чем дело? — спросил Ричман. — На нас смотрят волком.
— Профсоюзы считают, что компания передает стапели Китаю.
— Что значит — передает?
— Они думают, что администрация передает производство крыла Шанхаю. Я спрашивала Мардера. Он ответил отрицательно.
Рев клаксона эхом отразился от стен. Прямо над их головами двинулся с места желтый потолочный кран, и Кейси увидела, как первый из огромных контейнеров со стапелями поднялся в воздух на полтора метра и повис на толстых тросах. Контейнер был изготовлен из армированной фанеры. Он был шириной с дом и весил около пяти тонн. С десяток рабочих шагали по обе стороны контейнера. Подняв руки, они поддерживали его, не давая раскачиваться. Контейнер двигался к боковым воротам, где его ожидал трейлер.
— Если Мардер сказал “нет”, так в чем затруднение? — спросил Ричман.
— Они ему не верят.
— Вот как? Почему?
Кейси посмотрела налево, туда, где рабочие упаковывали остальные стапели. Огромные голубые
