– Не надо, не плачь, – попросил он. – Ничего не произошло, все в порядке, успокойся.
Какое там! Она даже и не плакала, ее просто всю колотило. Тогда Череп достал аптечку и сделал ей в вену какой-то укол. Минут через пять Марина понемногу успокоилась и прилегла на заднее сиденье, укрывшись кожанкой Черепа, валявшейся там же.
– Поспи пока, – проговорил Череп, выезжая на трассу.
Чем уж там он накачал ее, неизвестно, но через какое-то время Коваль и правда полегчало, и она проспала почти все время, пока Череп вынимал из какой-то сауны Кабана и вез их обратно в «Рощу». Открыв глаза, только когда джип остановился у дома Мастифа, Марина подняла гудевшую от боли голову. Повернувшийся с первого сиденья Кабан спросил:
– Вам лучше?
– Что принять за норму, – хрипло ответила она, растирая пальцами виски.
Черепа не было, а Кабан врубил «Агату Кристи». Марина сначала не вслушивалась, но потом, уловив буквально пару фраз, заорала:
– Выключи!
Из динамиков неслось:
И еще что-то про плетку, висящую над кроватью. Словом, стопроцентно ее песенка… Кабан был слегка не в теме, потому удивленно посмотрел на рассерженную Коваль, сжимающую пальцами виски, но кассету убрал.
– Вам не нравится?
– Не сегодня.
– Понял.
– Где Череп? – поинтересовалась Марина, обеспокоившись его долгим отсутствием.
– У Мастифа, – отозвался Кабан. – Просит разрешения Доктора завалить. И с Боцманом итоги подвести – это тварь злопамятная, он вас все равно в покое не оставит, раз уж даже в доме у хозяина не побоялся.
Это был плохой ход, Коваль поняла это сразу – ведь Черепу придется упомянуть и о том, что произошло между ними, иначе Боцман сделает это за него. Впрочем, может, Мастиф даже уже в курсе. Марина решительно выскочила из джипа и побежала в коттедж. Кабан даже отреагировать не успел, телохранитель хренов!
В доме горел свет. В каминной в кресле восседал хозяин, перед ним на полу корчился Денис, а Череп стоял, опершись спиной о каминную полку.
– Зачем ты пришла? – недовольно спросил Мастиф, заметив в дверях свою любимицу в доходящей ей до колен кожаной куртке Олега.
– Это касается меня больше остальных, – спокойно ответила она, входя в комнату. – Разве нет?
– Череп, пусть Кабан тащит сюда второго, – пропустив ее вопрос мимо ушей, распорядился хозяин. – Посмотрим, что он нам споет.
«Ох, сдается мне, что ничего хорошего для нас с Черепом. Ну да ладно, разберемся». – Коваль села во второе кресло, прислонив налившийся болью затылок к высокой спинке. Разбуженная горничная принесла коньяк и сигареты, Марина взяла одну и высадила в две затяжки. Полегчало…
Наконец Кабан привел Боцмана. Тот, судя по его виду, явно не предполагал, чего желает от него хозяин посреди ночи – до последнего не верил, что затеянная им с «напарником» попытка изнасилования выйдет за пределы той подвальной комнаты. Но, увидев уверенно восседавшую в кресле Коваль, догадался, что так просто ему это с рук не сойдет…
– Звал, босс? – спросил он, почесывая грудь под спортивной кофтой.
– Звал, – кивнул тот. – Ты на кого позарился, сучонок? Ведь я предупредил вас, уроды, чтоб никто и думать не смел!
Боцман кинул на Марину взгляд, полный ненависти:
– Заложила все-таки, дешевка драная? Кому ты поверил, Мастиф? Этой сучке? Да ты видел бы, как она сегодня…
– Что? – спросил Мастиф.
– Что-что, – сплюнул Боцман. – Мочалка трехрублевая… Гасила Черепа по полной, аж визжала под ним. А мы хуже, что ли? Тоже нормальную бабу хотели. Че вылупился, баран? – спросил он у Черепа. – По кайфу было такую телку драть? Вот и мы бы в паре засадили, не убыло бы от нее…
Договорить он не успел – огромный кулак Черепа врезался ему в челюсть, а нога – в пах.
– Это правда? – тихо и грозно спросил Мастиф, глядя на Черепа.
– Да, – ответил тот, не опуская глаз, а, наоборот, вызывающе смотря в прищуренные глазки старика.
– Что, у тебя тоже проблема с понятиями? Ты хоть знаешь, на кого замахнулся? На преемницу мою, на дочь фактически! Идиоты, помешанные на юбках! Беспонтовые олухи! В моем доме беспредел творите?! – орал Мастиф, но Череп по-прежнему смотрел ему в глаза. Пора было вмешаться.
– С кем спать, я решаю сама, только сама! – отрезала Коваль, взглянув в маленькие желтоватые глазки разъяренного Мастифа. – И сейчас я хочу Черепа. А я привыкла получать то, чего хочу, и не собираюсь отказывать себе в маленьких женских радостях! Надеюсь, это понятно? И уберите из моего дома камеры! Чтобы больше ваши быки не пускали слюни, глядя на бесплатный спектакль.
Мастиф был шокирован этой тирадой, но вида не подал.
– Девочка, ты спятила! Я разве для того тебя приблизил, чтоб ты быков моих развлекала? У тебя куча вариантов будет уже завтра, очередь из желающих выстроится. А ты говоришь – хочу охранника, пса сторожевого? Леди не спит со слугой, запомни!
– Я не леди, поэтому сплю с тем, с кем хочу.
– Да, Череп, фартовый ты! Такая женщина сказала «хочу»! Я бы хрен в опилки стер, чтобы не разочаровать, а то с ее-то характером враз замену найдет! – заржал вдруг Мастиф, и Коваль осторожно перевела дыхание – гроза миновала. – Ладно, валите отсюда, надоели! Этих двоих в карцер, завтра развлечетесь, как захотите.
Череп унес Марину в коттедж на руках, бегом поднялся в спальню, бросил там на кровать, срывая с себя одежду:
– Так хочу тебя! Думал, не выдержу, прямо там загашу, при всех…
Коваль тоже была только за…
– Ты хоть понимаешь, как мне повезло? – спросил Олег, закончив терзать ее тело.
– Это еще неизвестно, – устало откликнулась Марина, растягиваясь на постели. – У меня жуткий характер, я могу любого затрахать в прямом и в переносном смысле. Ты просто еще не все видел.
– Ну и что? Я тоже не подарок. Просто будь со мной, мне ничего не надо больше. Я буду твоим охранником, сторожевым псом, как хозяин сказал, мне неважно, кем, лишь бы рядом. Ты не представляешь, как я ждал тебя, мучился, понимая, что вряд ли обломится, но все равно ждал. Ты приезжала, лечила кого- то, а я думал, ну, почему это не меня ранили, ведь тогда ты прикасалась бы ко мне…
– Дурак ты, – вздохнула она, касаясь пальцами его щеки. – Разве можно о таком мечтать?
– А ты меня в упор не видела, – продолжал Олег, словно не замечая этого жеста. – Да и кто я для тебя? Я помню, как привез тебя сюда в декабре, как осмелился взять на руки. На тебе была офигенная юбка с разрезом, я чуть не рехнулся, глядя на твою ногу. Мои руки всю ночь пахли твоими духами… Представь, что снилось мне в эту ночь?
Марина прервала этот сумбур поцелуем, легла сверху, но, задев припухшую слегка грудь, застонала.
