капризничал.
– Хорошая ты моя стрекозка… – сказал ему Антошка.
Самолет летел над северной окраиной Колокольцева. Антошка увидел свой дом, школу, пруд, где мальчишки ловили окуней, белую башню музея со старинными часами. А за крайней улицей начиналось зеленое поле Антарктиды.
И вдруг отказал мотор.
Он стал работать все тише, тише, взмахи пропеллера сделались редкими, словно кто-то перед кабиной вскидывал руки, прося о помощи. В баке кончилось горючее: ведь никто не готовил машину для дальнего полета, а сам Антошка не подумал об этом.
Самолет клюнул носом и пошел к земле.
Антошка не испугался. То есть он испугался, но не того, что разобьется, а что сейчас у него отберут самолет и никогда-никогда он уже не полетит к ребятам.
Он довольно легко посадил свою послушную машину на пустырь. Под крыльями зашелестел бурьян, и стало тихо. Совсем тихо. Антошка, прислонился лбом к холодному щитку с приборами и долго так сидел. Потом он услышал крики.
Это кричали испуганные люди. Они топтали заросли Антарктиды и спешили к самолету. Среди них были Антошкин папа, директор Дома пионеров и завуч Антошкиной школы Вера Северьяновна Холодильникова. Впереди всех бежал милиционер. Он дул в свисток.
Антон вылез из кабины, опустил голову и стал ждать грозных слов, упреков и наказания.
– Негодный мальчишка! – сказал запыхавшийся отец. – Ты меня чуть-чуть не довел до инфаркта.
И это была правда.
– Это всем известный Топольков. Первый нарушитель дисциплины в третьем «В», – грозным голосом произнесла Вера Северьяновна.
И это была неправда.
А милиционер стал доставать из сумки блокнот и авторучку. И это было очень неприятно.
И вдруг совсем рядом появился высокий строгий человек в голубой форме и белой фуражке. (Антошка так никогда и не понял, откуда он взялся.) Человек осторожно притянул к себе Антошку за локоть и негромко сказал:
– Очень прошу вас, граждане, успокойтесь. И не трогайте мальчика. Он находится под охраной Сказки…
– А потом? – спросил Алешка, потому что Летчик замолчал.
– Потом привел меня этот человек в большую комнату. Там разные карты на стенах и всякие приборы. Посадил меня в кресло и спрашивает: «Яблоко хочешь?» Я подумал и говорю: «Хочу». Потому что правда есть захотелось. Стал я жевать яблоко, а он говорит: «Есть одно дело, Антон. Очень серьезное. Заболела маленькая девочка, умереть может. Была она дома одна и съела что-то такое, чего есть нельзя. А что именно, никто не знает, и врач не может понять, от чего ее лечить. Надо помочь».
Я, конечно, молчу, потому что я ведь совсем даже не врач. А он опять говорит: «Была там рядом с девочкой плюшевая обезьяна. Она все видела, но говорить-то она не умеет. Понял меня?»
А я ничего не понял. Он стал объяснять, что далеко на северо-западе есть волшебный лес и там живет колдун, который умеет разговаривать с игрушками. Спрашивает меня: «Сможешь отвезти туда обезьяну, чтобы колдун поговорил с ней?»
Он спросил у Антона:
– Сможешь? – и очень серьезно посмотрел ему в глаза. – Не боишься?
Антошка не боялся полета и не очень боялся колдуна. Он только удивился:
– Разве нет взрослых летчиков?
Человек в голубой форме усмехнулся:
– Видишь ли… Чтобы лететь в сказочный лес, надо сначала поверить, что он есть на свете. Никто из взрослых летчиков не верит в сказки.
– Вы думаете, я верю? – сказал Антошка.
– Я знаю. Иначе ты с друзьями не придумал бы свою Антарктиду.
– Хорошо, – сказал Антошка и больше не стал спорить. Вдруг девчонка и в самом деле умрет? Тогда уж никакие сказки не помогут.
Он посадил на заднее сиденье плюшевую одноглазую обезьяну. Механики залили бак горючим. И Антошка отправился в свой второй полет.
– Нашел колдуна? – спросил Алешка.
– Да не понадобился колдун. Эта обезьяна заговорила прямо в самолете.
– Сама?!
– Ну да. Сказала, что девчонка съела два тюбика крема для бритья и ее обезьяний стеклянный глаз.
– Вылечили?
– Конечно… Только мне тут же пришлось лететь на Темное озеро. Там в подводной школе у русалок дырка в крыше появилась, и они требовали водолаза.
– Ну и как они, русалки-то?.. – поеживаясь, спросил Алешка.
– Да как все девчонки. Хихикают да кривляются. Еще хуже Красных Шапочек.
– Не щекотали?
– Я бы им пощекотал! Я на всякий случай вот такую палку взял…
– А дальше? – сказал Алешка.
– Дальше? Главный Диспетчер записал меня в список летчиков. Сказал, что буду летать по Особым Поручениям, потому что опыт у меня уже есть и машина надежная… Выдали планшетку. Форму сшили, только я ее не люблю: суконная, колючая, воротник шею надирает, как терка…
– Ты рад, что стал летчиком?
Антон пожал плечами. Потом улыбнулся:
– Как когда… Один раз у нас контрольная по математике, а я – ни бум-бум. И вдруг дежурный в дверь кричит: «Тополькова к директору!» А там – пакет от Главного Диспетчера: срочно в полет. Здорово получилось. Только Вера Северьяновна ворчала.
– А ты, значит, круглый год летаешь, не только летом?
– Круглый год… Но когда прилетаешь в Сказку, там почти всегда лето. Видишь, я поэтому и загорелый. – Летчик засмеялся и вскочил.
– Подожди, – осторожно сказал Алешка. – А самое главное? Ты летал к ребятам?
Антошка перестал смеяться.
– Летал…
Глава десятая
Вот что было.
Он прилетел в Голубые Холмы и разыскал Аркашку. Круглое Аркашкино лицо расплылось в улыбке.
– Ух ты! Антон! Ты насовсем или в гости?
– Я за тобой, – сказал Антошка. – Летим к ребятам. У меня самолет. Настоящий, честное слово!
Аркашка вроде бы не очень удивился.
– А откуда? В Доме пионеров построили? А у нас в техническом кружке роботов делают. Хочешь, покажу?
– Потом, – сказал Антон. – Аркашка… Ну, ты что? Давай скорее полетим к Тимке и Данилке.
