Афанасьевич! Что случилось?
- Случилось, что этот… господин Домби-Дорритов совсем не артист, а… шпион и сочинитель вредного плана! - выдал Ига звонко и совсем уже бесстрашно.- Чтобы превратить наш город в армейский полигон!
- Игорь!..
- То есть он, наверно, артист, но только по совместительству,- невозмутимо поддержал Игу Соломинка.- А главным образом он лазутчик. Явился к нам под видом фокусника, чтобы все разведать и подготовить.
- Егоров и Соломин! Вы должны немедленно и как следует извиниться перед Чарли Афанасьевичем! - решительно известила своих учеников Анна Львовна.- А потом… сейчас… я… вы…
- Вы сначала прочитайте книжицу,- угрюмо посоветовал Ига.- А потом уж решайте: извиняться или нет… А если не даст, скажет, что секретная, то вот вам копия…- Ига аккуратно выложил на кухонный стол оттиски.- А мы пойдем… До свиданья…
- До свиданья,- сказал и Соломинка, поправляя медные волосы и укрепляя на носу очки.
На пороге Ига оглянулся. Не выдержал:
- Анна Львовна, вы конечно, у нас всего год. Для вас наш город, может быть, просто так… А мы здесь живем всегда… Если одного кнама случайно чуть не раздавишь, потом целую неделю вздрагиваешь. А они хотят всех… Здесь всё живое, а они…
И ушел. Вместе с Соломинкой. Но у калитки Соломинка придержал Игу за рукав.
- Давай подождем…
- Чего?
- Чего-нибудь… вон там…- И потянул его в кусты сирени у забора. Тети Вари не было видно, никто не помешал.
Они сидели в сирени, смотрели на крыльцо и ждали (чего?). Соломинка - хладнокровно, Ига - сумрачно. Потом на крыльце распахнулась дверь. Послышался громкий голос Анны Львовны, слова были неразборчивы. По ступеням сбежал Чарли Афанасьевич. Сбежал как-то странно, растопырив локти и оглядываясь. Следом вылетела плоская черная шляпа. Она ударилась о столбик навеса и
со щелчком превратилась в блестящий цилиндр. Тот покатился по траве за хозяином, словно умолял: не бросай меня! Домби-Дорритов оглянулся. Поднял цилиндр. Подул на него. Надел. Оглянулся на крыльцо. Пожал плечами и с достоинством направился к калитке. Звякнула щеколда.
- Вот теперь всё,- сказал Соломинка.- Можно идти домой.
Ига глянул на свои электронные часики.
- Великая Конструкция! Уже вечер! Будет мне дома…
3
Дома ему и правда «было». Но не очень. Главным образом за брюки.
- Во что ты их превратил! Новые, чистые… Неужели нельзя было прийти и переодеться, прежде чем гонять чертей по репьям!
- Мама, ну некогда же было! Потому что там такое… Даже к Стёпке до сих пор не смог забежать! Ух, разобидится…
- Кстати, о Стёпке! Разве ее не было с тобой на школьном празднике?
- Не… не было! Она сказала, что, наверно, пойдет с бабкой на рынок! Я так и думал! А что?
- Не ходила Стёпка на рынок. Бабушка ее приходила к нам, спрашивала, не гуляет ли она с тобой? Я думала, что она у вас в школе, успокоила…
- Не было ее!
- Бабушка сказала, что ее не оказалось дома с самого утра. Проснулись, а ее нет… Ты правда ничего не знаешь?
Ига тяжело помотал головой. И ощутил, как на него надвигаются новые события. Опять нехорошие.
- Ма-а, я к ней сбегаю! Я быстро!
- Стой! Переоденься сначала! И поешь! От тебя одни глаза остались!..
Ига все сделал одновременно. Натягивая старые штаны с бахромой и футболку, сжевал тут же кусок пирога (не заметил, с чем), сунул в прежний карман кнамий шарик, снова крикнул маме: «Я скоро!» и махнул на улицу.
До Стёпкиного дома он домчался за минуту. Влетел на двор, дернул дверь. Часто дыша, поднялся по лестнице. Постучал. Ни звука. Потянул ручку, оказался в коридоре. Тишина была какая-то… чересчур.
- Стёпка…- слабо позвал Ига. Ни звука.
- Есть кто-нибудь?! - крикнул Ига уже без робости, но и без надежды. Ну конечно же, никто не отозвался.
Ига пошарил за косяком, где всегда висел ключ от кладовки. Не было ключа. Ига, не дыша от тяжкой догадки, потянул дверь. «Не открывайся, не надо!» Дверь легко отошла.
Ига постоял секунду и шагнул через порог.
Он увидел то, о чем догадался еще, когда бежал к дому (или сейчас казалось, что догадался). Вещи с нижней полки были убраны, одна доска выломана внутрь. Широкая была доска, и пролом оказался большой (откуда у Стёпки силы взялись?). Солнце (совсем не вечернее) входило в дыру свободно и ярко. Кричал петух.
Дверь за спиной у Иги медленно закрылась сама собой.
Ига понял, что если подумает хотя бы три секунды, то ни за что не решится на… на то, что совершенно необходимо. И никогда не отыщет Стёпку. Ощущение, что он опять падает на крохотного кнама, обожгло его. Ига животом упал на полку, подтянул себя к дыре. За ней был тот двор, со старым домиком, которого нынче не было. Ига, сжав зубы, придвинулся к пролому, перевалился через дощатый край. Повис на руках (где, в каком пространстве?). И разжал пальцы.
РАЗНЫЕ ПОЛОВИНКИ ЛУНЫ
1
Земля крепко стукнула Игу по ступням. Ига не удержался, ладонями упал в лебеду.
Лебеда была поздняя - с покрасневшими листьями. Изнанку листьев покрывала серебристая пыльца, она осталась на ладонях. Ига, подымаясь, вытер их о колени. «Наверно, конец августа или начало сентября,- подумал он.- А какой год?» И еще подумалось боязливо: «А сумею ли вернуться?» Он тут же прогнал трусоватые мысли. Потому что в любом случае не «сумею», а «сумеем». Стёпку надо найти обязательно. «А потом я ей задам… »
Воздух чужого времени (и чужого пространства?) был обыкновенным воздухом позднего лета. Пахло все той же лебедой, старыми лопухами, теплыми от солнца досками пристройки и сыроватыми дровами от близкой поленницы. «Нет, все-таки начало сентября»,- решил Ига. Потому что от калитки к одноэтажному домику шагал через двор школьник. Видимо, первоклассник. Он чиркал по траве большущим новеньким портфелем, от блестящих замков которого отлетали солнечные блики. Был первоклассник в синем беретике, сдвинутом на лопухастое ухо, в сером пиджачке и таких же брючках до колен. «Начало шестидесятых », - сообразил Ига. Вспомнил старую кинохронику: там пацанята в такой вот школьной форме
