— Думаю, Геран — хорошее место, — сказала она.
— Хорошо! — сказал Доаллин, теплота окрасила его голос даже через механический фильтр. — Следующий пункт — — космопорт. Я всегда хотел иметь личный корабль.
Йарна кивнула и поудобнее взяла Наутага, который беспокойно ерзал и пытался дернуть ее за волосы.
Доаллин протянул руки к Наутагу.
— Давай я понесу его. У тебя и так руки заняты.
Йарна кивнула и передала ребенка охотнику. Они пошли вместе, и свет маленькой луны Татуина мягко струился на всех пятерых.
Эпилог
Что произошло с?..
Посетив Геран, Йарна и Доаллин решили обосноваться на борту своего нового корабля и вести жизнь вольных торговцев, специализируясь на тканях и драгоценных камнях. Когда требовались лишние деньги, Йарна подрабатывала танцовщицей. Она представляла танец Семидесяти лиловых вуалей на свадьбе Хэна Соло и Лейи Органы, где ее заметил известный модельер и предложил работу.
Доаллин стал ее агентом, время от времени отлавливая для зоопарков экзотических зверей. Их отпрыски проявили недюжинный талант в музыке и организовали джизз-трио, которое продолжало традиции Макса Ребо и его оркестра.
Вскоре после отлета с Татуина Сю Снутлис разорвала контракт с Максом Ребо и продолжила сольную карьеру. Она выпустила два сборника, оба продавались из рук вон плохо. Карьера покатилась под гору, работы Сю найти не могла и вновь присоединилась к какой-то джизз-группе, с которой и гастролирует поныне, меняя псевдонимы один за другим.
Макс Ребо после ухода Сю подался в Альянс и несколько лет мотался по Галактике, развлекая повстанцев. В заявлении он написал, что «в Альянсе лучше кормят». После гибели Императора Макс вернулся к гражданской жизни и на данный момент содержит сеть ресторанов на восьми планетах.
Друпи МакКул сгинул в Дюнном море, и больше его никто не видел. Хотя некоторые старики утверждают, будто слышали, как по ночам из сердца пустыни доносятся звуки музыки ки-тонаков. Некоторые считают, что это Друпи и его родичи играют в ожидании прихода Космического Яйца.
В суматохе, случившейся после крушения баржи, Малакили, смотритель ранкора, освободил Порселлуса из застенка, и друзья ухитрились унести достаточно добра, чтобы открыть в Мое Айсли ресторан «Хрустальная луна». Они все еще работают вместе, и их заведение считается лучшим, а слава о нем идет по всем внешним территориям.
Гаморреанец Гартогг всю свою оставшуюся жизнь сожалел, что не попал на баржу Джаббы Хатта. Тем не менее, когда Ортугг так и не вернулся из поездки и не выполнил угрозы поджарить Гартогга, отставной стражник вместе со своей маленькой компанией отправился в Мое Айсли. Он по-прежнему таскает на плечах своих друзей. А еще он выяснил, что за время перехода через пустыню поваренок и монах высохли и замумифицировались. В Мое Айсли гаморреанец нашел весьма прибыльную работу, он теперь охраняет контрабандистов и на все задания берет своих постоянно улыбающихся друзей.
Эфант Мон решил вернуться на родную планету Винсиот. Встреча с юным джедаем пробудила в нем духовную сторону, и Мон, начав с размышлений о природе, закончил созданием религиозной секты, которая поклоняется Великой силе.
Хотя старых делишек он так и не бросил, время от времени пробавляется аферами, но деньги идут исключительно на поддержание секты и постройку храма.
Когда Ж'Куилле попытался вернуться домой на Тоолу и немного отдохнуть, ему намекнули, что госпожа Валариан, разгневанная его «увольнением», назначит за его голову награду, если он хоть шаг сделает с Татуина. Ж'Куилле вернулся во дворец Джаббы и присоединился к монахам Б'омарр. Обменять тело на контейнер — неплохой способ пережить невыносимую татуинскую жару.
Биб Фортуна обнаружил, что даже отделенный от тела мозг может завести друзей — Тессе-ка, Бубо и еще нескольких «новобранцев», которые появились после гибели Джаббы. Нат беседовал с ним и утешал, помогая пережить шок от потери тела, учил, как пользоваться мозгоносцем, водил по коридорам. В конце концов они перестали отличаться от других таких же разгуливающих по дворцу мозгов. Встречающиеся по дороге монахи обязательно кланялись им, как другим просветленным.
Но Фортуна все пытался выяснить, что же случилось с его так хорошо выстроенным заговором. Компьютеры на его голос больше не реагировали, зато Биб сумел — пусть медленно, цифра за цифрой, — ввести коды доступа, пользуясь передними конечностями. Если приближался монах, Фортуна бросал ложку и прятался за угол, а потом на ощупь искал ложку и вновь принимался за дело. Какой все-таки неудачный день выдался, думал он. Пришлось бросать ложку г$е-лых восемнадцать раз.
Он проверил счета и обнаружил, что большинство тех, что были открыты на другое имя, остались не тронуты. Они даже выросли. Фортуна была на его стороне. Он разослал письма всем своим бывшим сообщникам, и — предложение за предложением, слово за словом — они узнали, что произошло. Кто-то даже пообещал спасти его.
Через некоторое время монахи разрешат им гулять за пределами дворца, явится помощь, и Нат вместе с Бибом оставят Тессека, Бубо и всех остальных. Затем они найдут клонеров и обретут новые тела, молодые, сильные, без изъянов. Биб Фортуна надеялся, что если монахи узнают об их планах, то посочувствуют и отпустят их с Натом.
Навсегда лишившись из-за взрыва парусной баржи возможности выпить «нектар» Джаббы, Данник Джеррико устроил во дворце кровавую баню. Анцат, который всегда гордился своей утонченностью и самоконтролем, лишился и того, и другого. Еще ни разу в жизни Джеррико не упускал чей-то «нектар». Репутация была загублена, его имя заняло первые строчки в списках охотников за головами. Хищник стал жертвой.
