— Вы помните, — сказал устало Палн, — не делайте из меня идиота. Вы прекрасно все помните. И голова у вас не болит на самом деле, не так ли? У вас совсем другие проблемы. Зачем вы лжете мне?
Ильгет подобралась.
— Я не лгу! — сказала она возмущенно.
— Вы ведь развелись с мужем? — спросил Палн. Ильгет вздрогнула.
— Он не был мне мужем... в смысле... мы не были венчаны, и он... А что, это и есть мой грех?
Палн фыркнул.
— Ну если мы начнем перечислять ваши грехи, слишком много времени потребуется. Вы пришли, чтобы мне лгать... Вы знаете, что с вами произошло 16 лет назад, и корень всех ваших проблем — именно в этом. Вы тогда должны были довериться... поверить... вас приглашали, вас звали, очень настойчиво звали — а вы настояли на своем. И теперь пожинаете плоды. И будете пожинать. Вы закрыли свое сердце... И от меня сейчас закрываете.
— А почему я должна полностью открывать свое сердце? — тихо спросила Ильгет.
— А как же вы хотите, чтобы я помог вам разрешить проблемы?
Ильгет пожала плечами.
— Я не понимаю, о чем вы говорите... У меня проблема только с мигренью.
— Нет. И опять вы лжете. У вас вообще нет мигрени, вы придумали ее себе. Ваши проблемы совсем в другом.
— В чем?
Палн замолчал, снова откинулся на спинку кресла. Заговорил медленно, размеренно, сверкая очками прямо на Ильгет.
— Вся ваша жизнь наполнена страданием. У вас нет ни минуты покоя, ни минуты, когда вы не боялись бы за мужа и детей, за их жизнь и безопасность. Вы загнали себя в ловушку. Вы могли бы выйти из этого положения, жить спокойно — но только ценой... которая кажется вам слишком большой. Вам пришлось пережить слишком много боли и страха, и вы не хотите — вы очень боитесь всего этого, вы не хотите повторения. И боитесь за близких. Ваша жизнь превратилась в ад. Но вы не хотите даже признаться себе в этом. Идете туда, куда вас гонят, даже не спрашивая — почему, зачем. Вы не можете остановиться, эта жизнь кончится только со смертью. И все это — исключительно ваше добровольное решение.
Ильгет покачала головой.
— Вы не правы... то есть правы... Все зависит от точки зрения. Да, мне плохо... бывает плохо.
— Почему вы не хотите прекратить такую жизнь, Ильгет? Почему вы не хотите жить спокойно?
— Я... хочу...
— Правда. Вот это уже — правда. Вы бы очень хотели жить спокойно и не бояться. Не бояться! Но почему же вы не делаете этого?
Ильгет пожала плечами.
— Потому что я человек, — ответила она тихо, — я не могу иначе.
Палн вздохнул.
— Идите, Ильгет. Идите. И поразмышляйте над тем, что я сказал вам. И помните — я всего лишь проводник Единого Космического Разума. Единого Света. Но именно поэтому и только поэтому вы должны прислушаться к моим словам. Я вижу... Ильгет, я вижу впереди, в вашей жизни, нечто страшное. Если вы не остановитесь и не образумитесь, не измените образ жизни... я только что получил эту информацию. Вы погибнете сами и погубите детей. Вы этого хотите? И еще худшее я вижу на вашем пути...
— На все воля Божья, — ответила Ильгет. Палн шумно и неприлично выпустил воздух сквозь сжатые зубы.
— Ваше дело, — сказал он холодно, — я предупредил вас от имени Космического Разума.
Ильгет почувствовала, что разговор закончен. Палн молча блестел очками. Она встала, неловко попрощалась и вышла. Щеки ее горели.
Ей очень хотелось не встретить никого на пути. Было стыдно отчего-то. Но на выходе в зале ей попалась Айледа. С обычной своей полуулыбкой она взглянула на Ильгет.
— Здравствуй.
— Привет, — пробормотала Ильгет, — ты тоже на сеанс? Вроде, ты не собиралась...
— Нет-нет. Я просто занесла пленки, я обещала Идорине. А ты была на сеансе? Ты не очень хорошо выглядишь, — неожиданно сочувственно сказала Айледа. Ильгет кивнула, не зная, что сказать. Буря, поднявшаяся в душе, постепенно успокаивалась.
(Сагон? Или нет? Никаких доказательств она не получила. То, что он так точно угадал многое — еще ни о чем не говорит. Ясновидение среди людей тоже реально, как реальны сагоны... в конце концов, бесы и ангелы. Все это было зря. Придется продолжать работу...)
Айледа вдруг взяла ее за руку прохладными тонкими пальцами.
— Тебе нехорошо?
— Да нет, — ответила Ильгет, — все нормально...
Она вдруг поняла, что после Арниса Айледа — единственный человек, с кем ей хотелось бы сейчас поговорить
Арнис ощутил два легких растянутых укола в запястье.
С Ильгет все в порядке. Сеанс прошел благополучно. Она послала условный сигнал на спайс. Только сейчас Арнис понял, в каком напряжении сидел и разговаривал все это время. И надо же было назначить интервью именно на сегодня!
Будто разорвалась невидимая цепочка, сковавшая сердце, оно забилось освобожденно. Арнис улыбнулся собеседнику.
Да, хреновый из меня журналист, конечно... Нет, так нельзя думать. Я блестящий репортер. Я сделал прекрасную карьеру... Только так.
— И последний раздел давайте посмотрим, — сказал он, — здесь вопросы, которые касаются деятельности вашего концерна. Начнем вот с этого — может быть, несколько неожиданный подход? Материальная, так сказать, основа вашего бизнеса — это технологии и материалы, полученные на Квирине, не так ли?
Мири Хаддер, один из самых известных предпринимателей Лонгина, одарил его обаятельнейшей улыбкой.
— Да, вы правы, вопрос необычный. Но я с удовольствием на него отвечу. Да, конечно — продажа патентов и обучение специалистов — это наш основной вид деятельности. Самый перспективный и самый важный для народа на сегодняшний день.
— Однако ваши политические высказывания направлены в основном против Квирина...
Хаддер энергично кивнул.
— Да, потому что принимая то хорошее, что может дать нам Квирин, мы не можем и не должны принимать патерналистскую систему распределения благ, и не хотим допустить слишком сильного влияния Квирина на нашу политическую жизнь.
— Нынешнее правительство уже не настроено так проквирински...
— В формировании нынешнего правительства участвовала элита нашего общества. Вы понимаете, что фактический выбор при демократии осуществляет не народ, а элита. Не скрою, мне хотелось видеть у власти именно этих людей.
Откровенно, усмехнулся про себя Арнис. Кажется, я и вправду сделаю сенсационное интервью. Ну что ж...
— Господин Хаддер, как вы относитесь к обвинениям оппозиции — послушайте, это достаточно острый вопрос, сформулированный лидером Народной Партии Стракези. Я постараюсь задать его в другой формулировке. Итак, вам удалось включить технологии, скажем, гравитационные или биотехнологические, в цикл нашей экономики, произвести буквально революцию в производстве, быте, медицине, транспорте. На внедрении этих технологий возникло множество концернов, банков, крупных и мелких бизнес-компаний,
