удовлетворение развитием событий связывают именно с Бьюкенненом. В частности, отдается должное его проницательности: это же он заметил, выделил и стал продвигать к вершинам власти адвоката Керенского.
Похвала эта была подана столь искусно, что в нее поверил и сам посол. Все же про себя он не удержался от горького вздоха: «Никогда не знаешь, что найдешь!»
В середине мая Петроград покинул посол Франции Морис Палеолог. Состарившегося маркиза заменил молодой и энергичный Нуланс. Сэр Джордж лишился многолетнего умного и проницательного собеседника. Он чувствовал, что остается в полном одиночестве. Видимо, скоро край и его карьере. Их, состарившихся, заменят молодые.
На прощальном ужине в уютном особняке французского посольства сэр Джордж расчувствовался и проникновенно утешал маркиза, уезжавшего в свою Францию на окончательный покой. Годы действуют неумолимо. Но разве им, старикам, нечем гордиться? Они закурили сигары и со снисходительною умудренностью стали наблюдать за молодежью. В зале среди публики невольно обращали на себя внимание капитан Кроми, крепыш Локкарт и очаровательный Рейли (кажется, на самом деле иудей - тут Вильсон снова оказывался прав).Оба старика испытывали затаенную сладкую грусть. Все-таки прежде дипломаты избегали пачкать свои перчатки низменной грязью: сама атмосфера удерживала их от этого чувством джентльменской брезгливости. Ныне же… да, нынешним дипломатам вместо перчаток требуются рукавицы дворников!
Неожиданно Морис Палеолог отверз уста:
– Вы помните, мой дорогой, скандал с Сухомлиновым? («Ну еще бы!») Однако держу пари, что вы не знаете корней… Все дело в том, что жену Сухомлинова никак не принимали в высшем обществе. Очаровательная Екатерина Викторовна считалась парвеню. А женщина - я уверяю вас! - прелестная… Естественно, она рассердилась и решила завести свой салон, создать свой кру жок. И - создала. И - стали собираться. Но кто же там был главным, в окружении этой прелестницы? Ни за что не догадаетесь. Нет, не сам министр и даже не полковник Мясоедов, хотя мужчина видный, бравый и совсем неглупый, - главным паучком в этом салоне был Альтшиллер. Слыхали о таком? Да, именно он, этот ловкий иудей… Теперь еще один вопрос: вы знаете, кто самый страшный человек во всем Петрограде? Не ломайте голову - не угадаете. Полковник Миронов. Да, именно начальник контрразведки. И знает много, и может много, очень много. Во всяком случае, он первым разузнал, что Альтшиллер уже много лет является резидентом германской разведки в России. Еще с Киева… вон с каких пор. И этот Альтшиллер свел прелестную Екатерину Викторовну со старым Сухомлиновым, он способствовал его выдвижению наверх, он же уложил в постель Екатерины Викторовны бравого полковника Мясоедова. Одно не удалось Альтшиллеру: сделать Сухомлинова Верховным главнокомандующим. А был близко, очень близко…
Бьюкеннен изумился: - Позвольте, но я отлично помню: никакого Альтшиллера не было на процессе Мясоедова!
– Само собой, - усмехнулся Палеолог. - Покойники в суд не являются…
–Успел умереть?
–Устранили. И сделал это… как вы думаете - кто? Полковник Миронов.
Глядя на кончик тлеющей сигары, сэр Джордж позабыл дышать. За много лет знакомства Палеолог впервые расщедрился на такую откровенность. Что его заставило? Неужели так подействовало известие о неожиданной отставке? - Вы хотите сказать… - осторожно подтолкнул он.
– Я хочу сказать одно: не исчезни так вовремя Альтшиллер, одним Мясоедовым не обошлось бы дело. Веревка плачет по многим!
Громкий взрыв смеха заставил послов поворотить головы. Веселилась компания
Белобрысый крепыш Локкарт, жестикулируя, о чем-то рассказывал и смеялся.
Заметив внимание послов, компания смущенно притихла.
– Сэр Джордж, - внезапно спросил Палеолог, - вы полно стью доверяете этому молодому человеку?
Не дав развиться изумлению своего собеседника, он посоветовал ему посетить такое заведение, как «Вилла Родэ». Женщины? Ну что значит - женщины… Есть, разумеется, и жеребчики. Но не все же заняты одними женщинами!
– Лорд Мильнер, вы это также знаете, сэр Джордж, был слишком занят в Петрограде. Однако побывал в «Вилле Родэ». Ему вдруг понадобилось срочно увидеться с князем Львовым. И ваш Локкарт быстренько устроил эту встречу. Да, там… в кабинете. И совсем без женщин!
Вот этого Бьюкеннен совсем не знал. Даже не подозревал! То есть он, конечно, видел, что все дни пребывания в Петрограде почтенный лорд занимался не столько совещанием союзников, сколько какими-то тайными делами, но-о… чтобы Локкарт!.. Он вдруг ощутил, что уже порядочное время его потихоньку отодвигают от слишком важных дел. Становилось понятным то пренебрежение, с каким стали относиться к нему все эти разбитные молодые люди, наводнившие посольство.
Окончательно его сразило сообщение о том, что в этом сомнительном ночном заведении компанейский, развеселый парень Локкарт известен под странным, очень странным именем: Роман Романович… Едва прозвучало это имя, Бьюкеннен вздрогнул. Роман Романович! Неведомый мистический Роман Романович… Об этом тайном человеке как-то словно невзначай проговорился сам лорд Мильнер. С тех пор Бьюкеннен не переставал ломать голову. Он считал, что под этим загадочным именем скрывается до поры до времени кто-то из сильных мира. А выходило… но неужели?! Да-а, всему свой край. Время неумолимо… И все же ради чего все эти поразительные откровения?
Покидая посольство, уже распрощавшись с растроганным маркизом, сэр Джордж остановился перед старинным гобеленом, украшавшим площадку второго этажа. Рисунок гобелена повторял картину Рембрандта «Торжество Мардохая». Оригинал картины висел в особняке самого Ротшильда. Оригинал имел возможность видеть только тот, кому выпадало редкостное счастье проникнуть в особняк надменного и всесильного банкира. Бьюкеннен много раз бывал в посольстве Франции. Но почему лишь сегодня он остановился перед гобеленом?
Сюжет, он понял это, носил слишком назидательный характер. Всякий, кто имел время остановиться и поразглядывать, получал заряд предостережения и даже устрашения. «Мементо Ротшильд!» И ему снова вспомнился разговор в середине февраля с лордом Мильнером. Тогдашнее предостережение странным образом наслаивалось на сегодняшнее, на теперешнее…
Задумчиво спустился он на улицу и молча сел в автомобиль. Его никак не оставляло подозрение, что Морис Палеолог, даже имея гобелен перед глазами каждый день, все же чего-то так и не понял, не уразумел, и вот результат - слетел со своего поста. [5]
Посол Франции Морис Палеолог покинул Петроград 18 мая.
Меньше чем через неделю, 24 мая, в Петрограде начал работу VII Всероссийский съезд сионистов.
Снова приходилось убеждаться в поразительной правоте «антисемита» Вильсона!
Во всяком случае, теперь, по мере того как развивались события в России, в догадках и расчетах Бьюкеннена наконец-то многое начало сходиться.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
Положение Савинкова в Петрограде переменилось с того дня, когда Керенский вдруг возглавил военное министерство. Новоиспеченному министру, с головой ушедшему в интриги с властью, в первую голову понадобились опытные и преданные помощники. Первым из таких стал бывший главарь «Боевой организации» и писатель. Его кандидатура, без всякого сомнения, была подсказана министру в подходящую минуту, и Борис Викторович догадывался, что это сделали его новые друзья из английского посольства - Брюс Локкарт и Сидней Рейли. Кажется, полоса досадных неудач подошла к концу. Савинков болезненно пережил апрельскую ноту Милюкова, когда слетел со своего поста генерал Корнилов, затем свалилась внезапная отставка французского посла Палеолога - хочешь не хочешь, а приходилось делать ставку на англичан. Презирая старого и замороженного Бьюкеннена, никак не попадавшего в стремительный темп
