Он взял со стола чайник, взболтнул его, убедился, что там есть вода, и добавил:
— Но я попью сейчас, а вы только после того, как ответите на все мои вопросы.
Он обернулся к посудной полке и взял большую старую кружку Марксена Ивановича Муравича.
— Положь кружку на место!.. — вдруг негромко просипел Арон.
Человек в штатском замер на секунду, но решил не накалять обстановку:
— Что же это вы, Арон Моисеевич? Я к вам на «вы», а вы мне — на «ты»… Неинтеллигентно.
Осмотрел кружку со всех сторон, не нашел в ней ничего подозрительного и поставил на место. Налил воды в стакан и, смачно прихлебывая, в упор посмотрел на Арона и Василия:
— А может быть, вы, Арон Моисеевич, и вы, Василий Петрович, получили какое-нибудь задание от Блюфштейна, Казанцева и Ничипорука?
— Что-о-о?.. — удивленно переспросил Вася, и Арону стало понятно — в голове у Василия родилась какая-то идея.
— Я спрашиваю, было ли у вас какое-нибудь задание от… — но человек в штатском так и не успел договорить фразу.
Василий облегченно вздохнул и без разрешения рискованно и свободно уселся на противоположный диванчик. Легко сказал Арону:
— Садись, Арончик. В ногах правды нет.
Он насильно усадил Арона рядом с собой и незаметно наступил ему на ногу. И только после этого улыбнулся человеку в штатском:
— А вы, коллега, отложите диктофончик в сторону. И выключите его. Вот так… И уберите матросиков от дверей каюты. Береженого — Бог бережет…
По лицу человека в штатском проскользнула тревога и непонимание ситуации. Было видно, что он явно теряет почву под ногами.
— Уберите, уберите, повторил Вася. — Здесь все свои.
И налил воду в стаканы — себе и Арону.
Человек в штатском выглянул за дверь каюты и распорядился:
— Быстро на нос яхты! И смотреть в оба!..
Он вернулся за стол и с нескрываемым волнением уставился на Василия и Арона. А Василий, продолжая наступать на ногу Арона под столом, тихо рассмеялся и сказал:
— Узнаю наше родное ведомство!.. Сколько лет твердим о порядке, о взаимодействии, об элементарной информированности всех отделов и подразделений, а ведь по сей день одна рука не знает, что делает другая!.. Ах, нет на нас Андропова… Не во-время ушел от нас Юрий Владимирович!.. Не во- время.
— Вы это… о чем? — насторожился человек в штатском.
— Ваше имя-отчество? — светски поинтересовался Василий.
— Феликс Сергеевич… — растерянно ответил штатский.
— Ну, что, Арон Моисеевич? Не будем играть с Феликсом Сергеевичем в кошки-мышки? — негромко спросил Вася и еще сильнее нажал под столом ногу Арона.
— Я бы не рисковал, Василий Петрович, — вдруг ответил Арон.
Смятение Феликса Сергеевича достигло предела. Он быстро поправил галстук и одернул на себе пиджак.
— То, что вы не поверили в историю нашего случайного знакомства с экипажем Ничипорука в ленинградском ресторане, делает вам честь! — покровительственно сказал Вася. — Всегда приятно иметь дело с профессионалом. Ну, конечно же, Феликс Сергеевич, никто просто так не поднимет в воздух огромный военный самолет, чтобы перевезти яхту каких-то зачуханных эмигрантов! И тут вас не обманула ваша интуиция!.. А уж тем более цеплять эту яхту к тяжелому боевому вертолету! Не говоря уже о снабжении этой яхты за счет вашего военного округа…
Вася встал и выложил перед Феликсом Сергеевичем спасательные жилеты с надписью «Одесский военный округ».
— Все эти буквы, цифры, конечно, недоработка местных органов, но… Еще до Босфора их не будет. И конечно же есть задание! И тут вас чутье не подвело! Мало того, Феликс… Виноват, отчество забыл.
— Сергеевич, — быстро подсказал человек в штатском.
— Так вот я и говорю: мало того, уважаемый Феликс Сергеевич, задание — архисерьезное!.. Дойти живыми до Израиля, легализоваться, продать эту яхту, купить большой дом, завести солидное дело и как можно плотнее внедриться в чужую нам пока обстановку! А там… Ясно вам, Феликс Сергеевич?
— Так точно, Василий Петрович, но…
— Сами понимаете, Феликс Сергеевич, всего сказать не могу.
— Я понимаю, но все же странно… Надо же было как-то…
— Ничего странного, — оборвал его Арон. — Значит, не надо было. Он развалился на диванчике, закинул ногу за ногу и, пристально глядя на совсем растерявшегося Феликса Сергеевича, угрожающе проговорил:
— И не вздумайте трогать Ничипорука, Казанцева и Блюфштейна! Это НАШИ ЛЮДИ!
— Слушаюсь, Арон Моисеевич…
— И еще, Феликс Сергеевич. Если хоть одна живая душа, включая и ваше непосредственное начальство, узнает истинное положение вещей… — сказал Вася.
— Ох, не завидую я тебе, парень! — добавил Арон.
— Что вы! Что вы!.. Как можно… — Феликс Сергеевич был совсем раздавлен. — Мне ли не знать!..
— И кончайте волынить с Блюфштейном! — уже совсем строго сказал Василий. — Наш человек специально со скандалом уходит из армии, подает заявление на выезд, а вы его тормозите!.. Тем самым срываете легальную переброску нашего человека за границу! Вы что у себя там, с ума посходили?! Тем более, у него тетка в Америке! Когда еще представится такой случай!..
На компасе — сто девяносто три градуса.
Паруса наполнены свежим ветром, и «Опричник» мчится по водяной глади, оставляя за кормой черноморские мили…
Дело близилось к вечеру, и солнце теперь высвечивало правый борт яхты, окрашивая паруса нежно-оранжевым светом.
А пока усталый Василий стоит у штурвала, с трудом удерживая яхту в нужном направлении.
В камбузе орудует Арон. Вскрывает консервные банки, кипятит чайник на газовой плите. Готовит ужин.
— Как тебе это в голову пришло?! — кричит он из камбуза и хохочет, как сумасшедший.
— Как только он спросил — не было ли у вас задания! — крикнул ему Василий.
— Ну, портянщик!.. Ты, Васька, для меня непрочитанная книга! Что ни день — новая страница!
— Не прибедняйся, ты тоже — не подарок! — крикнул Василий и передразнил Арона: — «И не вздумайте трогать Ничипорука, Казанцева и Блюфштейна! Это НАШИ люди!..» — А что мне оставалось?.. Ты ему лапшу на уши вешаешь, а я что, пальцем деланный?..
— Арон, мы давно выяснили, чем тебя делали. Ты лучше в английском потренируйся, а то мне не очень понравилось твое произношение.
Ночью на руле стоял Арон. Вглядывался в черноту южной ночи, посматривал на компас.
Дверь в каюту была открыта. Там за столом, под небольшой лампочкой сидел Василий и заполнял большую бухгалтерскую книгу. Рядом были разложены карта, линейка, транспортир…
— Васька! Кончай аккумуляторы расходовать! — сказал ему Арон. Случись что — потом двигатель не заведем. Чего ты там корябаешь?
— Веду вахтенный журнал. Марксен велел… — Василий посмотрел на фотографию Марксена Ивановича, висевшую на переборке каюты. В Израиле, Арончик, долгими зимними вечерами мы будем читать его друг другу вслух…
— В Израиле нет зимы, — на полном серьезе возразил Арон. — Ложись спать. Тебе через полтора
