Древней Эллады и считает, что, если здесь, в Греции, русский цирк покажет хотя бы половину того, что видел господин Аргириди, будучи гостем Москвы, Афины будут покорены…
Парень в джинсах добавил что-то еще, и переводчик закончил его фразу:
- …покорены так же, как были покорены русским цирком Париж, Лондон и Брюссель!
Все зааплодировали.
Волков ошарашенно смотрел на парня и понимал, что влип в историю. Чтоб он провалился, этот Саня, со своим долларом!..
А почетный гражданин Афин в потертых джинсах с тусклым фирменным клеймом на заднем кармане, один из богатейших людей Греции, гораздо больше смахивающий не штангиста полутяжелого веса, чем на миллионера, господин Христо Аргириди уже подходил к началу неровной полукруглой шеренги советских артистов цирка.
- Руководитель номера «Джигиты Северной Осетии» Мурад Созиев, - представил руководитель гастролей.
Переводчик повторил то же самое по-гречески, и двое здоровых парней с удовольствием пожали друг другу руки.
Аргириди был одного роста с Мурадом, и Мурад, наверное, не уступал Аргириди в физической силе.
- Эквилибрист Владимир Гречинский… - подошел к Володе руководитель гастролей.
Переводчик открыл было рот, но Аргириди усмехнулся и сказал:
- Но, но… Же л[cedilla] компран бьен.
Он протянул Гречинскому руку и медленно сказал:
- Здрас-туй-те!
Все засмеялись, и Аргириди, очень довольный собой, двинулся дальше. Руководитель гастролей представлял каждого, Аргириди каждому пожимал руку и каждому говорил: «Здрас-туй-те!»
Однако с самого начала обхода шеренги он несколько раз искоса поглядывал в дальний конец строя, где стоял Волков, и было видно, что Аргириди ждет не дождется, когда подойдет наконец к Волкову. Этого ждали все. Ждал и Волков…
- Это наша последняя поездка, - одними губами сказала Кира.
- Убийство в Сараеве развязало первую мировую войну, - зашептала Милка. - Интересно, чем кончится этот небольшой международный скандальчик? Волков, ты не помнишь, как звали того типа, который ухлопал эрцгерцога?..
- Да провалитесь вы!.. - простонал Волков.
Когда Аргириди подошел к Волкову, Милке и Кире, все стоящие поодаль придвинулись ближе. Аргириди улыбнулся. Волков неопределенно пожал плечами.
- Воздушные гимнасты под руководством Дмитрия Волкова, - напряженным голосом сказал руководитель гастролей и, слегка поклонившись в сторону Аргириди, с упреком добавил: - Господин Христо Аргириди.
Милка не сдержалась и откровенно хихикнула.
Аргириди протянул Волкову руку и стал что-то весело говорить по-гречески. Потом вдруг прервал себя и спросил Волкова по-французски:
- Парле ву франсе, Дмитрос?
- Тре маль… - махнул рукой Волков.
- Э бьен! - кивнул Аргириди и продолжал по-гречески.
Не отпуская руки Волкова, Аргириди посмотрел на переводчика, а вокруг уже нарастал хохот, вызванный, наверное, словами Аргириди.
Переводчик прыснул и сказал:
- Господин Аргириди говорит, что он был очень рад познакомиться с господином Волковым и если господин Волков гарантирует ему каждый раз доллар за подноску ручного багажа, то господин Аргириди согласен сопровождать господина Волкова во всех его гастролях…
- Что же нам с этим Волковым делать, а, Гервасий Васильевич?
- Лечить.
- Ампутация?
- Он акробат… - сказал Гервасий Васильевич. - Жалко. И потом вряд ли это что-нибудь даст. Уж больно безрадостная общая картина.
- Вы отрицаете первый диагноз?
- А как там? Ну-ка прочтите…
- Пожалуйста. «Разрыв суставной сумки с вывихом левого локтевого сустава и внутрисуставный перелом костей предплечья».
- Ну локоть ему еще там, в цирке, на место поставили… Нет. Я ничего не отрицаю. Я бы дополнил. Шприц был не стерилен, при введении новокаина игла попала в гематому и внесла инфекцию в кровеносный сосуд. Естественно, что инфекция быстро распространилась в организме и привела к генерализации процесса и сепсису…
- А красные продольные полосы?
- А это до отвращения четкая картина лимфангита и лимфаденита…
- Рожа?
- Ну, если хотите, рожа…
- Там внизу сидит парнишка, который работал с этим Волковым в цирке. Он плачет.
- Что вы хотите, чтобы я пошел и вытер ему слезы?
- Он просит, чтобы его пустили к Волкову…
- Исключено.
- Он говорит, что цирк еще вчера закончил работу и завтра все уезжают.
- Скатертью дорога.
- А что с Волковым?
- Записывайте…
- Я запомню…
- Записывайте, черт вас подери! Иммобилизация конечности - раз. Введение больших доз антибиотиков широкого спектра действия - два. Внутривенные вливания антисептических растворов - три. Дробные переливания крови - четыре. И сердечные тонизирующие средства - пять. Если завтра- послезавтра не прорисуется осложнение…
- Какое?
- Очень вероятен гнойный перикардит… Где он сидит, этот парень? В приемном покое?
- Да.
- Я скоро приду.
- А если прорисуется?
- Тогда придется делать пункции перикарда…
- С антибиотиками?
- Да. Этот парнишка действительно плачет?
- Мы в наших условиях еще никогда не делали пункции перикарда.
- Я покажу. А пока позвоните Сарвару Искандеровичу Хамраеву и передайте, что я очень прошу его заглянуть ко мне в отделение. Я скоро приду…
- Хорошо, Гервасий Васильевич.
После войны Гервасий Васильевич жил в Москве.
Он был подполковником и заведовал хирургическим отделением авиационного госпиталя.
Из окон операционной была видна низенькая пожарная каланча, и один вид ее действовал на Гервасия Васильевича успокаивающе. Последние годы жизни в Москве Гервасию Васильевичу все чаще н чаще приходилось «принимать» каланчу. Характер у него портился, настроение было почти всегда паршивое, и люди, знавшие его издавна, поговаривали, что подполковник буквально на глазах меняется - чем старше, тем нетерпимее, раздражительней… А ведь и хирургом был отличным, и человеком прекрасным. Стареет, что ли?
