– На этот раз в глубоком сне он находился всего три минуты, – заметил Клингер. – Цикл меняется только в сторону уменьшения.
Даусон спросил:
– Но почему? Эрнст, кажется, догадался, но я пока не понимаю.
– Что-то происходит с его подсознанием во время глубокого сна, – пояснил Салсбери. – Настолько странное, требующее разрешения, что его заставляет снова возвращаться на первую стадию и видеть сны. Этот эксперимент с подсознанием мог идти все интенсивнее и интенсивнее, если бы не истощались его силы. Во всяком случае, Кингман был в состоянии выдерживать вмешательство в его подсознание в течение все более кратких промежутков времени, чем раньше.
– Думаешь, он чувствовал боль на четвертой стадии? – предположил Даусон.
– Боль ощущает плоть, – возразил Салсбери. – Это не совсем верно характеризует такое состояние.
– А как охарактеризовать его вернее?
– Возможно, беспокойство. Или страх.
– Теперь уже одна минута, – заметил Клингер.
– Теперь он максимально возбужден, – проговорил Салсбери, словно погибший был все еще жив. – Переходы с одной стадии на другую становятся все более необычными и беспорядочными. В два двадцать он снова оказался на третьей стадии сна. Посмотрите, что произошло с ним потом:
