Ники держал ее руку в своей и время от времени гладил ее по голове. Джеймс был застигнут на месте преступления появившейся Ивонн, когда расплачивался за очередной круг выпивки.
— Я не опоздала?
— Опоздала, — сказал Матт. — Что будете пить?
— Томатный сок, пожалуйста. Нет, спасибо, Имоджин, я к этому картофелю не притронусь. От него так полнеют. Для меня перебрать количество калорий — хуже, чем расстаться с жизнью.
Она с видимым неодобрением посмотрела на крепкие бедра Имоджин. Имоджин покраснела, стала сосать уже находящийся во рту листок картофеля, как облатку при первом причастии, и посмотрела на Ивонн с восхищением. На ее длинных коралловых ногтях лежал безупречно гладкий, без малейших сколов слой лака, ни один из свежезавитых локонов не сбился в сторону, и белая шелковая блузка так и осталась без единого пятнышка, какой была утром.
Выиграв сражение за двухместный номер, Ивонн решила перейти на примирительный тон. От нее не ускользнули биотоки, возникшие между Ники и Кейбл. Не желая допустить, чтобы одна Кейбл имела своего отпускного обожателя, она решила очаровать Матта.
— Вам полегчало? — спросила она его. — Знаете, я всегда подозревала, что морская болезнь — психоматического свойства.
— Согласен, — сказал Матт. — Как и кровожадность.
Ивонн не уловила в этом никакой иронии.
— Я завидую, что вы приехали из Ирландии, — продолжала она. — У меня там была однажды съемка рекламы сливочного масла. Там кругом зелень, все так нетронуто. Где вы живете, Матт?
— В Муне.
— Приятное место?
— Ну, там очень хорошая охота.
— Я считаю, что охота — жестокая вещь, — но думаю, сельским жителям надо же чем-то себя занять.
— Конечно, надо, ведь ирландцы еще не открыли бесконечных возможностей полового сношения.
— Все мужчины в Муне очень быстро кончают, — сказал Ники.
Матт засмеялся. Ивонн поспешно переменила тему разговора.
— Я не всегда согласна с вашим мнением, но я восхищаюсь вашей способностью делать это еженедельно.
— Делать что?
— Писать ваши забавные статьи. Где вы обдумываете свои идеи?
— На болотах[7]. На следующей неделе думаю сочинить что- нибудь про шлюх.
— О, в этом я могу вам помочь, — с воодушевлением сказала Ивонн. — Их так много в мире моделей. Это цена, которую приходится платить за свою известность, — добавила она, допивая свой томатный сок. Поблизости опять закружил старший официант. Лицо его выражало недоумение.
— Где же Кейбл? — с неодобрением спросила Ивонн. — Знаете, вы не очень хорошо ее воспитали.
— Она знает, что ее подождут, — сказал Матт.
— Так невежливо — заставлять ждать поваров. Должна сказать, что я с нетерпением ожидаю ужина. Французскую кухню превзойти невозможно, — парировала Ивонн.
В этот момент как ни в чем не бывало не спеша вошла Кейбл. На ней были джинсы цвета хаки и плотно облегающая оливковая майка с крупной надписью спереди: «Я еще девственница». Этот цвет придавал теплый смуглый блеск ее лицу и шее и подчеркивал зелень ее глаз. Бармен едва не выронил из рук стакан, который протирал, а старший официант так и не закончил какое-то ворчливое замечание. Ладонь Ники соскользнула с руки Имоджин и, казалось, весь он куда-то от нее ускользнул, чтобы изучить надпись на груди Кейбл.
— Матт только что говорил нам, что ирландцы пока не открыли для себя секса. Вот вам доказательство, — заявил Ники.
— Ты подпадешь под суровое действие закона о рекламных надписях, — предупредил Матт.
— Тогда мне лучше отдать ее Имоджин, — сказала Кейбл. — Она единственная, кто имеет право ее носить.
Все посмотрели на Имоджин, а она сделалась пунцовой и, безмолвно потупясь от смущения, смотрела на свои руки. Ники наверняка сказал Кейбл. Как он мог?
— Извини, — сказала Кейбл, — это был удар ниже пояса.
— Ты ни о чем другом думать не можешь, — резко заметил Матт. — Пойдем есть.
— Дайте мне выпить, — сказала Кейбл, адресуя чарующую улыбку старшему официанту. — У нас, разумеется, еще есть время?
Старшин официант, мгновенно растаяв, сказал, что времени еще сколько угодно и почему бы им всем не выпить еще по одному заходу.
— Я думала, что ты не станешь переодеваться, Кейбл. — сказала Ивонн. — Нет, спасибо, гарсон, больше я пить не буду, и тебе, Джамбо, хватит, — заметила она Джеймсу, который все еще смотрел, разинув рот, на Кейбл. — Ты же знаешь, что я не выношу, когда ты пьешь спиртное.
— Перестань, — сказал Матт, принимая два больших стакана с виски и вручая один из них Джеймсу. — Никогда не смотри в зубы дареному белому коню.
Наконец они сели ужинать. Имоджин, прикинув, села рядом с тем креслом, где, как она ожидала, разместится Ники. Но в последний момент Кейбл села вслед за Маттом, а Ники, передвинувшись, оказался напротив нее, рядом с ним была Ивонн, а Джеймс и Имоджин остались с краю.
— Мы сможем поиграть ногами, — сказал Джеймс.
Своими толстыми коротенькими ножками он меня не достанет, подумала Имоджин. Хорошо еще, что рядом сидел Матт. Он сразу же стал ей помогать разобраться в меню.
— Если ты худеешь, то возьми это и вот это, — посоветовал он. — Эта гостиница действительно заслуживает всех своих трех звезд.
— Я возьму один хороший бифштекс, — сказал Ники. — Мне надо попробовать удержаться в форме.
Все, кроме Кейбл и Ивонн, принялись за хлеб.
— Что такое cervelles? — спросил Джеймс, разворачивая кубик масла.
— Мозги, — сказал Матт.
— Ух, — содрогнулась Ивонн. — Не переношу мозгов.
— Это и так очевидно, — вполголоса сказал Матт Имоджин.
— Все пьем красное? — спросил он, оглядев присутствующих.
— Я хочу белое, — сказала Ивонн. — Намного меньше прибавляет вес, ты согласна, Кейбл?
— Что? — спросила Кейбл, которая раскалялась, глядя на Ники. — А, да, конечно.
Ивонн решила, что самое время отвлечь их друг от друга.
— Я только что говорила Матту, как мне нравится Ирландия. Кейбл, она так удивительно первозданна.
— Тогда бы вам понравилась моя хибара, — сказал Матт, взяв еще один кусок хлеба. — В гостиной — цыплята, дед сожительствует с ослицей в лучшей спальне, а мамаша угощает приятелей-джентльменов за столом, где подает свинья.
— Теперь вы меня поддразниваете, — сказала Ивонн. прищурившись. — Держу пари, у вас очаровательная семья, правда, Кейбл?
— Меня им не представили, — отрезала Кейбл.
Температура за столом, казалось, упала ниже нуля.
— Боюсь, она меня выведет из себя, — тихо сказал Матт.
Наступила неловкая пауза, по счастью, прерванная подоспевшим вином. Джеймс, плохо улавливавший подводные течения, начал рассказывать какой-то биржевой анекдот, размахивая при этом большой редиской. В бледно-голубом костюме и со своими пухлыми щеками он вдруг напомнил Имоджин
