Кейбл метнула на нее взгляд, полный неукротимой ненависти.
— Жаль, что там никак не рифмуются распутные ирландские журналисты. Тебе ведь это нужно, правда, Имоджин?
— Заткнись, — холодно сказал Матт.
— Вот, я оказалась права, — объявила Кейбл, открыв сумочку и доставая оттуда губную помаду.
Тут же на стол упал какой-то счет. Кейбл быстро потянулась, чтобы подобрать его, но Матт ее опередил.
— Отдай, — прошипела Кейбл.
Матт разгладит счет и внимательно его прочитал. На щеке его задергался мускул.
— Это за что? — спросил он спокойно.
— За некоторые вещи, что я купила себе в Марселе.
— Но тут на четыре с половиной тыщи франков!
Это больше пятисот фунтов, подумала Имоджин, не веря услышанному.
— Должно быть, это твое павлинье платье, — сказана Ивонн, вся посветлевшая от перспективы разборки. — Я тебе говорила, что сдерут с тебя как следует.
— Вроде того, как кто-то содрал его с тебя прямо на той вечеринке, — сказал Джеймс и захохотал, но вскоре замолк, увидев, что никто больше не смеется.
— Ты хочешь сказать, что истратила четыре с половиной тыщи франков на одно платье? — медленно спросил Матт.
— Мне надо было надеть что-то новое. Что же мне было — идти на этот вечер, завернувшись в какой-нибудь старый половик? А это платье все заметили. Так и делаются дела.
— Нет, так дела не делаются. Чем, по-твоему, мы будем платить за оставшиеся дни отпуска?
— Ты опять их отыграешь в казино. Ты всегда можешь позвонить в газету. Ты уже, кажется, два раза это делал из-за истории с твоим драгоценным Браганци.
Оба они сохраняли враждебное молчание, когда подошел официант и убрал все со стола, оставив только чистые бокалы и пепельницы.
— Во всяком случае, — снова начала Кейбл, — раз ты решил купить ей, — она посмотрела на Имоджин, — целый гардероб, я подумала, что теперь моя очередь обзавестись обновками. Я права, Ники?
Тот осклабился с уклончивым видом. Он не собирайся встревать в этот разговор.
— Ребята, ребята, — кокетливо улыбаясь, воскликнула Ивонн, весьма довольная таким поворотом событий, — пожалуйста, не надо портить мне вечер. Я должна всем вам кое-что сказать. Сегодня особый день для Джамбо и меня.
— Ты нам это уже говорила, — проворчала Кейбл и повернулась к Матту. — Не знаю, отчего это последнее время у тебя так туго с деньгами.
— Ладно, — сказал Матт, — об этом поговорим после.
Когда он сложил счет и сунул его себе в карман, лицо его ничего не выражало, но рука дрожала от гнева.
— Вот и хорошо, поцелуйтесь и помиритесь, — сказала Ивонн.
После будет жуткая перебранка, подумала Имоджин. В это время подошел официант и поставил на стол ведерко со льдом и бутылку шампанского.
— Это по какому случаю? — спросил Ники, когда официант открыл пробку и наполнил всем бокалы.
— По случаю моей первой и последней роли в кино, — объявила Ивонн.
— Последней? — спросила Имоджин.
— Когда я была у врача по поводу моей ноги, он подтвердил, что я ожидаю ребенка, — сообщила Ивонн, склонив голову набок и став еще больше похожей на деву Марию.
Установилось долгое молчание. Имоджин перехватила взгляд Ники и на какое-то мгновение подумала, что тот сейчас расхохочется. Она заметила, что Матт с трудом сдерживается. Но его природное добродушие пересилило бешенство, до которого довела его Кейбл.
— Это великая новость. Поздравляю вас обоих, — он поднял бокал. — За младенца Эджуорта!
— За младенца Эджуорта. — повторили Ники и Имоджин.
— Должен признаться, я изрядно взволнован, — сказан Джеймс, наклоняясь через стол и одаривая Ивонн долгим мокрым поцелуем, следы которого она немедленно вытерла салфеткой.
Кейбл молчала, барабаня пальцами по столу. Потом встала.
— Я иду в туапет.
— Ты не хочешь меня поздравить? — спросила Ивонн.
— Перспектива увидеть вскоре твою копию для меня слишком ужасна, — сказала Кейбл и повернулась на каблуках.
Возникла еще одна долгая пауза.
— Как это грубо с ее стороны, — дрожащим голосом сказала Ивонн, а потом добавила более спокойно. — Конечно, она просто завидует. Как я уже говорила ей сегодня утром, Кейбл теперь двадцать шесть, и ее дни фотомодели сочтены. Ей непременно надо подумать, как устроить свою судьбу. Я знаю, Матт, что ты не любишь разговоров о женитьбе, но уверена, что если бы у нее был свой малыш, она стала бы совершенно другой.
— Полагаю, что еще хуже, чем теперь, — сказал Ники, наполняя всем бокалы. — Не могу представить себе Кейбл меняющей пеленки.
— Ну, она вполне могла бы сдавать пеленки в стирку или использовать одноразовые, как ты считаешь, Матт?
— Когда ожидаешь пополнения? — поспешно спросила ее Имоджин.
— Десятого мая, — ответила Ивонн. — Я ужасно довольна, что это будет маленький Телец, а не Близнец, тельцы намного спокойнее. Ведь Кейбл Близнец, не так ли, Матт?
Знает с точностью до дня, подумала Имоджин. Вряд ли они с Джеймсом часто спят вместе.
Ивонн все еще не оставляла младенческую тему, когда вернулась Кейбл. До Имоджин через стол донесся удушливый аромат ее духов. Она еще гуще размалевала себе глаза и стала похожа па ведьму. Кейбл уставилась на них и смотрела, пока Ники и Джеймс с покорным видом не поднялись из-за стола. Матт продолжал сидеть. Глаза его смотрели холодно, губы были плотно сжаты.
— Куда теперь? — спросила Кейбл. — Давайте поедем к Антуану Делатуру.
— Мы никуда не поедем, — отрезал Матт, — это нам не по карману.
— О, не будь таким жутким скрягой.
— Когда я планировал этот отпуск, такие траты, как четыре с половиной тысячи франков за кучу перьев, не предусматривались.
— Я тоже пойду спать, — объявила Ивонн. — В моем теперешнем положении я не намерена гулять допоздна.
— Я хочу пойти в «Реквием Верди», — сказал Джеймс.
— Но ты не пойдешь, — решила Ивонн.
— Почему бы не пойти на компромисс? — примирительно сказал Ники. — Сходим на базар и выбьем в тире какие-нибудь дешевые призы, а потом вместе отправимся обратно в гостиницу.
Одна только Ивонн пожелала отойти ко сну. Это было все равно, что пропустить заключительную часть фильма с захватывающим сюжетом. После посещения базара они все собрались в номере Ники.
Джеймс, показавший себя на удивление метким стрелком, выиграл игрушечного медведя, фарфоровую овчарку и двух золотых рыбок, которые теперь плавали в биде.
Имоджин молча сидела на полу, ошеломленная стычками, которые произошли за ужином. Ники разливал по стаканам напитки. Матт, растянувшись на кровати, пускал круги дыма.
Кейбл, сильно к этому времени опьяневшая, не находила себе места в стремлении привлечь всеобщее внимание. Выпив залпом стакан вина, она уже наливала его снова, когда Матт поднялся и отобрал у нее бутылку.
— Тебе хватит, — спокойно сказан он.
— Не хватит! — огрызнулась она и, рухнув на Ники, обняла его за шею.
