— Мистер Гринберг мне уже все объяснил. Оч-чень толково! Тебе оказано большое доверие. Сами они ничего не могут, вот и нашли человека, который вместо них все сделает. Ты принимаешь на себя весь риск, а когда все кончится, тебе в этом университете уже никто не будет верить. Джейми, подумай, это же твой
Мэтлок поймал взгляд девушки, стараясь ее успокоить.
— Я это знаю лучше, чем ты. Моему дому нужна помощь, и это не игра, Пэт. Я думаю, что стоит рискнуть.
— Я даже не хочу притворяться, что понимаю.
— Вы и не можете понять, мисс Бэллентайн, потому что для этого мы должны рассказать вам все, а мы не имеем права.
— Ах вот как?
— Прошу тебя, — сказал Мэтлок. — Ведь он же спас мне жизнь.
— Не преувеличивайте, профессор. — Гринберг пожал плечами.
Пэт поднялась.
— По-моему, он сначала выкинул тебя за борт, а потом, подумав, бросил тебе канат... Как ты себя чувствуешь?
— Ничего, — ответил Мэтлок.
— Мне надо уходить, но я не уйду, если я тебе нужна.
— Нет-нет, иди! Я позвоню тебе позже. Спасибо за первую помощь.
Девушка неприязненно взглянула на Гринберга и направилась к туалетному столику. Взяв щетку, она быстро расчесала волосы и надела оранжевый обруч. Все это время она наблюдала за Гринбергом в зеркало, а он смотрел на нее.
— Это ваш человек ходит за мной, мистер Гринберг?
— Да.
— Мне это не нравится.
— Ничего не могу поделать. Пэт повернулась:
— Пожалуйста, уберите его!
— Это невозможно. Я скажу ему, чтобы он не слишком высовывался.
— Ясно. — Она взяла сумочку с туалетного столика, подобрала с пола портфель и молча вышла из спальни. Через несколько секунд хлопнула дверь.
— С характером она у вас, — сказал Джейсон. — Это можно понять.
— А что такое?
— Я думал, вы все знаете про людей, с которыми имеете дело.
— Меня еще не до конца накачали. Я ведь только дублер.
— В таком случае я сэкономлю вам время. В конце пятидесятых годов ее отца маккартировали из Госдепартамента. Конечно, он был очень опасный человек. Консультант по иностранным языкам. Переводил газетные материалы.
— Черт знает что!
— Вот именно. Больше он к этой работе не вернулся. Она всю жизнь жила на стипендию; так что в буфете у нее не густо. И к таким, как вы, она относится вполне однозначно.
— Где только вы их подцепили?
— Это вы подцепили меня.
Мэтлок открыл дверь в свою квартиру и вошел в переднюю. Пэт не пожалела сил, чтобы привести все в порядок; он знал, что именно так она и поступит. Даже занавески были повешены. Стрелки часов показывали начало четвертого — большая часть дня пропала. По настоянию Гринберга они поехали в Литчфилд для повторного осмотра. «Досталось здорово, но работать может», — таков был приговор врача.
Они остановились пообедать в «Чеширском коте». Во время еды Мэтлок то и дело посматривал на столик, где четыре дня назад Ральф Лоринг сидел со сложенной газетой. Обед прошел спокойно, без напряженности, ибо они чувствовали себя хорошо друг с другом, но говорили мало: каждому было о чем поразмыслить.
На обратном пути в Карлайл Гринберг попросил Мэтлока побыть дома и дождаться его звонка. Из Вашингтона никаких новых инструкций еще не пришло. Там анализировали новую информацию, и впредь до дальнейших распоряжений Мэтлоку надлежало оставаться «ВО» — «вне операции».
Тем лучше. Надо продумать собственную операцию, связанную с Лукасом Херроном. «Великим старцем», старейшиной университета. Настало время связаться с ним и предупредить. Старик явно запутался, и чем быстрее он выпутается, тем лучше для всех, включая и Карлайл. Однако Мэтлок не хотел звонить ему по телефону, не хотел договариваться о встрече по всем правилам — надо действовать тоньше. Он не хотел пугать старика Лукаса, не хотел, чтобы тот говорил с ненадежными людьми.
Мэтлок подумал, что он действует совсем как ангел-хранитель Херрона. Следовательно, он исходит из того, что Лукас далек от какого-либо серьезного участия в этом деле. Но имеет ли он право так считать? С другой стороны, живя в цивилизованном обществе, он не имеет права думать иначе.
Зазвонил телефон. Вряд ли это Гринберг. Они ведь только что расстались. Мэтлок надеялся также, что это не Пэт: он еще не был готов говорить с ней. Нехотя поднес он трубку к уху.
— Хэлло!
— Джим! Где вы были? Звоню вам с восьми утра! Я уже два раза приезжал к вам. — Это был Сэм Крессел. Голос его звучал так, будто университет Карлайла закрыли.
— Я сейчас не могу вам всего объяснить, Сэм. Давайте попозже встретимся. Я заеду к вам после ужина.
— Я бы не стал это надолго откладывать. Господи! Что на вас нашло?
— Не понимаю...
— Да вчера вечером, в Лумумбе!
— О чем вы? Вы что-то слышали?
— Да эта черная скотина Адам Уильямс подал мне рапорт... обвиняет вас во всех смертных грехах — чуть ли не в пропаганде рабства. Он пишет, что не заявил в полицию только потому, что вы были мертвецки пьяны! Конечно, под влиянием алкоголя вы сбросили маску и всем показали, какой вы оголтелый расист.
— Что?!
— Вы ломали мебель, колотили студентов, били стекла...
— Вы ведь понимаете, что это чушь!
— Я-то понимаю. — Крессел понизил голос. Он явно стал успокаиваться. — Я-то понимаю, но что это меняет? Мы должны избегать поляризации. А как только правительство вмешивается в дела университета, начинается поляризация.
— Послушайте меня. Заявление Уильямса — это лишь отвлекающий маневр. Камуфляж. Они мне вчера подсыпали наркотиков. Если бы не Гринберг, мы бы с вами сейчас не разговаривали.
— О Господи! Лумумба-Холл тоже в вашем списке? Только этого не хватало! Черные поднимут крик, что их преследует. И тогда Бог знает что начнется.
— Я приеду к вам около семи. — Мэтлок пытался говорить спокойно. — Ничего сейчас не предпринимайте, ни с кем не говорите. Мне нужно освободить телефон. Я жду звонка Гринберга.
— Одну минуту, Джим! Вот еще что. Этот Гринберг... Я ему не верю. Никому из них не верю. Запомните: прежде всего мы обязаны сохранять лояльность по отношению к Карлайлу... — Крессел замялся. Мэтлок понял, что он подбирает слова.
— Странно слышать это от вас.
— Вы же понимаете, что я хочу сказать.
— Не уверен. Я полагал, мы должны работать вместе...
— Но не ценой гибели университета! — Голос декана звучал почти истерически.
— Не волнуйтесь, — сказал Мэтлок. — Он не погибнет. До встречи.
И Мэтлок повесил трубку, не дав Кресселу ничего добавить. Ему необходимо было немного
