Это дало Мэтлоку первую возможность взглянуть на клиентуру Стоктона — «янки самого высокого класса».
Что же, термин вполне подходящий, подумал Мэтлок, если слово «класс» заменить словом «деньги» (с его точки зрения, это было не одно и то же). Деньги здесь бросались в глаза. О них говорило прежде всего количество загорелых людей, а ведь дело происходило в начале мая в штате Коннектикут. Эти люди при желании садились в реактивный самолет и летели на залитые солнцем острова. Затем — непринужденный грудной смех и сверкание драгоценных камней. Одежда тоже говорила о многом: элегантные костюмы из мягкой ткани, пиджаки из шелка-сырца, галстуки от Диора. Картину дополняли бутылки с искрящимся коллекционным вином в серебряных ведерках.
Но что-то здесь не так, подумал Мэтлок. Чего-то недостает или что-то тут странное; в течение нескольких минут он никак не мог определить, в чем дело. Затем понял.
Загорелые лица, смех, дорогие браслеты, пиджаки, галстуки от Диора — весь этот шик, вся элегантность, самый дух был мужской.
Выпадали из этой атмосферы женщины, вернее девушки. Не то чтобы все они не соответствовали своим партнерам, но в основном — не соответствовали. Они были моложе. Гораздо, гораздо моложе. И совсем другие.
Сначала он не мог понять — какие же? А затем до него дошло. В девушках было что-то очень знакомое. Да это же студентки! Не служащие, не секретарши, а именно студентки! Слегка небрежная манера разговора. Девушки, не привыкшие к повседневной рутине, не сидящие за картотеками или пишущими машинками. Мэтлок знал их более десяти лет и ошибиться не мог.
Затем он обратил внимание на их одежду. Студентки так не одеваются. Платья слишком хорошо скроены, слишком подчеркивают фигуру. Для времени, когда девушки и юноши одеваются одинаково, эта одежда просто слишком женственна.
— Ух, ну и кайф!
Кто это сказал? Какой знакомый голос!
Он прикрыл лицо рукой и медленно повернулся в направлении голоса. Девушка смеялась и пила шампанское, а ее немолодой спутник с удовольствием разглядывал ее пышную грудь.
Это была Вирджиния Бисон. Вечная студентка, любительница «розового кайфа», жена Арчи Бисона, преподавателя истории Карлайлского университета.
Человека, спешившего сделать академическую карьеру.
Мэтлок дал на чай негру, который отнес его чемодан по широкой, с изгибом, лестнице в большую, роскошно убранную комнату. На полу лежал толстый, винного цвета ковер, кровать была с балдахином, белые стены украшала фигурная лепка. На секретере стояло ведерко со льдом, две бутылки виски «Джек Дэниелс» и несколько стаканов. Он открыл чемодан, вытащил свои туалетные принадлежности и разложил их на столике у кровати. Затем вынул из чемодана костюм, легкий пиджак и две пары летних брюк и повесил в гардероб. Вернулся к чемодану, снял его с постели и положил на деревянные ручки кресла.
В дверь тихо постучали. Он подумал, что это Говард Стоктон, но ошибся.
На пороге стояла девушка в весьма соблазнительном темно-красном облегающем платье. Лет двадцати с небольшим, очень хорошенькая. Она улыбалась, но улыбка была деланная.
— Да?
— Привет от мистера Стоктона! — С этими словами она прошла в комнату мимо Мэтлока.
Мэтлок закрыл дверь и уставился на девушку не столько с удивлением, сколько с любопытством.
— Мистер Стоктон очень внимателен.
— Я рада, что вы довольны. Тут на секретере есть виски, лед и стаканы. Я бы хотела сначала немножко выпить, если вы, конечно, никуда не спешите.
Мэтлок медленно подошел к секретеру.
— Я не спешу. Что вам налить?
— Все равно. Что есть.
— Понимаю. — Мэтлок налил девушке виски и подал стакан. — Присаживайтесь, пожалуйста.
— На кровать?
Единственное кресло в комнате, помимо того, на котором стоял чемодан, находилось в другом конце, у большого окна.
— Извините. — Он снял чемодан, и девушка села. У Говарда Стоктона хороший вкус, подумал он. — Как вас зовут?
— Джинни. — Она несколькими большими глотками почти осушила стакан. Возможно, девушка и не разбиралась в напитках, но пить она умела. Когда она опустила стакан, Мэтлок заметил у нее на среднем пальце правой руки кольцо.
Он знал эти кольца. Их продавали в Уэбстере в университетской книжной лавке недалеко от дома Джона Холдена. Это было кольцо Мэдисонского университета.
— А если бы я сказал, что вы меня не интересуете? — спросил Мэтлок.
— Я бы удивилась. На гомика вы не похожи.
— Я не гомик.
Девушка подняла на Мэтлока взгляд теплых — но профессионально теплых — голубых глаз, на что- то намекавших и не намекавших. Губы у нее были молодые, сочные и напряженно сжатые.
— Может быть, вас просто нужно чуточку разогреть.
— А вы и это умеете?
— Я все умею! — произнесла она со спокойным высокомерием.
Такая молодая, подумал Мэтлок, а уже пожила. И научилась ненавидеть. Ненависть была замаскирована, но не слишком удачно. Она играла роль — об этом свидетельствовали ее одежда, губы. Возможно, ей претила эта роль, но она ее играла.
Профессионально.
— Ну а если я просто хочу побеседовать?
— Разговоры — это совсем другое. Тут никаких правил нет. Тут у меня с вами равные права. Quid pro quo[16], мистер Инкогнито.
— Это кое о чем говорит.
— Не понимаю.
— У проституток другой язык.
— А это, если вы сами еще не заметили, не Avenida de las Putas [17].
— Теннеси Уильямс?
— Кто его знает?
— Думаю, что вы знаете.
— Ладно. Можем поговорить о Прусте в постели. Ведь вы именно там хотели бы провести со мной время?
— Я предпочел бы просто поговорить.
— Вы что, легавый? — испуганно прошептала девушка.
— Ничего общего, — рассмеялся Мэтлок. — Более того, местные полицейские шишки дорого бы дали, чтоб меня найти. Хоть я не преступник... И не сумасшедший.
— Ну это мне все равно. Можно еще выпить?
— Конечно. — Мэтлок снова налил. Они молчали, пока он не подал ей стакан.
— Ничего, если я побуду у вас? Ровно столько, сколько вам потребовалось бы...
— Не желаете терять свой гонорар?
— Пятьдесят долларов.
— Вам, очевидно, придется отдать часть этих денег старосте общежития. Мэдисонский университет немножко старомоден. В некоторых общежитиях до сих пор в будние дни проверки. А вы опоздаете.
— Так вы все-таки легавый! — ужаснулась девушка. — Проклятый легавый! — Она привстала, но Мэтлок взял ее за плечи и усадил обратно.
