жизнью этих людей!
— О Боже, вы и вправду повзрослели.
— Мы все совершаем положенное, когда приходит наша очередь... А что насчет Хаменди и этого, как его там?
— Я их убил.
— Именно так, — едва дыша, но спокойно отреагировал Ахмат.
— Мы все совершаем положенное, когда приходит наша очередь, ваше величество.
Джералд Брюс вошел в оборудованный компьютерами кабинет в своем доме в Джорджтауне и направился прямо к процессору. Он уселся перед ним и нажал на кнопку включения. Когда зажегся экран, Брюс напечатал кодированные слова. И тут же появились зеленые буквы.
'Совершенно секретно.
Перехват не засечен.
Отправлено'.
Молодой, потрясающе красивый эксперт улыбнулся и продолжил печатать:
'Я только что прочитал все совершенно секретные распечатки, направленные в ЦРУ и закодированные только для модема М. Дж. Пейтона. Доклад невероятен, и уже виден эффект операции. На сегодня, две недели спустя после событий в Южном Йемене, семь самых выдающихся торговцев оружием убиты, и уже установлено, что поток оружия на Средний Восток перерезан на шестьдесят процентов. Наш человек непобедим. Ближе к делу, однако, в сочетании с предыдущей информацией, которой мы обладаем. Белый дом должен, повторяю, должен выслушать нас, если мы заботимся о том, чтобы наш голос был услышан. Конечно, мы осуществим эту прерогативу с наивысшей осмотрительностью, но это тем не менее наша задача. Независимо от исхода, положительного или отрицательного, национальные и международные законы нарушены, администрация прямо или косвенно была связана с убийствами, терроризмом, коррупцией и на самом деле приблизилась к преступлению против человечества. Согласно нашему договору, это должна быть благосклонная бескорыстная власть над Белым домом, которая будет направлять его, а средства этой власти должны считаться глубочайшими секретами любой администрации. Мы продолжаем работать способом, о котором мечтали те, что приходили к власти перед нами. Если существует Бог, пусть он сделает так, чтобы наши последователи поверили нашим убеждениям.
Напоследок замечу, что меня потрясает, как звучит название «Инвер Брасс», которое недалеко ушло от медицинского термина «внутривенный». Я думаю, оно вполне подходящее. И наконец, сообщаю, что я работаю над несколькими проектами и буду держать вас в курсе'.
В своей богатой каюте яхты «Бертрам», отплывающей от Блестящего кораллового рифа на Багамах, большой черный человек смотрел на экран компьютера и улыбался словам, которые только что прочел. «Инвер Брасс» в хороших руках, в молодых способных руках, у Брюса громадный интеллект в сочетании с порядочностью и жаждой добиться совершенства. Гидеон Логан, который потратил так много лет богатой взрослой жизни ради своего народа, почувствовал облегчение.
Но годы обрушиваются на него, так же как на Маргрет Лоуэлл и старого Иакова Манделя. Ничего не поделаешь, со временем их заменят, и этот молодой человек, этот привлекательный достойный молодой гений тоже когда-нибудь подберет себе последователей. И нация, и мир при них будут лучше.
Джералд Брюс отпил из стакана мадеру и вернулся к своему оборудованию. Он был на подъеме по нескольким причинам, и не последней среди них была та, что он возглавил «братство блистательных». Что было необыкновенно, так это обыденность происшедшего. Их братство предопределено, неизбежно, оно собрало вместе людей со схожими интересами и превосходным интеллектом. Пусть новый, возглавляемый им «Инвер Брасс» пока слабый, но его очертания уже прорезаются на горизонте. К тому же они не одни в этом мире. Брюс знал, что такие же люди есть в Лондоне, Стокгольме, Париже...
Он снова набрал код, нажал клавишу, чтобы вызвать «Приложение», и прочитал возникшие на экране буквы.
«Спутниковая передача. Мод-»Сахалхуддин'. Бахрейн. Продолжено'
Глава 47
Эммануил Вайнграсс продолжал удивлять специалистов-медиков, особенно работающих в Центре контроля заболеваемости в Атланте. Не то чтобы он поправлялся, это было не так, вирусная инфекция по- прежнему оставалась непобежденной, и тем не менее казалось, что ему не становится хуже. Во всяком случае, это происходило гораздо медленнее, чем ожидали врачи. Патолог из Денвера по этому поводу высказался так: «Если представить себе его состояние по шкале, где минус десять окончательный и бесповоротный показатель, то старик колеблется возле минуса шести и вряд ли скатится ниже».
— Однако вирус все же жив, — констатировал Кендрик, гуляя с доктором и Калейлой по дорожкам парка дома в Колорадо, где Мэнни не мог слышать их разговора.
— Инфекция буйно разрослась, но пока не обессилила его...
— Наверное, из-за сигарет и виски, которые он крадет время от времени, — не удержалась заметить Рашад.
— Этого он не делает! — убежденно возразил патолог, пораженный ее заявлением.
Эван и Калейла одновременно закивали, как бы смиренно подтверждая, что больной строго соблюдает предписания врачей, а слова Калейлы всего лишь шутка.
— У него необыкновенный запас прочности, я не встречал другого человека с такой же жаждой жизни, — сказал Эван. — Но мы, когда находимся рядом, следим за ним самым серьезным образом.
— Пожалуйста, поймите меня правильно, конгрессмен, я не хочу вас обманывать. Ваш друг очень больной человек. Восемьдесят шесть лет — само по себе солидный возраст.
— Ему восемьдесят шесть? — удивился Эван.
— А вы разве не знали?
— Нет. Он говорит, что ему восемьдесят один!
— И думаю, сам в это, верит. Вайнграсс относится к такому сорту людей, которые в шестьдесят заново отмечают пятидесятипятилетие и навсегда забывают о почти уже прожитых годах. Кстати сказать, в этом нет ничего плохого. Чтобы иметь полное представление об истории его болезни, мы подняли из архива медицинскую карту тех лет, когда он жил в Нью-Йорке. Между прочим, вы знали, что к тридцати двум годам Мэнни уже трижды был женат?
— И жены, уверен, до сих пор ждут, что он к ним вернется.
— О нет! Они уже все ушли. В Атланте у него тоже были связи. Понимаете, нам пришлось этим поинтересоваться на предмет скрытых сексуальных осложнений...
— А как насчет того, чтобы проверить Лос-Анджелес, Париж, Рим, Тель-Авив, Рияд и все Эмираты? — сухо перебила патолога Калейла.
— Замечательно, — тихо, но внятно произнес патолог, вероятно обдумывая услышанное с медицинской точки зрения, а возможно, и просто завидуя. — Что ж, мне надо уезжать, к полудню необходимо вернуться в Денвер. Спасибо вам, конгрессмен, за ваш личный самолет. Это сэкономило мне кучу времени.
— Я не мог поступить иначе, доктор. И ценю все, что вы сделали и делаете.
Патолог немного помедлил, глядя на Эвана.
— Я только что сказал «конгрессмен», мистер Кендрик. Но наверное, правильнее было бы называть вас «мистер вице-президент», поскольку я, как и вся страна, верю, что так оно и будет. Откровенно говоря, если бы вы не участвовали в избирательной гонке, я вообще не пошел бы голосовать. И знаю, так же поступили бы многие мои друзья и товарищи.
— Это не жизнеспособная позиция, доктор. Кроме того, решение еще не принято... Пойдемте, я провожу вас до машины. Калейла, проверь нашего старца-сибарита и убедись, что он не принимает ванну из шотландского виски, хорошо?
— Если он это делает, ты думаешь, я туда войду?.. Но конечно, проверю... — Рашад пожала руку
