Там маячили три рослых охранника с автоматами в руках.
– Я несказанно сожалею, что вынужден провести вас через эту процедуру, но вы же знаете сэра Бэзила! – Ян пожал плечами и с извиняющейся улыбкой добавил: – Забота о безопасности. В эти дни никакая предосторожность не кажется сэру Бэзилу чрезмерной.
Три смуглых охранника быстро, со знанием дела обыскали новоприбывших, не сводя с них подозрительного взгляда. Ирландец оскорбился до глубины души и то и дело огрызался, но не пытался помешать охраннику. Брайсон ожидал этого ритуала и потому не взял с собой никакого оружия. Обыскивавший его охранник проверил все места, где обычно прячут оружие, и кое-какие из необычных, но, конечно же, ничего не нашел. Потом он попросил Брайсона открыть портфель.
– Бумаги, – сказал охранник с акцентом, выдававшим в нем уроженца Сицилии, и успокоившись, неразборчиво проворчал что-то еще.
Брайсон огляделся по сторонам, отметив про себя панамский флаг на корме и наклейки «Взрывчатка, класс 1», красующиеся на многих контейнерах. Несколько привилегированных покупателей, которым дозволялось проверить приобретаемый товар, как раз заглядывали в контейнеры. Но здесь ничего не разгружалось. «Испанская армада» должна была впоследствии зайти в какой-нибудь из избранных, безопасных портов – скажем, в эквадорский порт Гуаякиль, считавшийся основной базой Калаканиса, или в бразильский порт Сантос, – самые коррумпированные пиратские притоны во всем полушарии. В Средиземном море корабль мог зайти в албанский порт Влера, один из главных центров незаконной торговли оружием. В Африке такими центрами являлись Лагос в Нигерии и Монровия в Либерии.
Брайсон прошел проверку.
Он попал на пикник.
– Сюда, пожалуйста, – сказал Ян, указывая в сторону рубки, где располагались каюты членов экипажа, мостик, личная каюта Калаканиса и, видимо, кабинет, в котором заключались сделки. Четверо гостей последовали в указанном направлении, и вслед за ними на некотором расстоянии тенями двинулись вооруженные охранники. Вертолет поднялся в воздух, и к тому моменту, как покупатели дошли до рубки, его шум уже стих. Теперь Брайсон мог слышать знакомый шум моря, крики чаек, тихий плеск волн о борт корабля. Он чувствовал солоноватый запах моря, смешанный с густым, едким запахом корабельного дизельного топлива. Над водами Атлантики ярко сияла луна.
Пятеро мужчин с трудом поместились в маленьком лифте, поднявшем их с главной палубы на палубу 06.
Когда дверь лифта открылась, Брайсон был поражен. Он не видал такой роскоши даже на яхтах самых экстравагантных богатеев. Здесь не считались ни с какими расходами. Полы были выложены мрамором, стены обшиты панелями из красного дерева, вся фурнитура сделана из бронзы и начищена до блеска. Гости миновали комнату отдыха, видеозал, фитнесс-центр, оборудованный самыми хитроумными тренажерами, сауну и библиотеку. В конце концов они оказались в огромном салоне, окна которого выходили на корму и левый борт, – он служил хозяину корабля личными апартаментами. Салон был двухэтажным и обставлен с таким богатством, какое нечасто встретишь даже в шикарнейших отелях.
Человек пять стояли у бара, и их обихаживал бармен в галстуке-бабочке. Облаченная в белую форму стюардесса, белокурая красотка с потрясающими зелеными глазами, предложила Брайсону высокий хрустальный бокал с шампанским и одарила ослепительной улыбкой. Брайсон взял бокал, поблагодарил девушку и принялся осматриваться, стараясь, чтобы это не очень бросалось в глаза. Мраморные полы здесь были застелены роскошными восточными коврами; в уголках для отдыха стояли обитые бархатом диваны; несколько стен были сплошь заняты полками с книгами, каковые, впрочем, при ближайшем рассмотрении оказались муляжами. С потолка свисали хрустальные люстры. Единственным выбивающимся из общей картины штрихом были чучела крупных рыб, развешанные по стенам, – видимо, трофеи с каких-то состязаний рыболовов.
Приглядевшись к гостям – некоторые из них вели друг с другом непринужденную светскую беседу, – Брайсон понял, что кое-кто кажется ему знакомым. Но кто они такие? Голова у него пошла кругом; Брайсон до предела напряг свою феноменальную память. Постепенно смутно знакомые лица совместились с досье. Пакистанский посредник, высокопоставленный офицер временной Ирландской республиканской армии, торговец оружием, сыгравший, возможно, самую значительную роль в разжигании ирано-иракской войны. То тут, то там стояли посредники и розничные торговцы, явившиеся сюда за оптовыми партиями своего товара. Брайсон похолодел от напряжения, пытаясь вспомнить, встречался ли он с кем-либо из этих людей в своей прошлой жизни. Знает ли его кто-либо из присутствующих как Кольриджа либо под любым из множества его имен? Впрочем, риск лишиться маски существовал постоянно, и ситуация, когда ты представляешься одним именем, а тебя тут же окликают другим, всегда была возможна. Такова уж специфика профессии. Брайсон обычно был начеку и никогда не забывал о подобной вероятности.
Впрочем, пока что во взглядах присутствующих не читалось ничего серьезнее легкого любопытства – так могли бы посматривать хищники на потенциального конкурента. Похоже, никто его не узнал. Покалывающего ощущения в затылке, которое свидетельствовало бы, что ему полагается знать кого-то из этих людей, тоже не возникло. Владевшее Ником напряжение понемногу стало ослабевать.
Краем уха Брайсон услышал, как кто-то пробормотал что-то насчет «мультирежимного радара Доплера». Еще кто-то упомянул «скорпионы», чешский вариант ракет «стрела» класса «земля – воздух».
Ник заметил, что белокурая стюардесса украдкой поглядывает на него, и улыбнулся ей.
– А где ваш босс? – поинтересовался Брайсон.
Этот вопрос чем-то смутил девушку.
– Мистер Калаканис? – уточнила она.
– Ну а кто же еще?
– Он присоединится к гостям после ужина. Не желаете ли икры, мистер Кольридж?
– Никогда не любил эту гадость. Аль-Бика?
– Простите?
– Ваш акцент. Это левантийский диалект арабского языка, распространенный в долине Бекаа. Верно?
Стюардесса смущенно зарделась.
– Вы очень догадливы.
– Я вижу, мистер Калаканис набирает себе людей отовсюду. Он, должно быть, из тех бизнесменов, которые поддерживают идею о равных возможностях.
– Да, вы правы. Здешний капитан – итальянец, офицеры – хорваты, команда – филиппинцы.
– Модель Соединенных Штатов в миниатюре.
Стюардесса робко улыбнулась.
– А клиенты? – не унимался Брайсон. – Они откуда?
Улыбка тут же исчезла с лица девушки, и ее тон внезапно сделался куда более прохладным.
– Я никогда этим не интересовалась, сэр. Прошу прощения, мне нужно работать.
Брайсон понял, что он слишком сильно надавил на стюардессу. Работникам Калаканиса полагалось вести себя дружелюбно, но при этом держать язык за зубами. Конечно, спрашивать о хозяине тем более не следовало, но благодаря совещанию у Данне и сведениям, полученным еще во время работы в Директорате, Брайсон представлял себе общую картину. Василий Калаканис был выходцем из состоятельного греческого семейства, проживающего в Турции. Его послали учиться в Итон, и Василий оказался в одном классе с отпрыском влиятельнейшей английской семьи, занимавшейся производством оружия. Каким-то образом – никто не знал, каким именно, – Калаканис установил прочные связи с семьей одноклассника, а затем вошел в дело, продавая от имени этого британского семейства оружие грекам, воюющим против киприотов. Постепенно возникали полезные знакомства, отыскивался подход к влиятельным британским политикам, и Василий стал Бэзилом, а затем и сэром Бэзилом. Он сделался вхож в лучшие лондонские клубы. Еще более крепкие узы связывали Калаканиса с Францией: одной из главных его резиденций была огромная вилла на авеню Фок в Париже, и сэр Бэзил не раз принимал там гостей с Ke- д'Орсе.
После падения Берлинской стены Калаканис принялся скупать излишки оружия в странах Восточной Европы, особенно в Болгарии. Он получал огромную прибыль, продавая партии вертолетов
