Тарнапольский насмешливо фыркнул.
– И все, что по этому поводу предприняла НОА, так это пошла и продала кое-какое оружие массового поражения особо хитроумным нациям. Распродали, так сказать, ненужные шмотки по дешевке. Дорогой мой Кольридж, экономическая мощь НОА превышает всякое воображение. Вот сейчас, скажем, они начали осознавать стратегическую важность телекоммуникаций. Они владеют собственными спутниками и запускают новые; им принадлежит крупнейшая в Китае компания связи; они сотрудничают с ведущими западными компаниями – «Люсент», «Моторолла» «Квалком», «Систематикс», «Нортель», – развивая огромнейшую сеть сотовой связи и информационные системы. Поговаривают, что НОА нынче владеет даже небом над Китаем. А стоит за этим всем истинный хозяин – Нефритовый Господин. Генерал Цай.
Когда «Ауди» Тарнапольского выехала на летное поле, Брайсон увидел ожидающий их маленький самолет, Як-112' – новенький как с иголочки. Ник сразу же отметил про себя, что это одномоторная машина, рассчитанная на четырех человек. Судя по всему, это был самый маленький самолет компании.
Тарнапольский заметил удивление Брайсона.
– Честное слово, друг мой, – это лучшее, что мне удалось раздобыть. У них имеются самолеты побольше и получше – речь шла о «Як-40» и «Ан-26», – но все они сейчас заняты.
– Этот вполне сгодится. Я твой должник, Юрий.
– Будем считать это подарком постоянному клиенту...
Брайсон настороженно вскинул голову: ему послышался где-то неподалеку скрежет тормозов. Развернувшись, Ник увидел черный сверкающий «Хамви» – массивная машина с ревом неслась следом за ними по летному полю.
– Это что за чертовщина?! – вырвалось у Тарнапольского.
Дверца «Хамви» растворилась, и оттуда выскочили трое мужчин в черной одежде, черных масках и кевларовых жилетах, какие носили коммандос.
– Ложись! – крикнул Брайсон. – Черт! А мы без оружия!
Тарнапольский, мгновенно нырнув на пол «Ауди», вытащил поддон, смонтированный под передним сиденьем. Там обнаружилось и оружие, и боеприпасы. Юрий сунул Брайсону пистолет Макарова, а сам схватил «калашников»-'бизон', автомат, состоящий на вооружении у русского спецназа. Раздался залп, и лобовое стекло «Ауди» сделалось белым от разбегающихся во все стороны трещин. Как сообразил Брайсон, стекло было хотя бы отчасти пуленепробиваемым. Ник скорчился на полу.
– Твоя «Ауди» не бронированная?
– Слабо, – отозвался Тарнапольский. Он вскинул автомат и сделал медленный, глубокий вздох. – Класс один. Прячься за дверью.
Брайсон кивнул. Он все понял. Двери машины были укреплены либо высокопрочным фибергласом, либо каким-то композитным материалом, и потому их можно было использовать в качестве укрытия.
Последовал новый залп, и коммандос – их было видно через боковые стекла – приняли стойку для стрельбы.
– Посылка от Пришникова, – тихо, почти беззвучно произнес Тарнапольский.
– Жена позвонила, – отозвался Брайсон, мгновенно сообразив, как это могло произойти. Но откуда Пришников мог узнать, куда ему следует направить своих головорезов? Возможно, ответ был прост до безобразия: самый быстрый способ выбраться из России – улететь отсюда, а любой идиот, решившийся убить доверенного помощника Пришникова, сочтет за лучшее незамедлительно удрать из страны. Более того, в Москве всего несколько аэропортов, и только в двух из них можно нанять частный самолет. Договор о фрахте, подписанный в последнюю минуту... Пришников просчитал возможные варианты и сделал правильный вывод.
Тарнапольский распахнул дверцу, выпрыгнул наружу, растянулся на земле и открыл огонь.
– Так твою мать! – прорычал он.
Один из коммандос упал, сраженный выстрелом Тарнапольского.
– Хороший выстрел! – заметил Брайсон. Новая очередь хлестнула по мутно-белому лобовому стеклу, осыпав лицо Брайсона стеклянной крошкой. Ник отпер дверцу со своей стороны, пристроился в точности за ней и сделал несколько выстрелов подряд в двух оставшихся коммандос. В то же мгновение Тарнапольский дал еще одну очередь, и третий головорез рухнул на асфальт.
Остался еще один. И куда же он делся?
Брайсон и Тарнапольский, каждый со своей стороны, принялись оглядывать темное летное поле, пытаясь засечь малейшее движение. Огни освещали только взлетную полосу, но не пространство вокруг нее, – и вот теперь где-то там прятался третий убийца, держа оружие наготове.
Тарнапольскому почудилось какое-то движение, и он дал очередь в том направлении. Никакого результата. Тарнапольский встал, поворачиваясь из стороны в сторону и держа под прицелом свою сторону взлетной полосы.
Да где же этот тип прячется, чтоб ему пусто было?
Человек Пришникова явно был обут в ботинки на каучуковой подошве, позволяющие ему передвигаться совершенно бесшумно. Сжимая «Макаров» обеими руками, Брайсон принялся оглядывать окружающее пространство, так что его взгляд и дуло пистолета медленно двигались слева направо.
Краем глаза Ник заметил крохотную красную точку, пляшущую на затылке Тарнапольского, и отчаянно крикнул:
– Ложись!
Но было поздно. Разрывная пуля вошла Юрию Тарнапольскому в затылок и вышла со стороны лица.
– О боже! – вырвался у Брайсона возглас ужаса. Ник стремительно развернулся и заметил в нескольких сотнях футов от себя, рядом с самолетом, слабое движение и едва заметный отблеск. Третий снайпер использовал самолет в качестве прикрытия. Брайсон поднял «Макаров», медленно выдохнул и, тщательно прицелившись, выстрелил.
Послышался вскрик и стук оружия о бетонные плиты. Третий боевик, убивший Юрия Ивановича Тарнапольского, был мертв.
Бросив последний взгляд на тело друга, Брайсон вскочил в «Ауди» и погнал машину к самолету. Наверняка к этой троице идет подкрепление, и оно уже в пути; единственный шанс Брайсона на выживание сводился к тому, чтобы забраться на борт «Як-112» и улететь, причем пилотировать самолет придется ему самому.
Брайсон остановил машину у самолета, вспрыгнул на крыло, забрался на место пилота и закрыл за собой дверцу. Он пристегнулся, откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. И что же дальше? Нет, сам полет не представлял для него проблем: Брайсон имел немало часов налета, и за годы работы в Директорате ему не раз приходилось использовать самолет для бегства. Но как ему лететь по воздушному пространству России, не имея ни разрешения на полет, ни поддержки с земли? Но другого выхода не было. Вернуться в машину Тарнапольского означало направиться прямо в руки головорезам Пришникова, а такой вариант Ника не устраивал.
Брайсон вздохнул поглубже, задержал дыхание и включил зажигание. Двигатель мгновенно заработал. Брайсон проверил показания приборов и принялся медленно выруливать к началу взлетной полосы.
Ник знал, что не может игнорировать диспетчерскую службу аэродрома. Взлет без позволения диспетчера был не просто очень рискованным делом, способным даже привести к фатальному исходу, – русские ВВС могли расценить его как провокацию. И принять соответствующие меры.
Брайсон включил микрофон и произнес по-английски – на международном языке диспетчерской службы:
– Диспетчерская Внуково, «Як-112» компании «Рос-стран», три девять девять фокстрот. Номер первый на третьей полосе, выхожу на взлетную прямую. Готов к отлету в Баку.
Ответ пришел лишь через несколько секунд – вполне разборчивый, невзирая на помехи:
– Что? Не понял, повторите.
– «Росстран» три девять девять фокстрот, – отозвался Брайсон. – Готов к взлету с третьей полосы.
– «Росстран» три девять девять, у вас же нет полетной карты!
