ваших папках в рабочие часы.
— Архивы хранятся отдельно, поэтому затруднений не предвидится. Меня беспокоит нечто иное. Мы прекратили доступ независимых исследователей к нашим материалам. В последний раз официальное разрешение такого рода было дано около десяти лет назад, и, разумеется, нас обманули. На самом деле тот человек искал доказательства связей нашей компании с нацистами.
— И разумеется, ничего не нашел, — отозвалась Керр. — Ни малейших улик.
— Совершенно верно. Но как только публика узнала о его подозрениях... — Ла Пьер не закончил фразу.
— Наверное, это плохо сказалось на ваших делах. Иными словами, вы не против моих поисков, но не хотите, чтобы о них стало известно до тех пор, пока я не дам в романе благожелательный отзыв о вашей компании?
— Да, да, я рад, что вы меня понимаете. У нас есть опыт успешного сотрудничества с несколькими достойными доверия исследователями. Мы допускали их к архивам после окончания рабочего дня. Вас устраивает такой вариант?
— Ну что ж... — Керр задумалась. — Пожалуй, я могу изменить свой распорядок. Уж очень меня интересует ранняя история «Донка и Ла Пьера».
— Замечательно. Договорились. Мы предупредим охрану. Я и сам частенько засиживаюсь допоздна. Но выносить документы из здания нельзя. Сотрудник архива покажет вам, что и где находится, научит обращению с самыми старыми бумагами.
Керр улыбнулась.
— Очень любезно с вашей стороны. Мне остается лишь с благодарностью принять это предложение.
— Когда вы хотели бы приступить к работе?
— Сегодня вечером — не слишком рано?
— Сегодня? — на секунду в глазах Ла Пьера мелькнуло сомнение. — Разумеется. Я велю секретарю подготовить для вас пропуск и нагрудный знак. Она также познакомит вас с архивариусом.
Диана Керр встала:
— Вы очень добры. Обещаю не путаться у вас под ногами.
— Я всецело доверяю вам.
Глава 25
Диана Керр появилась у запертых дверей центрального входа здания «Донка и Ла Пьера» ровно в восемь часов, одетая в черные джинсы, свитер и носки такого же цвета, голубые кроссовки и рыжую кожаную куртку. Она принесла с собой чемоданчик-'дипломат'.
Охранник кивнул ей:
— Добрый вечер. Мадам Керр, не так ли? — Он говорил по-английски с сильным датским акцентом.
— Да, это я. — Диана предъявила пропуск и знак.
— Будьте добры, наденьте карточку на шею и откройте чемоданчик.
Керр распахнула кейс и показала ему блокноты с желтыми страницами, шариковые ручки, французский и датско-фламандский словари и мировой альманах за текущий год.
Охранник кивнул:
— Писательские принадлежности, йа?
— Они во все времена одни и те же. — Керр улыбнулась.
Войдя в здание, она поднялась на верхний этаж. Кроме кабинета директора, здесь размещались только архивные помещения — мрачные, набитые каталожными шкафами, едва заметно пахнущие антисептиками. Чуть слышно жужжали устройства температурного контроля и вентиляции. По словам архивариуса, это была очень мощная система, снабженная специальными фильтрами для очистки воздуха, которые помогали сохранять документы.
Керр достала блокнот, сняла с полки папку с самыми первыми документами «Ян Донк Импортерс», написанными от руки, и положила их на узкий стол, вдоль которого выстроились высокие деревянные стулья. Бумага документов посерела и стала ломкой. Осторожно перелистывая страницы, она прочитывала их и делала пометки в блокноте.
Через четыре часа месье Ла Пьер наконец ушел, охранники завершили вечерний обход, и в здании воцарилась могильная тишина. Керр вновь подняла крышку кейса и нажала медную пластинку. Открылось потайное отделение, и она вынула оттуда миниатюрный фотоаппарат и пару тонких резиновых перчаток. Натянув их, Керр торопливо прошагала к дальней стене архива, к каталожному шкафу, в котором хранилась текущая корреспонденция.
Он был заперт на замок с шифром.
Керр приложила к замку ухо и повернула диск, ощущая пальцами, как в чреве механизма сработал контакт, затем второй, третий... Ее сердце учащенно забилось, и замок открылся. Она перебрала папки и отыскала нужную — «Летучий дракон», Шанхай'. Быстро оглянувшись, Керр вынула папку и принялась просматривать страницы, замирая при каждом, даже самом слабом звуке, разносившемся в старинном здании.
Отыскав необходимый документ, грузовую декларацию суда, Керр с облегчением улыбнулась. Она сфотографировала ее, вложила в папку, поставила папку в шкаф и вновь заперла его. Сняв перчатки, она торопливо вернулась к своему кейсу.
Керр быстро уложила веши в чемоданчик и в последний раз осмотрела архивное помещение, убеждаясь в том, что не оставила следов. Потом она выключила свет и спустилась на первый этаж.
Звук ее шагов разбудил задремавшего охранника.
— Вы закончили, мадам Керр?
— На сегодня достаточно. Слишком многое нужно прочесть и записать, чтобы справиться за один раз.
Охранник усмехнулся и шевельнул пальцем, словно откидывая защелку. Керр открыла «дипломат», и он пролистал ее пухлые блокноты, проверяя, нет ли там оригиналов документов, потом кивнул и захлопнул крышку.
— Вы сейчас домой?
— Выпью бокал-другой эля и лягу спать.
— Спокойной ночи.
Оказавшись на улице, Керр улыбнулась сама себе. Конечно же, она вернется сюда еще по меньшей мере дважды, чтобы придать побольше убедительности своей легенде. Она не стала заходить в бар, чтобы выпить эля, а сразу отправилась домой, в свою фотокомнату, где проявила пленку, сделала отпечаток восемнадцать на двадцать четыре сантиметра и факсом послала его в Вашингтон. Неплохой приработок для литератора, прикованного к письменному столу. Щедрая оплата, никаких улик. И надежда на завтрашнее приключение — похитить оригинал документа, заменив его копией, выполненной столь искусно, что она может пролежать в архиве много лет и никто не догадается о подлоге.
По своему обыкновению Фред Клейн проскользнул в Белый дом через дверь для работников кухни. Оттуда он в сопровождении сотрудника секретной службы направился прямиком в резиденцию главы государства.
Кастилья сидел на диване в зале переговоров, мрачно взирая на чашку с кофе. Как только в дверях появился Клейн, он вскинул глаза.
— Ты выглядишь так же скверно, как я себя чувствую. Что, факс не пришел?
