оттенок и явно заслуживавшее немедленного внимания.
В воздухе стал чувствоваться резкий запах дыма. Издалека донесся похожий на лай разъяренного пса голос Хумени, изрыгавшего проклятия и звавшего Уиллиса.
Он встал и убрал пистолет. Вилла? Горит? Какого черта.. ?
Уиллис бросился к своей машине и рывком распахнул дверцу. Он бросил еще один взгляд на распростертого под деревьями незнакомца и уселся за руль. Что бы ни стряслось там на вилле, стоявшей совсем рядом с дорогой — пожар или еще что-то — оно обязательно привлечет к ним внимание. И очень скоро. Конечно, в принципе именно таков и был план Хумени: привлечь внимание и оживить старые страхи, старинную вражду, но лишь после того, как они исчезнут с острова.
Уиллис повернул ключ в замке зажигания, включил фары, врубил скорость и медленно поехал между соснами к дороге. К тому времени как он добрался до виллы, пламя уже выбивалось из всех окон, а Хумени — в одним мешковатых штанах и халате — в ярости бегал взад-вперед по засыпанному гравием проезду…
ЧАСТЬ II
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Конец мая 1983 года, около полуночи, частное загородное имение близ Радлетта, к северу от Лондона.
Расположенный среди поросших лесом холмов, обнесенный высокой каменной стеной дом представлял собой тщательно отреставрированный особняк елизаветинской эпохи. Он был трехэтажным, с высокой островерхой крышей и деревянными мансардами, сказочноно красивым и баснословно дорогим.
Выпадало из общего стиля лишь большое современное крыльцо, сплошь застекленное и выходящее далеко вперед — прямо к асфальтовому проезду, ведущему к дому от высоких железных ворот.
Владел особняком давно отошедший от дел старый негодяй Огаст или «Гас» (а в молодости более известный под кличкой «Кот») Картер, в прежние времена являвшийся одним из главарей лондонского преступного мира и один из тех немногих людей его занятий, кто благополучно дожил до старости, сохранив все нажитое неправедными путями добро. Он представлял собой одно из исключений, подтверждающих правило, гласящее: «ворованное впрок нейдет». Лично ему пошло, да еще как! Еще одним исключением из того же правила был Чарльз Трэйс (для узкого круга ближайших друзей — просто Чарли), который как раз в этот момент опустошал шкафы в запертом кабинете Картера, расположенном на верхнем этаже. По крайней мере, заперты были двери кабинета, но не окно, через которое Трэйс сюда и попал.
Кот Картер и его молодая жена проводили время на Багамах, наслаждаясь первой неделей своего трехнедельного отдыха, а пока Кот отсутствовал, мыши — трое его взрослых детей от первого брака — два великовозрастных балбеса и только что закончившая школу и ищущая острых ощущений девица — развлекались.
В просторных комнатах первого этажа старинного особняка целая толпа богатых бездельников, представителей разных так называемых свободных профессий и прочего сброда отплясывала под оглушительную музыку удостоившей их личным присутствием рок-группы. Обшарпанный фургончик группы был припаркован там же где и машины гостей. Неуклюжий «фольксваген» с яркими кричащими надписями на бортах и на крыше выглядел настоящим сиротой среди окружающих его «ягуаров», «мерседесов» и «порше». Здесь был даже один «роллс», в котором, надвинув на глаза фуражку, мирно дремал шофер.
Трэйс и взбирался по стене, и влезал в окно очень тихо. Подъем оказался делом крайне несложным: дом был увит плющом, изобиловал карнизами, а окно так перекосилось от времени, что шпингалеты больше не держали и, чтобы оно открылось хватило одного-единственного толчка.
Сигнализации тоже не оказалось. Кот Картер, видимо, считал третий этаж и без того достаточно безопасным местом, хотя кому-кому как не ему следовало бы знать, что это далеко не так. Поэтому, Трэйс пробрался внутрь без малейших осложнений
И теперь он улыбаясь набивал карманы своего облегающего комбинезона лучшими экспонатами коллекции Картера. Его коллекции золота. Старый бандит лет сорок собирал эти сокровища: тонкой работы медальоны и миниатюры на золоте, филигранные цепочки и вычурные табакерки, старинные золотые гинеи, кулоны и распятия, часы, перстни и даже небольшие редкие германские слитки.
Все это стоило огромные деньги и в первоначальном виде, но и в переплавленном виде принесло бы небольшое состояние. Трэйсу было достаточно и небольшого состояния, поскольку в Лондоне вряд ли нашелся бы хоть один скупщик краденого, который рискнул бы предложить кому-нибудь золото Картера в виде изделий, зато многие с удовольствием имели бы дело с небольшими, грубыми безымянными слитками.
Золото: предмет обожания для старика Картера и средство заработать на жизнь для Чарли Трэйса. Первый жил для того, чтобы собирать его и наслаждаться красотой всех этих безделушек, в то время как второй был совершенно равнодушен к их красоте, а просто крал золото дабы обеспечить себе хлеб насущный, причем делал это весьма умело. Крал, чтобы жить, да, но, возможно, и чтобы умереть, поскольку, если Кот Картер когда-нибудь узнает, кто лишил его любимых сокровищ…
Отяготив свои карманы примерно восемью фунтами разной дребедени (если только подобную добычу уместно так называть) Трэйс решил, что этого достаточно. Некоторое время он даже прикидывал, не сделать ли вторую ходку, но в конце концов пришел к выводу, что это будет уже чересчур.
Не стоит так испытывать судьбу. Он, конечно, знал об отъезде Картера на Багамы, но вот вечеринка оказалась просто счастливым случаем. Поэтому, лучше не перебарщивать.
Поскольку грохот музыки внизу стал совсем уж оглушительным и теперь содрогался буквально весь дом, Трэйс решил, что может позволить себе расслабиться и поскорее убраться от греха подальше. Сейчас он быстро спустится вниз, не беспокоясь о производимом при этом шуме. Очень кстати, поскольку он по опыту знал насколько тяжело совершать едва ли не акробатические трюки на отвесной стене с восемью или девятью фунтами золота в карманах.
К счастью, окно кабинета Картера выходило на задний двор, а спальни на первом этаже с этой стороны пока не были заняты или, по крайней мере, не были освещены. Спускаясь вниз, Трэйс заглянул в одну из них и понял, что оказался неправ: в темноте на большой постели переплелись три мраморно-белых тела. Какой-то болван с парой пташек. Везет же некоторым! Но Трэйс не стал дожидаться пока его глаза привыкнут к царящей в спальне темноте. Ведь в любом случае, принять участие в потехе ему не светит. А через несколько секунд он уже был на земле.
Затем, пригибаясь и стараясь по возможности держаться в тени деревьев и кустов, он за считанные минуты добежал до огораживающей поместье стены и перемахнул через нее. Неподалеку в кустах была спрятана его Черная Бесс — старый, но все еще в превосходном состоянии пятисоткубовый скоростной «Триумф», оборудованный самой современной коробкой передач. Он быстро уложил добычу в навесные багажники, закрыв их фальшивыми донышками, надел шлем и покатил мотоцикл через кусты к дороге. В это время суток движение обычно бывало крайне небольшим, но ближе к Лондону машин должно было стать гораздо больше.
Перед тем как завести мотоцикл, он похлопал себя по правому нагрудному карману, проверяя на месте ли небольшой бумажник, в котором находились его права, страховка, техпаспорт мотоцикла, и позволил себе удовлетворенно кивнуть.
Дорожный налог у него конечно же был уплачен и своевременно. Не хватало еще быть задержанным за какое-нибудь мелкое нарушение — о, нет, только не с этими желтенькими штучками,
