Сингл и Сингл

случалось ли хоть раз, чтобы кто-то из вас, громко, пусть и в разговоре один на один, произнес это вульгарное слово — наркотики? —Массингхэм пренебрежительно пожал плечами, показывая нелепость вопроса. — Боеголовки? С ядерным зарядом или обычные? Радиоактивные материалы? Тоже нет? — Массингхэм на каждый вопрос отвечал мотанием головы. — Героин?

— Господи, да нет же!

— Кокаин? Тогда как вы решали эту сложную словарную проблему, позвольте спросить? Каким фиговым листочком, уж простите за грубость, вы прикрывали свой стыд, сэр?

— Я вам все сказал, и не один раз. Наша работа заключалась в том, чтобы перевести теневые доходы Орлова в легальные. Мы вступали в дело после того, как Орлов получал деньги. Не раньше. Так строились наши отношения.

Брок наклонился к Массингхэму. Их лица разделяли лишь несколько дюймов.

— Тогда что же мы здесь делаем, сэр? — вкрадчиво спросил он. — Если мы такие правильные, почему вам так не терпится получить неприкосновенность?

— Вы отлично знаете, почему. Вы видели, как эти люди работают. Они сделают то же самое и со мной.

— С вами. Не с Тайгером. С вами. Что вы сделали такого, чего не делал Тайгер? Какой за вами грех, если вы так перепугались? — Ответа не последовало. Брок ждал, но ответа не последовало. Кипящая в Броке злость рвалась наружу, но ему удавалось ее сдерживать. Если Массингхэм в ужасе, пусть еще помучается. Пусть у него перед глазами пройдет вся его никчемная жизнь. — Мне нужна черная книга Тайгера. Список его людей в коридорах власти. Не продажные поляки в Гданьске, не продажные немцы в Бремене, не продажные голландцы в Роттердаме. Я бы хотел знать их фамилии, но готов обойтись и без них. Мне нужны продажные англичане. Выросшие на родине, получившие здесь образование, обладающие властью. Такие же, как вы. И чем выше их пост, тем больше они мне нужны. И если вы собираетесь сказать мне, что их знает только Тайгер, а вы — ни слухом ни духом, то я на это отвечу — не верю ни единому вашему слову. Я думаю, вы очень экономите на verite и надеетесь на мою щедрость с неприкосновенностью. Не выйдет. Это не в моих правилах. И к неприкосновенности мы не приблизимся ни на шаг, пока вы не назовете мне фамилии и телефоны.

Страх и злоба позволили Массингхэму вырваться из-под гипнотизирующего взгляда Брока.

— Этим занимался Тайгер, не я! Тайгер защищал преступников, налаживал отношения с полицией. Где, по-вашему, он оттачивал зубы? В Ливерпуле, среди иммигрантов и наркодельцов. Как он заработал первый миллион? На спекуляциях с недвижимостью, подкупая городских чиновников. И не качайте головой, Нэт! Это правда!

Но Брок уже изменил направление удара.

— Вы видите, что я снова и снова спрашиваю себя, мистер Массингхэм, почему?

— Что почему?

— Почему мистер Массингхэм пришел ко мне? Кто послал его ко мне? Кто его направляет? А потом маленькая птичка шепнула мне на ушко: Тайгер. Тайгер хочет знать, что мне известно, как и от кого. Вот он и присылает ко мне свою правую руку, мистера Массингхэма, которому не составляет труда изобразить насмерть перепуганного гражданина Великобритании, тогда как сам Тайгер нежится на солнышке в какой- нибудь налоговой гавани, не имеющей с нами договора об экстрадиции. Вы — козел отпущения, мистер Массингхэм. Потому что, если я не поймаю Тайгера, у меня есть вы!

Но Массингхэм уже сумел взять себя в руки. И его тонкие губы кривились в улыбке неверия.

— А если Тайгер Сингл не подсунул вас мне, это сделали братья, — продолжил Брок, стараясь, чтобы голос звучал торжествующе. — Эти псевдогрузинские торговцы лошадьми горазды на выдумку, что правда, то правда.

Но улыбка на лице Массингхэма стала только шире.

— Почему Мирски перебрался в Стамбул? — Брок раздраженно передвинул отчет Мирски, едва не скинув его с ящика.

— Ради собственного здоровья, дорогой. Стена падала. Он не хотел, чтобы его завалило обломками.

— Я слышал разговоры о том, что его хотели предать суду.

— Давайте сойдемся на том, что ему полезен турецкий климат.

— Вам, случайно, не принадлежат акции «Транс-Финанз Стамбул»? — спросил Брок. — Вам или офшорной компании, которую вы контролируете?

— Я ссылаюсь на Пятую поправку.

— У нас такой нет, — ответил Брок, и с этого момента между ведущим допрос и допрашиваемым вдруг загадочным образом установилось перемирие, с тем чтобы позже смениться еще более ожесточенной схваткой. — Видите ли, Рэнди, я могу понять вашего Тайгера, с этим проблем нет. Если бы я работал с Тайгером, я бы в два счета расколол его. Я могу понять вас в том, что вы вступили в сговор с двумя плохишами из мира бывшей советской разведки. Меня это не волнует. Я могу понять Хобэна и Мирски, подталкивающих Евгения к тому, чтобы вывести из игры Тайгера, и вас, усердно им в этом помогающего. Но когда ваш план провалился, когда Дед Мороз не принес вам подарка… что произошло потом? —Он вплотную подошел к цели! Он это чувствовал! Ответ крутился на языке Массингхэма, уже срывался с него, но в последний момент вернулся обратно, укрылся в его голове.

— Хорошо, «Свободный Таллин» перехватили, — продолжил Брок, демонстрируя свое недоумение. — Не повезло. Орловы потеряли несколько тонн порошка, убили кого-то из их людей. Такое случается. И лицо потеряно. Слишком много было «Свободных Таллинов». Кого-то следовало за это наказать. Кто-то должен за это заплатить.

Но где ваше место в этом раскладе, мистер Массингхэм? На чьей вы стороне, не считая своей собственной? Почему вы готовы сидеть здесь, выслушивая мои оскорбления?

И хотя Брок раз за разом задавал этот вопрос, пытаясь подобраться к Массингхэму то с одной, то с другой стороны, и хотя показал ему ультиматум Мирски на шестидесяти восьми страницах и заставил прочесть доказательства его злодейства, и хотя Массингхэм пусть и с неохотой, но ответил на другие, не столь важные вопросы, возникшие после визитов Оливера к доктору Конраду и в банк, Брок вернулся в свой офис на Странд раздраженным и печальным, чувствуя, что в очередной раз потерпел поражение. «Земли обетованной вновь не удалось достичь», — пожаловался он Тэнби, на что Тэнби посоветовал немного поспать. Но Брок ложиться не стал. Позвонил Беллу и обговорил с ним сложившуюся ситуацию. Позвонил паре информаторов в далеких краях. Позвонил жене и с благодарностью выслушал ее пятнадцатиминутную лекцию о том, что надобно делать с Северной Ирландией. Ни один из этих телефонных разговоров не приблизил его к разгадке тайны Массингхэма. Он задремал и резко проснулся уже с телефоном, поднесенным к его уху.

— Дерек звонит из Цюриха по открытой линии, сэр, — докладывал Тэнби. — Молодожены удрали. Не оставив адреса.

Глава 17

Вершина холма волшебным островом выступала из океана смога. Купола мечетей плавали в нем, словно огромные черепахи. Минареты напоминали вертикальные мишени в тире Суиндона. Агги выключила двигатель взятого напрокат «Форда», прислушалась к затихающему жужжанию системы кондиционирования. Где-то внизу лежал Босфор, полностью скрытый смогом. Она чуть опустила стекло, чтобы глотнуть свежего воздуха. Горячая волна поднялась с асфальта и ударила в щель, несмотря на ранний вечер. Вонь смога смешивалась с запахом мокрой весенней травы. Агги подняла стекло и продолжила наблюдение. Серые облака собирались над ее головой, темнея на глазах. Полил дождь. Она включила двигатель и «дворники».

Дождь прекратился, облака порозовели, сосны вокруг потемнели, их пушистые кроны напоминали толстых мух, пойманных паутиной листвы. Вновь она опустила стекло, и на этот раз на нее пахнуло ароматами лайма и жасмина. Она услышала стрекотание цикад, кваканье лягушки или жабы. Увидела ворон